Поглядев на дочь, она будто увидела перед собой Езерского. Русые волосы, тёмные синие глазки, которые обещали стать совсем тёмными… Малышка была вылитой копией отца. Пока дети маленькие, несложно будет хранить их тайну… Но что случится, когда они подрастут? Татьяна пока не хотела думать об этом. Ныне самым главным было то, что её дети здоровы.

— Андрей и Анастасия, — задумчиво произнёс Александр, — отчего такой выбор? А впрочем, не важно, как ты решила, дорогая, так и будет.

Таня улыбнулась. Ей было сложно привыкнуть к такому Александру. То, что случилось до их венчания, теперь казалось ей страшным сном…

Встав на ноги, граф затаив дыхание, взял из рук Марфы сына. Светловолосый малыш раскрыл свои голубые глазёнки и внимательно поглядел на Игнатьева.

Ощущения, царившие в душе молодого человека, трудно было описать словами. Гордость и чувство благодарности жене распирали его сверх меры!

Александр передал горничной сына, беря из рук Татьяны Настю. Малышка недовольно скривила ротик и громко заплакала. Тёмные глазёнки раскрылись. И хотя Игнатьев никогда раньше не был так близко знаком с младенцами, он понял, как следует успокаивать малышку. Ласково покачивая девочку, граф, не скрывая улыбки, наблюдал за ней. Не прошло и нескольких минут, а красненькое личико девчушки расслабилось, и она мирно засопела.

Таня не верила своим глазам! Муж не переставал её удивлять. Она только надеялась, что Александр и дальше будет относиться к детям с подобной любовью.

Ангелина некоторое время наблюдала за Татьяной, в который раз поражаясь её лживой натуре. Те письма, которые она успела перехватить в тот недалекий майский день, на многое открыли ей глаза! И хотя mademoiselle Игнатьева была невинной девицей, почитав те строки, которые ровным почерком писал Татьяне Езерский, Ангелина поняла, что её невестка не ведает, что такое стыд.

Нынче зайдя в детскую и расспросив няню о том, как поживают малыши, Ангелина тщательней обычного стала разглядывать племянников, желая до конца убедиться в своих подозрениях. Приблизившись к маленьким колыбелькам, она стала наблюдать за малышами.

Андрей был точной копией Татьяны. Такие же светлые волосы и голубые глаза, которые к трём месяцам обрели насыщенный оттенок.

А вот Анастасия… Глядя на девочку, трудно было что-то сказать. Её волосы были темнее, чем у брата, а глаза… Ничего подобного Ангелина раньше не видела! Светло-голубые с тёмными крапинками, они мгновенно притягивали взор.

— Геля, отчего ты тут? — услышала Ангелина за своей спиной и резко обернулась.

Татьяна вошла в детскую, желая побыть со своими малышами. Её любовь к этим крохам росла день ото дня, и графиня старалась каждую свободную минуту проводить с Настей и Андрюшей.

— Разве мне запрещено навещать моих племянников? — сделав уклон на последних словах, поинтересовалась mademoiselle Игнатьева, одарив невестку фальшивой улыбкой.

— Разумеется, ты можешь видеться с малышами, когда захочешь! — ответила Таня, не замечая её издевок.

Она приблизилась к колыбели дочери и взяла малышку на руки.

— Как странно… — чуть слышно промолвила Ангелина, с расчётом на то, что Татьяна её всё-таки услышит, — они совсем не похожи на Сашу…

Тата вздрогнула. Она давно боялась того, что кто-то заметит то, что дети не похожи на её мужа. Ведь пока они маленькие, сходство с ней видится больше… Но что будет потом?

Не найдясь с ответом, графиня предпочла промолчать.

Не скрыв раздражения и поражаясь тому, что невестка не вступила с ней в спор, Ангелина поспешила покинуть детскую. Вернувшись в свою комнату, она кинулась к туалетному столику. Её раздражала эта лицемерка! Не желая больше молчать, mademoiselle Игнатьева схватила лежавшие в шкатулке письма и направилась в кабинет брата.

Александра она застала за просмотром каких-то бумаг. Ангелина знала, что попала в его немилость в тот день, когда повздорила с Татьяной. С тех пор их отношения были весьма натянутыми, и mademoiselle Игнатьева ещё больше невзлюбила невестку. Чем она околдовала её брата?

Ныне девушка была настроена крайне решительно. Она понимала, что своим поступком причинит Александру нестерпимую боль, но, по крайней мере, она откроет ему глаза на то, какой лицемеркой и лгуньей является его жена.

— Ангелина, ты что-то хотела? — спросил Игнатьев, заметив, что сестра замерла на пороге.

В последнее время он был с ней слишком строг, ведь Александр не мог забыть о том, что по её вине пострадала Татьяна.

— Я пришла поговорить, — убрав письма за спину, промолвила Ангелина. На мгновение сердце её дрогнуло. Она хотела кинуться прочь, ведь не стоило долго думать, чтобы представить, какую боль она принесёт Александру.

Она присела в глубокое кресло, не зная, как начать разговор.

— Я тебя слушаю, Геля, — тем временем произнёс граф, заметив смятение сестры.

Недолго думая, Ангелина молча протянула ему письма и опустила в пол глаза.

— Что это? — непонимающе спросил молодой человек, принимая из её рук перевязанные алой лентой послания.

В воздухе повисло лёгкое благоухание сирени, и Александр мгновенно понял, кто владелица этих писем.

Развязав ленту, Игнатьев взял одно из посланий и начал читать. Его лицо помрачнело, а серые глаза стали темнее грозовой тучи.

Ангелина наблюдала за эмоциями брата и испуганно вжалась в кресло.

— Саша, я не… — чуть слышно вымолвила Ангелина, но Александр остановил её взмахом руки.

— Ангелина, прошу тебя, выйди, — приглушенно попросил граф, с трудом держа себя в руках.

Mademoiselle Игнатьеву не пришлось просить дважды. Она торопливо встала со своего места и, ещё раз виновато посмотрев на брата, покинула его кабинет. Ещё никогда она не чувствовала себя так скверно.

Оставшись один, Игнатьев, более не сдерживая себя, в порыве гнева смахнул со стола всё, что попалось под руку. Дурак! Боже, какой же он дурак! В душе, подобно ядовитой отраве, разливался гнев, который обещал вырваться наружу, губя всё на своём пути.

Отшвырнув письмо в сторону, молодой человек схватился за голову. Господи, как? Как его юная жена смогла обвести его, взрослого мужчину, вокруг пальца?

Александр знал, что за красивой внешностью Татьяны скрывается много недостатков. Но граф даже не подозревал о том, что она способна на столь жестокое коварство!

Теперь, оглядываясь назад, Игнатьев убедился в том, что совершенно не помнит свою брачную ночь! Татьяна вела себя на удивление спокойно, и это ещё тогда вызывало у него смутную тревогу.

И теперь он имел возможность убедиться, что его интуиция его не обманывала.

До боли сжав ладони в кулаки, Александр попытался взять себя в руки. Что изменилось от того, что он узнал о любовной связи Татьяны и Езерского? Ровным счётом ничего! Она его жена, и этим всё сказано. И, несмотря ни на что, он не намерен подавать прошение о разводе! Никогда!

Но ведь есть ещё и дети! Дети, к которым он не мог испытывать ненависти, и которые носили его имя и фамилию!

Ещё после рождения Насти и Андрея Игнатьев начал испытывать смутные сомнения в своём отцовстве. Теперь всё встало на свои места. При мимолетном взгляде казалось, что малыши похожи на Татьяну. Но если присмотреться…

Александр тряхнул темноволосой головой.

На ум неожиданно пришли слова цыганки, которая убеждала его, что он должен простить. В глубине души он уже простил Татьяну. Но как же нелегко ему отныне будет вести себя так, будто ничего не изменилось!

После рождения детей Татьяна стала ещё красивей. Её фигура приобрела более женственные формы… Она стала ещё желаннее, чем прежде. Но после того, что он узнал, Александр всерьёз задумался: а стоит ли возобновлять отношения с женой, или им нужно какое-то время побыть порознь и понять, как им жить дальше? Собрав лежащие на столе послания и наклонившись, дабы поднять то, которое в порыве гнева швырнул на пол, граф положил их в ящик и закрыл на ключ. Никто и никогда не узнает о том, что написано в этих письмах.