— Она вроде языки в третьей школе преподаёт. Лучше бы вместо себя отправили в лагерь сына… — мечтательно протянула Семана.

Я напрягла память. Когда-то сестра действительно рассказывала про своего преподавателя и его семью. В памяти даже всплыло что-то про красавчика Ратсела-младшего, в которого влюблены все ученицы профессора. Я понапрягала мозги ещё пару секунд и, не вспомнив ничего значимого, выбросила ненужную информацию из головы, благополучно позабыв о профессорском сыне.

Вечер закончился на веранде. Я сидела на периллах, вполуха слушала, о чём говорят однокомандники, думая о том, как же всё-таки здесь красиво. Как только начало смеркаться, зажглись магические светильники, озаряя тусклым светом всё пространство вокруг. Маленькими шажками они передвигались по территории лагеря, гонимые лёгким ветерком, лопались, словно мыльные пузыри, натыкаясь на преграду, и на месте растворившегося в воздухе огонька мгновенно загорался новый, продолжая путешествие своего неудачливого собрата.

Темнело в этих краях очень быстро. Поэтому буквально через полчаса естественное освещение пропало полностью, и лагерь словно накрыло волшебным куполом. Небо над нами было темным из-за набежавших под вечер туч, вдалеке деревья тоже окутывал мрак, убаюкивая в своих чёрных руках лесных обителей.

А у нас было светло благодаря простейшей магии. Магический светильник мог сотворить самый посредственный маг, а волшебства от него было столько, что дух захватывало! Где-то светлее, где-то темнее.

Я смотрела на соседний корпус, в котором средние уже начали собираться ко сну, и картины перед глазами постоянно менялись в зависимости от того, сколько светильников пролетало мимо крыльца здания. Вот светящиеся шарики словно сговорились, медленно пропутешествовали вдоль ступенек, скопившись в небольшую стайку, и я увидела, как несколько девчонок и мальчишек сидели в кругу и рассматривали какой-то предмет в руках у светловолосого паренька. А когда кучка светильников полетела дальше, и крыльцо стало освещено только парочкой магических шаров, зависших на приличном расстоянии от здания, мне стало видно лишь окно над ступенями и тени, отбрасываемые группой детей на кирпичную стену здания. При этом тени представляли собой довольно зловещее зрелище, походя на громадного многоголового змея с массивным мускулистым туловищем.

Я улыбнулась этому незатейливому чуду и пошла в комнату, ставшую мне домом на ближайшие три недели, готовиться ко сну.

Утро разбудило меня тёплыми лучами Хеллерстена, оповещающими о начале нового дня своими ласковыми прикосновениями. Я потянулась в кровати и накрылась одеялом с головой, мечтая ещё немного полежать. Но мои планы были жестоко разрушены!

— Подъём!

Дверь в нашу комнату скрипнула, послышался глухой удар и громкий топот ног, перемешанный с противными звуками мальчишеского смеха.

Я вылезла из-под одеяла и уставилась на стену напротив двери. Там под потолком красовался яркий оранжевый след с подтёками такого же цвета, тянущимися до оконной рамы. Оттуда прямо на пол падали светлые капли, а под окном валялся размякший от удара апельсин.

— Что ж, — заметила Мариша, наша соседка по комнате, — отличное начало лагерной смены. Кто будет убирать?

— Кто кидал, тот и уберёт, — уверенно ответила я, вставая с кровати.

Вообще я не сторонница конфликтов, но по утрам могу быть очень агрессивной.

Завязала спутанные волосы в высокий хвост и прямо в пижаме отправилась на поиски шутников, которые по моему плану должны были превратиться в жертв собственной шалости. Вид у меня был довольно грозный, поэтому девушки-соседки сопровождали меня недоумёнными взглядами, и только Сёма широко улыбнулась и подмигнула.

— Ну, кто первый в ванну? — услышала беспечный голос сестры и, прикрывая за собой дверь.

С улыбкой, напоминающей скорее звериный оскал, я ввалилась в комнату парней. Окинула восемь вальяжно расположившихся на своих кроватях мальчишек, старательно делающих вид, что они тут вообще ни при чём, но удивление из-за моего появления им скрыть не удалось.

— Доброе утро, — дружелюбно начала повествовать, и парни как по приказу поднялись с кроватей и уставились на меня, разинув рты, — лучше бы вы нас этим апельсином угостили. Я люблю апельсины…

И я неопределённо повела плечиком и начала про себя нашёптывать заклинание, собираясь применить его второй раз в жизни — надобности не было.

Я знала, что у каждого родового мага должна быть своя фишка, своя особенность, своё коронное заклинание, свой дар. Но даже и не надеялась, что такое пробудится у меня, учитывая, что источник по-прежнему спал. Да. У меня нет магии, и я не могу сотворить даже светильник, но дар есть. Да ещё какой… Сначала я была жутко зла, что оно именно такое. Абсолютно бесполезное, безнравственное, бестолковое… унизительное. В то время как у моих одногодок просыпался дар к ясновидению, к порождению пламени или воды, в то время, как мои друзья начинали понимать язык животных, мой дар как будто напоминал о том, что кроме как удачно выйти замуж, я ни на что больше не годна.

Именно поэтому родителям о проснувшейся особенности не говорила, иначе уже была бы отправлена к какому-нибудь магистру магии с командами «охмурить» и «женить». И только Семана знала, что с лёгкостью, с которой торогский острозуб перегрызает позвоночник своей жертвы, я способна переломить волю любого мужчины и очаровать его, даже влюбить в себя и заставить мне подчиняться. С одной стороны, я понимала, что это — великий дар, особенно учитывая то, что этот дар работал в двустороннем порядке: подчинила — избавила. То есть им можно пользоваться, не собирая толпу поклонников с разбитыми сердцами. Но с другой стороны… я им не пользовалась вообще. Только когда тренировалась на одноклассниках.

К слову, школьные годы протекали для меня довольно скучно и однообразно до того дня, когда я обнаружила эту сверхспособность. В средних классах мне очень нравился один мальчик, он был на год старше, и я не была оригинальна — по нему сохло полшколы. Не знаю, что на меня нашло тогда, точнее не знала, теперь-то понимаю, что это дар и нашёл, но я подошла к возлюбленному в столовой, враз осмелев, и произнесла самое простое, что пришло в голову, улыбнувшись: «Привет».

Парень повернулся ко мне, посмотрел в мои глаза, а я почувствовала, как внутри нарастает силовой шар. Именно так и описывали пробуждение дара в литературе, а я подумала, что это пробуждается мой источник магии и заулыбалась ещё сильнее.

Шар сформировался буквально за несколько секунд, выплеснулся изнутри, обдавая лёгким ветерком мои непослушные волосы и вызывая мурашки по телу, и полетел прямо на несчастного однокашника. Тогда бедный мальчик мучился недели две, пока я пыталась приручить свой новый дар и избавить влюблённого от внезапно проснувшихся чувств к моей заурядной персоне.

Когда я поняла, что это дар, а не магия, очень расстроилась, окончательно осознав, что последняя так и не проявится. Дар всегда просыпается после источника. Все в школе ждали этого момента до последнего, ведь дар — привилегия избранных. Наличие у тебя дара означает, что твой источник очень могущественный. Именно поэтому самых сильных магов называют одарёнными. А для меня пробуждение моей способности стало концом… И, думаю, что если бы не случайно влюбившийся в меня парень, я бы вообще не стала этот подарок судьбы осваивать. Но пришлось. Навязчивые звонки и ночёвки на крыльце моего дома надоели уже на вторые сутки, и я поспешила с изучением литературы и проведением опытов, чтобы освободить себя от этого отупевшего красавчика.

И вот сейчас я стою, накапливаю внутри энергию, преобразовывая её в круглый кокон где-то в районе живота, планирую как следует наказать обидчиков…

— Гарри, — перебил мои мысли грубоватый для шестнадцатилетнего парня голос, я растерялась, и шар развеялся, не успев до конца оформиться в необходимую субстанцию, — уберите в комнате девочек. И прекращайте заниматься ерундой.