— Да, — недовольно пробурчала сестра, — но это тогда, когда оно делается. А ты не сделала ничего!

— А что я могла?

Сёма ничего не ответила. Мы молча наблюдали за тем, как поджигают чучело лесового — выдуманного персонажа миитских мультфильмов, уже давным-давно ставшего символом закрытия лагерных смен.

Вокруг медленно перемещались магические светильники, и я провожала их взглядом, вспоминая о том, что совсем недавно, один единственный раз в жизни, сама сотворила такой благодаря Деймину Ратселу. И, возможно, на тот момент у меня ещё был шанс, который я бездарно упустила, постоянно опасаясь чего-то.

Я боялась, что Деймин слишком похож на своего отца, которого я записала в маньяки и до сих пор оставалась уверена в том, что права на его счёт. Я боялась того, что Дей лишь играет со мной, чтобы получить желаемое. Боялась, что если рискну, проиграю и перестану себя уважать. Боялась, что потеряю себя в нём. Боялась влюбиться, в конце концов. Потому что была уверена, что подобные отношения двух людей, между которыми пролегает огроменная социальная пропасть, не приведут ни к чему хорошему.

Деймин говорил о детях. О каких детях? Я никогда не простила бы себе, если б мои дети, рождённые от одарённого, не унаследовали источник из-за бездарной меня. Моя судьба — не Деймин Ратсел. Моя судьба — такой же, как я, бездарный, бесперспективный немаг. И это факт. Но как же хочется… Как же хочется узнать, что было бы, если…

Остаток ночи я жалела себя. Почти не спала и утром встала опухшая. Собственно, как и все после долгой ночи, поэтому внешний вид меня не особо волновал. Меня волновало то, что пора собирать вещи. А ещё то, что я, скорее всего, больше никогда не увижу Деймина Ратсела.

А он выглядел великолепно, как всегда. Сегодня, проходя мимо на завтрак, я рассматривала его, не таясь. Меня не волновало даже то, что парень заметил мой взгляд, слегка улыбнулся и подмигнул. Мне было невыносимо грустно, сердце щемило, к горлу подкатывал ком и в уголках глаз собирались предательские слёзы.

Я не плакала ни разу, уезжая из лагеря. Даже когда все вокруг рыдали. А вот Сёма всегда наматывала сопли на кулак, но сегодня была на удивление довольна. Это потому, что они с Джоном уезжали парой и планировали продолжать отношения, так как оба, как оказалось, поступили в академии в одном городе.

За час до прибытия автобусов я отправилась в лазарет на традиционный последний медицинский осмотр, где доктор перед тем, как вернуть детей родителям, проверяет, здоровы ли они.

Я уже подходила к зданию, когда заметила его. Дей стоял, опершись плечом на угол дома, такой красивый и расслабленный, что я даже позавидовала. И снова почувствовала, как в районе груди что-то сжимается. Я глупо улыбнулась и хотела пройти мимо, но Деймин не дал мне такой возможности, схватив за запястье и притянув в свои крепкие объятия.

У меня перехватило дыхание. Я забыла, где нахожусь, голова закружилась, и из глаз всё-таки потекли слёзы. Его объятия были такими нежными и крепкими одновременно. Казалось, весь мир перестал для меня существовать. Я чувствовала себя абсолютно защищённой. Если бы на Магитар сейчас упал метеорит, то с нами бы ничего не случилось. Вся планета сгорела до тла, и только я осталась бы целой и невредимой благодаря объятиям Деймина Ратсела. Мы бы остались стоять на этом крошечном клочке планеты, а вокруг образовалась бы пустота. Открытый космос.

Я вдыхала аромат тела Ратсела-младшего, уткнувшись носом в крепкую мужскую грудь, а через пару секунд окончательно осмелела и обняла парня за талию, испытав при этом настоящее блаженство. А ещё через пару секунд белая футболка-поло Деймина намокла от моих слёз, и это не осталось не замеченным.

— Колючка, ты плачешь? — спросил парень, отлепляя меня от своей груди.

Я лишь шмыгнула носом. Не стала ничего отвечать, да и не смогла бы. Деймин обхватил моё лицо своими мягкими ладонями и стёр большими пальцами слёзы с моих щёк.

— Не надо плакать, маленькая. Иначе я тебя оближу, — Дей улыбнулся, но не так как обычно. Его улыбка на этот раз вышла грустной. — Я уезжаю через, — Деймин бросил взгляд на свои дорогие часы, всегда украшающие запястье его правой руки, — пять минут назад. У тебя алла с собой?

Я помотала головой, вспоминая, что уже упаковала аппарат в свой рюкзак, который сейчас дожидается меня на кровати в комнате.

— Тогда запоминай. ГО сорок восемь девятнадцать два триста сорок восемь. До встречи, Колючка.

Я настолько туго соображала в этот момент, ощущая лишь пальцы Деймина, продолжающие поглаживать моё лицо, что не сразу сообразила, что парень продиктовал мне номер своего хроновика. Мозг начал судорожно запоминать полученную информацию, и я стала повторять про себя цифры.

Деймин рассматривал моё лицо, а я всё повторяла «сорок восемь девятнадцать два триста сорок восемь», а потом его взгляд опустился на мои губы… «сорок восемь девятнадцать…»

И он меня поцеловал. Сначала глубоко вздохнул, а потом взял, и поцеловал. Выбивая почву из-под ног, а вместе с ней и все мысли из головы. Он лишь легко коснулся своими губами моих, не пытаясь углубить поцелуй, но мне хватило и этого, чтобы полностью потерять голову. Я шумно выдохнула, а Дей что-то прохрипел, оторвался от меня, целомудренно поцеловал в лоб и ушёл. Ушёл в сторону лагерных ворот, а я рухнула на землю, зарыдав так, как не плакала ещё ни разу в жизни.

— Вайерн хотя бы не выделывается. А эта сучка Найро постоянно тычит всех носом в дерьмо.

Я тихонько стояла за спинами эстадов Магаранской Академии Гуманитарных Наук и молча выслушивала мнение «элиты» первого курса о себе и своей сестре.

Девушки собрались напротив доски объявлений, куда сегодня утром вывесили итоги ежегодного IQ-теста. Этот тест надо было сдавать каждое лето после экзаменов, чтобы подтвердить своё место в академии. В нашем с Сёмой случае — бюджетное. Кто-то из «платников» спокойно мог за год прокачать мозг и отобрать у нас государственное пособие. Но этого не произошло.

А собравшиеся здесь куры, судя по их результатам, задержались возле таблицы так долго потому, что не могли найти строчку со своими именами.

Мозгов у них было мало, всё ушло в грудь и задницы. Эта компания подружек за год встала нам с Сёмой поперёк горла. И если я старалась не обращать на них никакого внимания, то сестра не умела смолчать.

Всё началось с самого первого дня обучения в академии. Осенью прошлого года. Мы с Семаной пришли на лекцию слишком поздно, и двух свободных мест рядом не оказалось. Мы вежливо подошли к предводительнице птичьей стаи и попросили пересесть. Тогда-то мы ещё не знали, что она — пернатая. Хотя могли бы догадаться по ногтям, свисающим аж до тощих колен.

Джолина нахамила нам, чем вызвала бурную ответную реакцию Семаны… В общем в первый же день учёбы сестра загремела к ректору за драку.

И сейчас Сёма решила не изменять привычке.

— Разойдись, тупоголовые, — девушка двигалась в направлении стенда с таблицей результатов и кричать начала ещё у противоположного конца коридора, привлекая внимание многочисленных эстадов академии, разбегающихся после последних экзаменов по своим делам, — мозг идёт. Сейчас ваши черепушки повзрываются от количества знаний в моей голове, так что лучше сваливайте подальше от невероятно умной меня.

Сестра имела полное право так говорить — она набрала высший балл в тесте, и это было просто здорово! Я тоже показала очень достойный результат, и Сёме не завидовала. Гордилась ей.

— Явилась, — прокудахтала Джолина. — Наши черепушки взорвутся, только если от вида гнезда на твоей голове! Кто тебе делал причёску, Найро? Прабабка верховного? Только её трясущимися руками можно было накрутить эти ужасные кудри.

— Ну, тебе-то виднее, Джо, — не растерялась сестра, — судя по морщинам на твоём лице, вы с бабкой лучшие подруги.

Я прыснула, пытаясь сдержать смех, а Сёма очаровательно улыбнулась обалдевшим оппоненткам, и мы пошли к выходу, не планируя возвращаться в академию ближайшие два месяца.