Памятник в Пятигорске (песня) Продаёт фотограф снимки, О горах толкует гид. На Эльбрус, не видный в дымке, Молча Лермонтов глядит. Зеленеют склонов кручи, Уходя под облака. Как посмели вы, поручик, Не доехать до полка? Бронза греется на солнце. Спят равнины зыбким сном. Стриж стремительный несётся Над пехотным галуном. Долг вам воинский поручен, – Проскакав полтыщи вёрст, Как посмели вы, поручик, Повернуть на Пятигорск? Пикники и пьянки в гроте, Женщин томные глаза… Ваше место – в вашей роте, Где военная гроза. Там от дыма небо серо, Скачут всадники, звеня. Недостойно офицера Уклоняться от огня. Ах, оставьте скуку тыла И картёжную игру! Зря зовёт вас друг Мартынов Завтра в гости ввечеру. На курорте вы не житель, – В деле было бы верней. Прикажите, прикажите Поутру седлать коней! 1974 День Победы Подобье чёрно-белого экрана – Скупая ленинградская природа. По улице проходят ветераны, Становится их меньше год от года. Сияет медь. Открыты окна в доме. По мостовой идут они, едины, И сверху мне видны, как на ладони, Их ордена и сгорбленные спины. С годами всё трудней их марш короткий, И слёзы неожиданные душат От их нетвёрдой старческой походки, От песен их, что разрывают душу. И взвода не набрать им в каждой роте. Пусть снято затемненье в Ленинграде, Они одни пожизненно – на фронте, Они одни пожизненно – в осаде. И в мае, раз в году, по крайней мере, Приходится им снова, как когда-то, Подсчитывать растущие потери, Держаться до последнего солдата. 1974 Кратер Узон Узона марсианские цвета, Где булькают таинственные глины, Где неподвижен свет, и тени длинны, И чаша неба алым налита. Косяк гусей, прижившихся в тепле, Стараюсь ненароком не спугнуть я. Здесь киноварь рождается во мгле, Кровавя почву смертоносной ртутью. Земли новорождённой вид суров: Здесь пузыри вскипают неустанно И гейзеры взлетают, как фонтаны, Над спинами коричневых китов. Здесь понимаешь: сроки коротки И ненадёжна наша твердь земная, Где словно льды плывут материки И рушатся, друг друга подминая. И мы живём подобием игры, Ведя подсчёт минутным нашим славам, На тоненькой пластиночке коры, Над медленно клубящимся расплавом. 1974, Камчатка Дворы-колодцы
Дворы-колодцы детства моего, Я вижу их из года в год всё ближе. На них ложился отблеск солнца рыжий, Над ними выли голоса тревог. Слетал в них сверху нежный пух зимы, Осколки били проходящим градом. Здесь жили кошки, голуби и мы – Болезненные дети Ленинграда. Нас век делил на мёртвых и живых. В сугробах у ворот лежала Мойка, И не было отходов пищевых В углу двора, где быть должна помойка. Но март звенел капелью дождевой, Дымилась у камней земля сырая. Мы прорастали бледною травой Меж лабиринтов дровяных сараев. И плесень зацветала на стене, И облака всходили жёлтой пеной, И патефон в распахнутом окне Хрипел словами песни довоенной. Дворы-колодцы, давнее жильё, Мне в вас теперь до старости глядеться, Чтобы увидеть собственное детство – Былое отражение своё. 1974 Остров Маккуори В пространстве ледяном Огонь мерцает в море, – Взгляни же перед сном На остров Маккуори, Плывущий из сегодня во вчера. Сейчас там дождь и мрак, Туссок двуостролистый, И синезвёздный флаг, И двадцать австралийцев, Исследующих сушу и ветра. Ты слышишь трубный звук, – Слоны трубят в тумане, Зовя своих подруг. Их водоросли манят В холодные подводные леса. Литые их тела Покрыты горькой пылью, И вторит им скала, Где пахнущая гнилью Прибойная вскипает полоса. Густеет темнота. Мне не вернуть теперь их, – Безлюдные места, Где падает на берег Тяжеловесный занавес дождя. Там утром над водой, Настоянной, как вина, Над пеною седой Беседуют пингвины, Руками по-одесски разводя. Покинут материк, Текут морские мили. Покажется на миг, Что нету и в помине Земли той, где родился ты и рос, – На острове крутом Твои остались корни, Где быстрый, как «Фантом», Пикирует поморник, И над гнездом танцует альбатрос. Смотри же на залив, Где дышит Антарктида. Так, ужас затаив, В преддверии Аида Цеплялись греки глазом за края Покинутой земли, И с середины Стикса Назад, пока могли, Смотрели, зубы стиснув: Недобрая, а всё-таки своя. Очерчен контур гор Путём неярким Млечным, И остров, как линкор, Уходит курсом встречным, – Был близок он и сразу стал далёк. Там мечется трава В прибойном гулком плеске, И всё – лишь острова, Короткие отрезки, Как ты, как я, как наших жизней срок. 1976, научно-исследовательское судно «Дмитрий Менделеев», Тихий океан |
