— Да, это было настоящим потрясением. — Замечаю, как она разглядывает во что я одета. На мне одно из платьев для беременных, с коротким рукавом, синее, хлопковое. Но независимо от того, что ношу, я всегда чувствую себя неряшливо рядом с Элеонор, из-за ее оценивающего взгляда.

— Ну, теперь, когда ты дома, я пойду соберу свои вещи. — Она встает и идет к лестнице, но я ее останавливаю.

— Элеонора, вам не обязательно уходить. Вы можешь остаться.

— В этом больше нет необходимости. Пирс стал довольно искусным в уходе за ребенком, и теперь, когда ты здесь, вдвоем вы справитесь на отлично.

Я с ней не спорю. Мне и правда хочется побыть наедине с Пирсом и Гарретом.

— Вы хотя бы еще придете? Мы бы хотели видеть вас чаще, и я знаю, Гаррет хотел бы видеть свою бабушку.

Она улыбается, и я думаю, что это первая настоящая улыбка, которую я когда-либо у нее видела.

— Конечно, согласна. Позвони и дай знать, когда захочешь, чтобы я пришла. — Элеонора умолкает на секунду и признается: — Он прекрасный ребенок. Вы будете очень хорошими родителями.

Она только что сделала мне комплимент? Даже два?

— Спасибо, — говорю я, улыбаясь. — И, спасибо за помощь Пирсу в последние пару дней.

Элеонора кивает и поднимается по лестнице, а Пирс в это время спускается. Один.

— А где Гаррет?

— Спит. Я покачал его после смены подгузника, и он сразу заснул.

— У тебя хорошо получается.

— Да, — уверенно отвечает он. — Я думаю, что у меня действительно хорошо получается.

— Оу, твоя мама уезжает. Она пошла собирать вещи.

— Почему? — Беспокойство растекается по его лицу. — Что-то случилось?

— Нет, она просто решила, что ей уже пора. Но я предложила ей приезжать, когда захочет.

— Я поднимусь наверх и помогу ей с сумкой.

Пирс уходит, и через несколько минут они возвращаются обратно. Мы прощаемся, и Элеонора уезжает.

И, наконец, мы с Пирсом остались наедине с нашим сыном. Только мы втроем. В нашем доме. Я никогда еще не была счастливее.

Прошла неделя с тех пор, как Рэйчел родила и все постепенно начинает возвращаться в норму. Началась рутина. Кормление, смена подгузников и сон формируют нечто вроде графика, и мы поочередно берем смены, чтобы можно было поспать и отдохнуть.

Завтра мне уже придется вернуться на работу, так что больше я не помощник, но вечером займусь сыном и дам Рэйчел передышку. Она говорит, что отдых ей не нужен, но я знаю, что она устала. Это очень заметно. Я тоже устал, но привык. До знакомства с Рэйчел я спал всего три-четыре часа в сутки, так что сейчас все равно, что вернуться к своему старому распорядку дня.

Я был так занят малышом, что у меня не было времени разобраться с ситуацией Шелби. На прошлой неделе, когда она приехала в больницу, я заметил следы на ее запястьях, но не смог узнать, кто это сделал. Предполагаю, Ройс, но мне нужно от Шелби подтверждение.

Я звоню ей из своего кабинета, пока Рэйчел спит наверху.

— Привет, Рэйчел, — отвечает Шелби.

— Это не Рэйчел. Это Пирс.

— Почему звонишь ты? Что-то случилось с Рэйчел? Или ребенком?

— Нет. Мне нужно поговорить с тобой.

— Насчет чего?

— Ты знаешь причину. А теперь скажи мне, кто это сделал.

Она молчит, а потом еле слышно выдавливает из себя:

— Я не могу сказать. У меня будут неприятности.

— Не будут, я лично об этом позабочусь. Это был Ройс?

Шелби не отвечает.

— Шелби, я знаю, что это Ройс. Тебе не нужно его покрывать.

— Не вмешивайся, Пирс, пожалуйста.  Он не стабилен. Ройс жестокий, и я боюсь того, что он со мной сделает, если узнает, что я тебе сказала.

— Он оставил на тебе следы. Я просто скажу, что заметил.

— Нет. Оставь все это. Кроме того, я, вероятно, больше не буду с ним встречаться. Теперь, когда у него родился ребенок, у него не будет на меня времени.

— Он не заботится о ребенке, для этого у него есть няня. К тому же, его дочь родилась в июле, а отметины на твоих запястьях свежие. Когда это случилось?

— Пирс, я серьезно. Ничего не говори и не делай, иначе он за мной придет.

— Не посмеет. Я об этом позабочусь.

— Зачем тебе ввязываться?

— Потому что он поступает неправильно. Он не имеет права так с тобой обращаться. Не знаешь, поступал ли он так еще с кем-нибудь?

— Нет, но я не общаюсь с другими девушками, нам же запрещено.

Я слышу, как по лестнице спускается Рэйчел.

— Мне нужно идти. Я позабочусь о Ройсе, и больше он тебя не побеспокоит.

Кладу трубку, выхожу из кабинета, а перед дверями стоит Рэйчел. Я тут же целую ее.

— Почему ты не отдыхаешь?

— Гаррета нужно покормить. Я за его бутылочкой.

— Я могу это сделать.

— Нет, все в порядке, я сама справлюсь. Мне нравится его кормить. И держать на руках. — Она ласково улыбается. — Мне просто нравится проводить с ним время.

Я улыбаюсь в ответ.

— Я знаю, что справишься. — Рэйчел счастлива быть матерью. Я прежде никогда не видел ее такой светящейся. — Раз уж ты встала, не возражаешь, если я ненадолго отлучусь? Хочу заехать в офис на пару часов и посмотреть, что пропустил и с чем придется работать, после того, как меня так долго не было.

— Конечно, езжай.

Я снова целую ее, и направляюсь к выходу.

— Тогда скоро увидимся.

Сейчас семь вечера, так что Ройс должен быть дома. Я звоню ему, когда иду к машине.

— Ройс, это Пирс. Чем занимаешься? Я хотел бы заехать, поздороваться.

— Поздороваться? Ты живешь от меня в сорока пяти минутах езды!

— Я уже еду к тебе, ты дома?

— Да. Виктория на каком-то благотворительном мероприятии, а я должен проводить время с дочерью, что бы это ни значило. В любом случае, за ней присматривает няня, так что приезжай.

— До скорой встречи. — Пока я еду к Синклеру, звонит мой второй телефон. Телефон «Дюнамис». В груди все тут же сжимается, как всегда, когда они звонят.

— Алло? — Я слышу запись и ввожу свой номер.

Запись продолжается:

— Скоро вы получите задание. Оно будет вам дано в течение следующих четырех - восьми недель. Вы не должны покидать пределы города, пока не получите и не завершите задание.

Телефон выключается, и я бросаю его на сиденье. Месяц назад мне уже было дано одно задание. Я должен был избавиться от полицейского отчета с участием одного из наших наемников. Тот убил одного из членов клуба и оставил улики. Дело оказалось сложным, трудоемким, но могло быть и хуже. Надеюсь, что в следующий раз мне снова придется избавляться от документов или что-то в этом же роде.

Я проезжаю въезд в поместье Ройса. Он живет в особняке, куда переехал, как женился на Виктории. Восемнадцать тысяч квадратных футов, и Виктория украсила его в стиле, который мне жутко не нравится, но естественен для богатых людей; белая мебель, стеклянные столы, хрустальные люстры, дорогие картины на стенах. Дом холодный и стерильный, как операционная.

Горничная приветствует меня у двери и проводит в кабинет Ройса. Он не работает, поэтому мне невдомек, зачем ему нужен офис.

— Добрый вечер, Пирс. — Синклер встает из-за стола, чтобы меня поприветствовать. — Я слышал, у тебя родился ребенок.

— Да, сын. Его зовут Гаррет.

— Мои поздравления. — Ройс снова садится за стол. — Жаль только, что у меня не сын.

Я сажусь напротив него.

— Не говори так. У тебя прекрасная дочь.

— Что, черт возьми, мне делать с дочерью? Я сказал Виктории, что она может забрать Сэйди себе, а мне родит еще ребенка, только уже мальчика.

Неудивительно, что Ройс плохо обращается с девушками-коллегами. Он не уважает женщин, даже собственную дочь.

— Как ты назвал своего сына? Гаррет? — Он хихикает. — Может быть, Гаррет и Сэйди поженятся, когда вырастут. Мы должны все обустроить прямо сейчас. Сразу после колледжа, как только твой сын станет полноправным членом организации.