— Думаю, еще слишком рано даже обсуждать свадьбу, — говорю я, стараясь не реагировать на его слова. Но внутри у меня разливается паника. Я должен освободить Гаррета от его обязанностей. Он не может быть в «Дюнамис».

— Другой ребенок, вероятно, мальчик, — бубнит Ройс себе под нос.

— Какой еще ребенок?

— Что? — Он с недоумением смотрит на меня.

— Ты только что упомянул другого ребенка.

Синклер выпрямляется и откашливается.

— Не обращай внимания, ничего особенного.

Он что-то скрывает. И я знаю, что именно. Его настигла расплата за свое рискованное поведение.

— От тебя беременна еще кто-то, —  утверждаю я. — Одна из наших коллег?

Все девушки находятся на контроле над рождаемостью, но не всегда гарантия сто процентов.

Ройс мне не отвечает. Смотрит так, будто хочет сказать, но не может.

— Кто она, Ройс?

Тут он наклоняется вперед, положив руки на стол, и его глаза сужаются.

— Если я тебе скажу, то ты никому ни слова. Никогда! Если расскажешь, я клянусь, я тебя убью.

— Не угрожай мне, — предупреждаю я, глядя на него. — Если не хочешь говорить, не говори. Это был просто вопрос.

Он вздыхает и откидывается на спинку кресла, потирая рукой челюсть.

— Я не могу держать все в себе, и должен рассказать хоть кому-нибудь. — Снова пристально смотрит на меня. — Да, ты прав, от меня забеременела еще одна, но не из коллег. Просто девушка, которую я встретил в прошлом году во время предвыборного тура. Мы поужинали, выпили и оказались у нее дома.

— Сколько лет этой девушке?

Он равнодушно пожимает плечами.

— Я не знаю. Может, двадцать один, двадцать два года?

— Ты видел ее после той ночи?

Ройс немного колеблется, затем признается:

— Да. У нас был короткий роман.

— Когда все закончилось?

— Как только я узнал, что она беременна. — Он смотрит на стол, стиснув челюсти. — Эта сучка должна была быть на противозачаточных. — Его тон внезапно становится враждебным. Агрессивным. — Я велел ей от него избавиться. Послал ей более чем достаточно денег, чтобы сделать аборт.

— Но она не сделала, — я понимаю, в чем его проблема.

— Нет! — Синклер резко вскакивает с кресла. — Она обещала, но не сделала этого! Чертова сука! — Хлопок кулаком по столу. — Как она могла так поступить со мной? — Ройс начинает расхаживать по комнате из угла в угол.

Я никогда еще его таким не видел. Переход из нормального состояние в практически безумное всего за одно мгновение. Шелби права, он не стабилен. Мы не общались с ним последние несколько месяцев. Как он сказал, большую часть прошлого года Ройс провел в поездках. Предвыборная кампания, следовал по пятам за одним из наших кандидатов в президенты. Организация готовит его к тому, чтобы он когда-нибудь сам стал президентом, и часть его обучения - наблюдение за действиями другого кандидата.

— Ройс, успокойся.

Он резко оборачивается и бросается ко мне, снова ударяя кулаком по столу.

— Я не буду успокаиваться! Эта сука собирается разрушить мою жизнь! Я планирую стать гребаным президентом Соединенных Штатов, и не могу позволить, чтобы какой-то незаконнорожденный ребенок все испортил!

— Что ты хочешь этим сказать?

— Я говорю, что она сдохнет. Я еще не успел договориться, потому что только все узнал. Все эти месяцы я думал, что она сделала аборт, так что намеревался оставить ее в покое. А на прошлой неделе велел одному из наших фрилансеров проверить, как она поживает. Убедиться, что никому обо мне не рассказывала. И вчера он мне доложил, что нашел ее, живущую в каком-то маленьком городке, беременную! Она же сказала, что сама обо всем позаботится! — Он срывается на крик, его лицо краснеет, глаза чернеют от ярости. — Но она, блядь, солгала мне!

Он падает обратно в кресло.

Я терпеливо жду, пока Ройс успокоится, и спрашиваю:

— Когда она должна родить?

— Я не знаю. Может быть, в конце сентября, начале октября. Кого это на хрен волнует? К тому времени она будет мертва. И ее ублюдок тоже.

— Ройс, нет. Оставь ее в покое.

Он хватает со стола нож для вскрытия писем и тычет им в меня.

— Ты хочешь сказать, что не сделал бы так, будучи на моем месте? Какая-то баба угрожает твоему браку, твоему будущему, а ты просто позволишь ей жить дальше?

— Она ничему не угрожает, и оставила тебя в покое. Она, наверное, просто хочет ребенка и не собирается рассказывать ему о тебе.

— Насколько ты, блядь, наивен, Пирс? Сучка в курсе, что я миллиардер. Как только ребенок родится, она продаст свою историю всем таблоидам, а потом придет ко мне за деньгами.

— Она уже могла это сделать. У нее нет причин ждать, пока родится ребенок.

— Ты не сможешь меня отговорить. Она для меня обуза. Я не могу рисковать, позволяя ей жить.

— А ты ее не убьёшь. Она же носит твоего ребенка, ты всерьез собираешься убить собственного ребенка?

— Это не ребенок. Это гребанная ошибка.

Я не могу поверить, что он это сказал. Мне хочется избить его до потери сознания. Вероятно, эта моя сверхчувствительность возникла после того, как я провел неделю дома со своим сыном, которого я люблю больше всего на свете и сделаю все, чтобы его защитить. Но даже если бы у меня не было Гаррета, я бы все равно не понимал Ройса.

— Если ты не хотел ребенка, то надо было пользоваться презервативом. Ты взрослый человек, Ройс, и перестань вести себя как подросток. Возьми на себя ответственность за свои действия.

— А я это и делаю. Я убираю беспорядок, что сам сотворил. Избавляюсь от нее.

— Я не позволю тебе этого сделать. Это неправильно, и ты это знаешь. Ты же отец. В соседней комнате спит твоя маленькая девочка. Ты никогда не навредишь Сэйди, так почему ты вообще думаешь об убийстве своего второго ребенка?

— Это не одно и то же, — тихо говорит он.

— Нет, одно и то же! Это все еще твой ребенок! Пожалуйста, Ройс, просто позволь ему родиться. Осталось всего несколько недель, подожди и посмотри, что будет дальше. Держу пари, она оставит тебя в покое.

— Я не могу так рисковать. — Его голос стал заметно спокойнее, но он по-прежнему напряжен, спина прямая. — Возможно, если бы у меня на кону не стоял президентский пост, это была бы другая история. Но я не могу рисковать своим будущим. Я собираюсь стать президентом. И никто мне не помешает.

— Займись чем-нибудь другим. Пусть кто-нибудь присмотрит за той женщиной, чтобы она никому ничего не рассказала. Дай ей денег за молчание, да что угодно. Только не убивай.

— Мне надоело тратить на нее время. Я сделаю заказ завтра. Он должен быть выполнен в течение недели.

Как он мог так поступить? С женщиной на девятом месяце беременности. Со своим ребенком! Как он мог не понимать, что это неправильно?

Я колеблюсь, потому что знаю, что не должен этого делать, но я в отчаянии.

— У Джека на тебя кое-что есть.

— Да? И что? У него на всех нас кое-что есть.

— Он использует это против тебя. Я скажу ему, что ты собираешься сделать, и он тебя остановит.

— Какое, черт возьми, ему до этого дело?

— Потому что он против убийства беременных женщин.

Ройс громко смеется.

— Большинство людей против, пока не загнаны в угол.

— Я серьезно, Ройс. Я скажу Джеку, и заставлю его тебя остановить, если ты не согласишься все отменить.

Раздаётся стук в двери.

— Кто там? — кричит Ройс.

Дверь открывается и женщина, как я полагаю, няня, входит с ребенком.

— Ваша жена хотела, чтобы вы пожелали дочери спокойной ночи.

Он раздраженно кивает.

— Ладно, давайте.

Няня передает ему ребенка, завернутого в розовое одеяло.

— Не могли бы вы дать нам минутку? — обращаюсь я к женщине.

Она кивает и выходит, закрыв за собой дверь.

— Посмотри на нее, Ройс. Посмотри на свою дочь.

Сэйди проснулась и смотрит на него, как Гаррет смотрит на меня, пристально, внимательно, изучая его лицо, будто запоминает его черты. Она очень милый ребенок. На месяц старше моего сына, но лишь немного крупнее его. Миниатюрная, с тонкими прядями светло-каштановых волос и большими карими глазами.