— Успокойтесь же! Сюда могут войти!
— Плевать!
— Я вам ПРИКАЗЫВАЮ встать! Да успокойтесь же, я вам верю!
— Я могу… надеяться?
— Возможно…
— Хотя бы маленькая надежда! Я исполню любое ваше желание. Приказывайте!
— Хорошо. Во-первых, скажите охраннику, чтобы не торчал постоянно напротив нашей камеры.
— Да, мой рыцарь, да!
— …И чтобы он не сопровождал меня к вам. Знаете, а ведь ключ от камеры может находиться у меня.
— Но это же нарушений инструкций, — заныл Фокс.
— При чем здесь инструкции?! — возмутился Грай. — Да, нам нравится у вас! Однако мы чувствуем себя пленниками. А я желаю быть не пленником, а вашим другом. Я прав?
— Прав! Прав!
— Даже больше, чем другом!
— О, Грай! Так я вам не безразличен?
— Какой же вы слепец, Фокс, раз ничего не поняли. Но… — он резким жестом остановил вновь припавшего к его руке начальника тюрьмы. — Мое сердце нужно завоевать.
— Я постараюсь… Я все исполню!
— Тогда отдайте мне ключ. Между нами должно быть полное доверие.
Фокс вздохнул и протянул ему ключ.
Глава четвертая
Искушение
С этого же дня Грай начал готовиться к решающей операции. Сначала он сказался больным и два дня пролежал в камере (Фокс был в отчаянии; несколько раз прибегал сам, присылал охранников узнать о здоровье синеглазого узника, постоянно спрашивал, не нужно ли пригласить доктора), а затем, когда наконец «поправился», предложил начальнику тюрьмы «встретиться, только попозднее».
— Сегодня в полночь и до утра? — робко промолвил Фокс.
— Неплохая идея. Только удалите охранников. Нам не нужны лишние глаза и уши. Пусть эта встреча останется нашей маленькой тайной.
— Безусловно, мой рыцарь!
Рукка Грай предупредил, чтобы тот готовился. Сегодня они совершат побег.
Огонь нетерпения сжигал Фокса. Бесчисленные эротические картины сменяли одна другую, он мысленно впивался губами в губы Грая, ощупывал каждый сантиметр его тела. «О, Грай! О, мой рыцарь! Я осыплю тебя золотом! Я никогда не расстанусь с тобой!..»
Время близилось к полночи. Фокс долго стоял перед зеркалом, зачесывал волосы на лысину, выдавливал вскочивший (как назло!) на носу прыщ. Он надел парадную форму и, осмотрев себя с головы до ног, остался (в общих чертах!) доволен.
Теперь вино, закуска… Рыцарю должно понравиться…
Грай не спеша шел по коридору. Он специально запаздывал, чтобы еще больше раззадорить Фокса. Он боялся лишь одного: как бы волнение не выдало его истинных намерений.
Кабинет начальника тюрьмы. Грай постучал, и Фокс предстал перед ним «во всем великолепии» — напомаженный, в нарядном мундире.
— Прошу, мой рыцарь.
В очередной раз подавив отвращение, Грай улыбнулся, слегка небрежно кивнул начальнику тюрьмы. Тот судорожно подхватил Грая под руку:
— Пошли!
— Подождите, мой друг, не так быстро, — отстранился Грай.
— Конечно! Конечно! Вот сюда…
Фокс нажал на какую-то кнопку в стене, и открылась потайная дверь. Грай увидел голубую комнату, всю в зеркалах, в центре ее — стол, заставленный лучшими лакомствами, о каких можно лишь мечтать в это военное время. У стены — большая роскошная кровать и шкаф. Любопытство заставило Грая открыть его: тут полно женской одежды — от шуб до нижнего белья. На Грая напал смех, чтобы скрыть его, он сделал вид, что кашляет.
— Мой рыцарь нездоров? — вскричал Фокс. — Любые лекарства! Завтра же пришлю лучшего врача. И не спорьте!
— Нет, нет, это — остаточные явления. А у вас, как я вижу, обстановка, достойная королей. Я начинаю верить, что вы не обманывали, когда говорили, будто хотите увезти меня от этой войны. Хотя…
— Хотя червь сомнения остается, мой рыцарь, — лукаво улыбнулся Фокс. — Ничего, сейчас вы поверите окончательно!
Фокс подошел к маленькому столу рядом с кроватью, взял шкатулку:
— Это все мое! А теперь — и ваше!
Засверкали золотые и бриллиантовые россыпи; Грай, ранее равнодушный к подобным безделушкам, вдруг ощутил странное волнение. Драгоценности показались ему СЛИШКОМ КРАСИВЫМИ, и было их здесь СЛИШКОМ МНОГО. Пальцы Фокса так ловко играли ими, что и Граю захотелось пощупать каждую вещь, насладиться удивительной близостью с ней. С огромным трудом он заставил себя отвести от шкатулки глаза.
Но едва захлопнулась крышка, Грай забыл о золоте и драгоценностях. Оставались главный противник — Фокс и главная задача — выбраться из тюрьмы.
— К столу! К столу! — пригласил Фокс.
Они сели за стол, Грай, как бы между прочим, сказал:
— У вас здесь жарковато.
— Сейчас включим вентиляцию.
— Пожалуй, я лучше разденусь.
Грай снял рубашку, от восхищения у Фокса отвисла челюсть.
— А вы не желаете последовать моему примеру?
Фокс скинул парадный мундир, под ними была модная короткая комбинация и кружевные трусики.
— Прекрасно! — похвалил Грай.
Он старался казаться игривым, но едва сдерживался от вновь охватившего его волнения. На мгновение образ Фокса превратился в жирное чавкающее пятно.
— Попробуйте индейку, мой рыцарь. И вина… Обязательно вина. Это из моих личных запасов.
Отвратительное пятно кривлялось и вертелось. Желание поскорее покончить с подонком распирало Грая. Однако…
«Фокс — последняя мразь, но все-таки он человек. И я ДОЛЖЕН его убить?»
— Вы бледны, рыцарь. Вы так до конца и не поправились после болезни. Завтра же позовем доктора. Не спорьте!
«Если я сейчас не решусь, тогда… Тогда всему конец! Мы навсегда останемся пленниками тюрьмы».
— …Впрочем, я знаю, что вас вылечит. Вот этот коньяк.
«Давай! Давай! От твоей решимости зависит не только твоя жизнь, но и жизнь маленького друга Рукка».
— За вашу красоту, рыцарь!
«Ты не просто убиваешь! Ты караешь зло!»
Грай решил, что наступил самый подходящий момент для совершения его плана. Он поднялся, томно посмотрел на начальника тюрьмы, подошел к нему. Как можно ласковее провел рукой по лысеющей голове. Фокс закатил глаза и чуть не выронил бокал. Тогда Грай встал позади него и начал гладить толстую шею. От удовольствия начальник тюрьмы то ли застонал, то ли захрюкал.
«Пора!..»
Грай начал осторожно вытаскивать нож, однако рука его задрожала. Как это сложно — прикончить даже такого, как Фокс!
— Еще!.. — прохрипел начальник тюрьмы.
«Пора!» — повторил себе Грай, однако рука его была точно парализована. И в это самое время Фокс повернул голову. Он сразу увидел непальский нож и все понял…
Грай стремительно взмахнул ножом, вложив в удар всю свою мощь. Голова начальника тюрьмы упала на пол и покатилась. Фонтаны красной крови взмыли в воздух, перепачкав Грая.
…В течение некоторого времени он не мог прийти в себя. Он увидел, что тело Фокса по-прежнему дергается, словно он все еще жив. От подобного зрелища Грай почувствовал, как к горлу подступает тошнота. Он едва не потерял сознание.
Но наконец он полностью овладел собой. Теперь надо взять у Фокса ключ от кабинета. Грай запомнил, что начальник тюрьмы спрятал его во внутренний карман мундира.
Осторожно, стараясь не касаться больше мертвого тела, Грай вытащил мундир. Вот они, ключи! Теперь быстро уходить отсюда!
Случайно взгляд Грая упал на шкатулку. Перед ним замелькали золотые и бриллиантовые россыпи… И они теперь могут принадлежать ему…
Грай устыдился своих мыслей. Шкатулка наполнена не только блеском, но и кровью, слезами невинных людей.
Грай уже подбежал к двери кабинета и вдруг… услышал:
— …Грай!.. Грай Торредо!
Он в ужасе обернулся… В голубой комнате никого не было. Лишь обезглавленное тело Фокса «сидело» за столом. Но ведь покойники не могут говорить!
Грай решил, что это галлюцинация после только что пережитого им потрясения. Он коснулся дверной ручки и опять…
— Грай Торредо, ты бросаешь меня?
Грай в панике заметался по комнате. Ему даже показалось, будто у мертвой головы открылись глаза, и в улыбке скривился рот. Кто тут говорит?.. Кто?!!
