Наконец в световом дне окончательно растворились остатки черноты, и Антоний услышал… знакомую музыку. Ее иногда передают по телевизору как ретро, как шлягеры середины двадцатого века. Затем раздались крики: «Господин Ниэгро! Я так рад вас видеть!»

Антоний понял, что находится у цели, и интуитивно почувствовал: это путешествие будет гораздо более долгим…

— …Господин Ниэгро! Я так рад вас видеть!

— Проходите, мэр, проходите!

— Наши друзья уже здесь?

— Да. Ждут только вас.

— А вот и наш дорогой мэр Джолнс, — маленький, необычайно ловкий адвокат Киль вылетел из-за спины хозяина дома Ниэгро Властелина. — Все мы, то есть господин Ниэгро, господин Мирко и я, выражаем вам серьезное порицание. Нельзя так опаздывать.

— Дела, — вздохнул Джолнс, пожимая руку Киля.

Вслед за адвокатом с мэром вальяжно поздоровался Мирко — светило медицины, самый высокооплачиваемый врач в Ария-Салеме, единственный человек, кто с Ниэгро был на «ты».

— Господа, за карточный стол! — весело пригласил хозяин.

Карты легли на зеленое сукно, на столе появилась выпивка, игра перемежалась с анекдотами, часто непристойными. Но вот Ниэгро, как бы между прочим, сказал:

— Кстати, господин мэр, что там с Вилли Вагрисом?

— Дело серьезное. Он продавал некачественный товар.

— Я хорошо знаю этого человека. Имел с ним дела. Думаю, его подставили.

— Попробуйте убедить в том судью Марту Лориа. Он пытается навесить на него всех собак.

— Непредсказуемая дама, — улыбка исчезла с лица Ниэгро. — Не пора ли ей показать, кто истинные хозяева Ария-Салема?

— Она пользуется большой поддержкой у горожан.

— Но вы — мэр. Вы ИЗБРАНЫ на этот пост. Так что решайте, решайте…

В разговоре с мэром Ниэгро частенько подчеркивал: «ИЗБРАНЫ». Это он финансировал избирательную компанию Джолнса. Без Властелина Джолнс так и остался бы мелким неудачником от политики.

— Я постараюсь, предприму все, что в моих силах, господин Ниэгро.

— Флеш! — крикнул Мирко, бросив карты.

— Покер, — ответил Ниэгро.

— С тобой невозможно играть, — рассердился светило медицины. — Постоянно выигрываешь. Какая сила тебе помогает?

— Моя сила — вот тут! — Ниэгро постучал себя по лбу.

Все рассмеялись, а мэр робко произнес:

— Господин Ниэгро, в городской казне…

— Опять образовалась брешь, — язвительно заметил Ниэгро.

— Непредвиденные расходы.

— Понимаю, — сочувственно закивал Властелин, а вслед — и остальные игроки. Все знали, что «непредвиденные расходы» связаны с желанием чиновников Ария-Салема «несколько улучшить свое материальное положение». Знал это Джолнс, однако, грустно повторил:

— Непредвиденные расходы.

Ниэгро снисходительно похлопал мэра по плечу:

— Не огорчайтесь, мой друг, дело поправимое.

— О, благодарю!

— Но судья на вашей совести!

— Сделаем все возможное! — заявил Джолнс. — У меня есть один репортер…

Мэру не нужно было продолжать. Все в городе знали этого грязного человека, при желании (и соответствующем вознаграждении), готового состряпать любой материал против любого политического или общественного деятеля.

Карточный бой тем временем продолжался. В который раз выиграл Ниэгро. Теперь уже не выдержал Киль:

— Как я завидую вам, мой дорогой друг. У вас есть все: богатство, молодость, красота. Вы очень удачливы.

Киль знал, что говорил. В благодарность за его услуги Ниэгро несколько раз награждал ловкого адвоката советом, в какие акции лучшего всего вложить деньги. Благодаря Властелину Киль превратился в богатого человека.

— У него есть все, кроме одного — жены, — вмешался Мирко. — Тебе ведь тридцать? Пора подумать о наследнике могущественной империи.

Лицо Властелина сделалось серьезным. Он тихо промолвил:

— Да, мне пора подумать о наследнике.

— Или о красивой наследнице! — подмигнул большой любитель женщин Мирко.

— Нет, — резко перебил врача Ниэгро. — О НАСЛЕДНИКЕ.

Никто за столом не придал значения этой фразе Властелина. Известно, что многие отцы предпочитают иметь сыновей.

— С женитьбой проблем не будет, — сказал Киль. — Любая женщина мечтает даже о вашем взгляде.

— Ему не нужна любая, — возразил Мирко. — Доверься мне, Ниэгро. Я уже не раз устраивал браки.

— Не сомневаюсь! — засмеялся Властелин.

— Значит, доверяешь?

— Полностью.

В этот самый момент в гостиную вошел слуга, и с поклоном доложил, что прибыл синьор Бергоми.

— Зови! — тут же приказал Властелин.

— Кто он такой? — спросил Мирко. — Один из твоих друзей? Деловых партнеров?

— Не торопитесь, господа. Сейчас вы все узнаете. Вы будете первыми, кто узнает мой секрет.

Маленький, лысеющий итальянец с живыми черными глазами и большим орлиным носом буквально влетел в гостиную.

— Добрый день, синьор Бергоми, — поприветствовал его хозяин.

— Господин Властелин! Господа! Мое почтение.

Все с любопытством смотрели на итальянца, желая наконец понять, кто он, и зачем здесь. Ниэгро специально выждал паузу, потом загадочно улыбнулся и произнес:

— Синьор Бергоми — известный архитектор. Специально приехал ко мне из Италии.

— Вы собираетесь что-то построить в Ария-Салеме? — спросил мэр.

— Да, господа. Давным-давно мой прапрадед Грай купил землю на холме. Я хочу отстроить там дом. Нет, настоящий дворец!

— Блестящая идея! — воскликнули адвокат и Мирко, а мэр осторожно заметил:

— Господин Ниэгро, об этом месте на холме ходит дурная слава. Говорят, оно проклято.

— Разве может серьезный человек верить в разные сказки? — усмехнулся Мирко. — Надеюсь, синьор Бергоми создаст нечто особенное, необыкновенное.

— О, конец света! Это будет фантастика! — воскликнул архитектор.

— Прекрасно, — похвалил Ниэгро. — В ваше распоряжение поступит столько рабочих и средств, сколько потребуется. Когда вы готовы приступить?

— Мадонна! Прямо сейчас!

В тот же день итальянца познакомили с мастерами. Он всех их поразил знанием дела, а также учтивостью, обходительностью в общении. Судя по всему, Ниэгро не ошибся в выборе архитектора.

Но вот итальянец впервые поднялся на холм. И с ним сразу произошла удивительная перемена: глаза загорелись неестественным огнем, губы задрожали, что-то зашептали.

— Синьор Бергоми, — спросили мастера, — вы не больны?

— О, нет! Я чувствую… это будет сказочный дворец.

— По вашему первоначальному проекту…

— К черту первоначальный проект! — завопил архитектор. — Мы все поменяем, все сделаем совсем по-иному!

Бергоми вдруг запрыгал, заплясал, точно в него вселился бес и начал отдавать мастерам и рабочим резкие команды. Его прежняя галантность, скромность исчезли. Сейчас он не церемонился ни с кем.

С момента начала строительства и до его окончания в архитекторе словно жили два совершенно разных человека, непонятно каким образом соединившиеся в одной оболочке. Когда поздним вечером Бергоми возвращался в скромный номер отеля (он наотрез отказался от дорогих апартаментов в доме Властелина), он галантно раскланивался с каждым, даже с горничной и постоянно за любую мелочь просил извинения. Но на холме во время работы второй Бергоми исступленно орал, отчаянно ругался, если был недоволен чьей-либо работой. Зато, когда дела шли отлично, он радовался, точно ребенок — заливисто хохотал, распевал любимую арию Герцога из «Риголетто» или насвистывал марш победы из «Аиды». Рабочие и мастера уже оглохли от его постоянных окриков: «Давай, давай, парни! Пошевеливайтесь!» Бергоми изменился и внешне: от пухленького архитектора остались кожа да кости.

Но данное Ниэгро слово итальянец сдержал. Дом и правда выглядел, как прекрасный дворец: весь из белого мрамора с еле заметными розовыми «прожилками». Когда первые лучи солнца падали на его стены, казалось, будто внутри него пульсирует кровь. Даже дрожь невольно пробегала по телу!