От нытья, незаметно подкравшегося, отмахнулась. Не приблизит оно к дому, не пожалеет никто. Сама. Одна. Борись!

Сколько, интересно, вопросов в тесте по истории? Пять? Открыла. К моему ужасу, раздел «История резервации “Мусорщик”» содержал более пятисот страниц текста и более восьми часов видео. В тесте было пятьдесят четыре вопроса зачем-то с датами событий и фамилиями людей. Да в универ легче поступить, чем мусорщиком в резервации стать! Запустила видео и залезла под одеяло. Если уж попкорна не дают, так хоть погреться.

«Со времён начала рода человеческого потребность испражняться и мусорить сопровождала людей, так как является базовой, a значит, неотъемлемой частью человеческого существования. До тех пор, пока человек не покорил природу, пока он был с ней единым целым и занимался охотой и собирательством, то есть примерно сто тысяч лет существования Homo sapiens[2], проблемы мусора и отходов как таковой не стояло: люди питались органикой, ели мало, для выживания, и рандомно удобряли отходами человеческой деятельности места своего обитания наравне с дикими животными. Но как только человек перешёл на новый уровень своего развития, начал вести оседлый образ жизни, выращивать сельскохозяйственные культуры и приручать скот, проблема мусора и отходов жизнедеятельности групп людей и тех, кем они себя окружали, стала одной из ключевых проблем существования человечества. Человек начал создавать кучи!»

Красочно, с зеленью джунглей и загорелыми аборигенами в набедренных повязках, мне показывали изнанку жизни человечества, о которой я никогда раньше не задумывалась. В школе нас учили немного иначе. «Человек начал создавать кучи!» Звучит!

«Кучи зерна, кучи солонины, кучи мусора, кучи трупов на полях сражений – наступает период малых куч. Далее история однозначно указывает, что выживание того или иного народа напрямую зависело от его стратегии по отношению к мусору. Так как роль конкретной личности долгое время была очень велика, от того, как эта главенствующая личность относилась к отходам, зависело выживание множества людей. Если правители и жрецы считали, что нечистоты и мусор, лежащие на земле рядом с жилищами, обладают волшебной силой оберегать дома и их жителей от бедствий и болезней, скоро эти самые болезни, разросшиеся в нечистотах, и уносили жизни большинства людей. А если правители полагали, что от нечистот нужно избавляться, тело и жилище поддерживать в чистоте, а мусор увозить и закапывать, – народ плодился, множился и существовал счастливо.

Однако людей на Земле было ещё так мало, что их поведение в целом, даже с тяготением к формированию куч, никак не могло сказаться на общем состоянии планеты. С развитием цивилизаций ситуация на удивление быстро менялась. Например, древние римляне относились к чистоте с большим вниманием, построили водопровод и канализацию, уничтожали мусор и трупы, мылись и, более того, создали целую культуру чистоты. Но когда на смену им пришло средневековье, вместе с жабо и панталонами явилось варварское отношение к отходам и чистоте. Мусора стало больше, его сваливали повсюду, кучи росли. Настал период средних куч, и вместе с кучами по улицам потекли реки из нечистот; уборные стали устраивать на балконах с отверстиями, выходящими прямо на проезжую часть, так что идущим внизу путникам лучше было иметь при себе плащи и широкополые шляпы, чтобы уберечь себя от потоков нечистот сверху. Уже практически цивилизованные люди с высоким уровнем образования, грамотные, знатного происхождения, окружавшие себя чудесными произведениями искусства, одетые в бархат и кружева, не мылись годами, полагая воду вредной. Ужасает и само небрежное отношение к воде: во времена больших битв реки окрашивались кровью, трупы врагов для устрашения вывешивали на балконах, сплавляли по рекам. Что и говорить, последствия не заставили себя ждать: болезни, голод, мор скота, насекомые, крысы, а значит, снова болезни. Такой была забывшая про термы средневековая Европа. Хотя вряд ли её можно считать примером для подражания – скорее досадным отклонением на пути эволюции, временным, но очень показательным для дальнейшей истории человечества сбоем программы развития.

Планета и тогда не слишком пострадала от мусорных проблем. Людей по-прежнему было немного, и их беспечное непродуманное поведение хорошо регулировало численность населения. И тут появились антибиотики, начала развиваться медицина, и санпросветбюллетени провозгласили: “Чистота – залог здоровья”. Это случилось! Люди поняли правила игры. Хочешь выжить – не гадь там, где живёшь. Не пей из болотца – козлёночком станешь. Не ешь дряни – заболеешь дрянью.

Казалось бы, всё, осознали люди, дальше живи да радуйся. Но не тут-то было! Ещё немного, пара шагов, и земляне придумают пластик, изобретут сложные химические аккумуляторные элементы, ядохимикаты, краски, ядерное топливо… И образованные до того уровня, чтобы всё это создать, люди продолжат громоздить кучи, но не простые – огромные вечные кучи, смердящие, излучающие опасные изотопы, курганы, которые они, как им тогда казалось, устроили подальше от городов своего обитания.

Наступает великокучный период развития человечества… Первой зоной мусорного бедствия станет Индия, за ней «подтянутся» другие цивилизованные государства, которые не ожидали такого быстрого развития событий».

Обедали мы снова вдвоём с Антуаном всё в той же незатейливой столовой а-ля XXI век с дешёвыми панельными столами, покрытыми прозрачным пластиком, уродливыми пластиковыми стульями и жалюзи на окнах. Он пришёл позже меня, оглядел зал и ко мне за столик не подсел – устроился за соседним, боком ко мне. Я не стала навязываться. Отшельничество какое-то получалось: мало того, что телефон отняли, ещё и поговорить не с кем. Осталось найти пепел и посыпать им голову. Наверняка в этом царстве гари и вони с пеплом проблем не будет.

– Учишься с утра до вечера? – спросил Антуан.

Ему, видимо, тоже невмоготу было молчать.

– Как вы догадались? – не слишком вежливо спросила я.

– По большим удивлённым твоим глазам. Это забавно: когда люди пытаются познать устройство этого чудесного мира, им поначалу бывает очень непросто, – ответил он.

– А потом?

– Потом тот, кто понимает, уже не уходит отсюда никогда. Остальным и не надо понимать, значит, не их это место, – философствовал он.

– А как же близкие? Им-то каково, когда родные тут остаются? Или тут остаются только конченые эгоисты, которым на всех остальных наплевать? – вспомнила я рассказ врача.

– Только так близость и можно определить. «Тот, кто любит, должен разделять участь того, кого он любит». Кто-то великий сказал, не я. Или, когда кто-то находит себя, а другие ему доверяют и идут за ним, – продолжал он свои размышления.

– Интересно. Почему это не мы к ним в обычную жизнь должны вернуться, а они к нам сюда на помойку переехать? – спросила я с вызовом, совершенно не разделяя его точку зрения.

– Потому что обычная жизнь – ненастоящая, она полна глупостей, страхов, псевдосвободы. Это умные маркетологи придумали историю про то, как отнести заработанные тобой деньги другим, и без того безмерно богатым людям, которые будут жить на них припеваючи, пока ты влачишь своё жалкое существование в стерилизованном пространстве, постоянно опасаясь за свою жизнь, – вдохновлённо говорил Антуан.

– Вас там кто-то обидел, в этом «стерилизованном пространстве»? – догадалась я.

– Ещё как! – он так обрадовался этому вопросу, словно только его и ждал, даже суп есть перестал. – «Там» само по себе меня обидело.

– Развёрнутое объяснение, – усмехнулась я.

– Уж поверь, я полжизни потратил на поиски этого места! – воскликнул Антуан.

– А я полжизни готова отдать, чтобы сейчас оказаться подальше отсюда! – воскликнула я в ответ.

– Сейчас да, но ты ещё ничего не видела, не прочувствовала сути этого чистого места, – уверял он.