Свободной рукой он схватился за амулет, висящий у него на шее.

— Держи!

С этими словами он вложил его Родиону в руку.

…это было не так, как она представляла. Громче, ярче. Она думала, что Родион просто умрёт — сам по себе, но она не думала, что случится взрыв. Старика откинуло от Императора на три шага; он заорал, как будто через него пропустили высоковольтный разряд — и затих; Печать выпала из его руки — такая близкая…

— Это и был твой план? — хмыкнул Люций, шагая вперёд, чтобы поднять её. — Сговориться с Родионом Долговым? Ты ещё глупее, чем я думал.

Одно хорошо — дыра, пробитая телом Льва Дюбуа, была не такой уж и широкой. Зомби лезли через неё, как тараканы, напирая друг на друга, и их там явно было столько, что им пришёл бы конец, но…

— Бежим! — заорал Лев, даже сумев выговорить слово чётко. Элиза кивнула — и понеслась вперёд, подальше от дыры. Зомби устремились за ними, но в скорости они всё же проигрывали им. Хотя и ненамного — не стоит верить фильмам.

— Идеи? — выдохнула Элиза. — Мы ведь не сможем долго…

— Найфи укрыфие? — предположил Дюбуа.

— Их тут сотни!

— А фто, если…

Элиза вздохнула и покачала головой. Была не была!

Развернувшись, она остановилась. Непривычно; обычно она использовала другую способность, но скверна внутри неё всё вывернуло наизнанку. Может, сейчас это и лучше?

Огонь.

Целая стена огня. Она не остановит зомби, не чувствующих боль. Но, возможно, навредит?

— Лев, — поглядела она на своего спутника, который тоже прекратил убегать, — у тебя есть какой-нибудь навык… массового поражения?

Мертвецы продолжали напирать.

Наверное, это было некрасиво. Не так, как в фильмах, когда непобедимый герой бьёт мертвецов направо и налево под бодрую музычку в стиле металл. Не так, как в эпических фэнтези, в финальной битве со злом, под пафосные звуки оркестра. Просто и некрасиво — удары, удары, кишки и кровь.

Я потерял им счёт. Что будет, если я сейчас умру?..

Элиза выживет, конечно. Тина, Рубан и даже Лев Дюбуа, где бы он сейчас ни был — тоже. Выживут осквернённые — Мадлен, если она тут (Рубан был уверен, что тут), Император. Родион, конечно же.

Более того — выживут даже зомби. Скверна только придаст им сил. Больше скверны — сильнее осквернённые, так это работает. Здесь её и так полно, а если я добавлю…

Чёрт, чёрт, чёрт! Не время и не место думать о посторонних вещах! Бить, не отвлекаться!..

…пламя ворвалось в распахнутые двери деревянного барака. Только этого ещё не хватало, подумал я… а затем к нему добавилось и голубоватое сияние.

Элиза и Лев Дюбуа шли вместе, спина к спине — так, будто Лев не уходил от нас в лагерь противника. Огонь следовал за ними по пятам послушной собачкой, лизал всё вокруг, но голубое поле вокруг них отталкивало его, не давая атаковать их самих.

— Эй! — заорал я, отправляя в нокаут очередного зомби. — Сюда!

Они обернулись на меня.

…бой занял ещё минут пять. Зомби горели отлично, но умирали далеко не сразу; а загоревшись, они пытались атаковать тебя снова, что, конечно, было даже неприятнее обычного. Но всё завершилось, стоило только мне пробиться к ним и попасть вокруг силового поля.

— Раньфе оно зафифяло меня, — неразборчиво заметил Лев, — теферь отталкивает их. А разнифы никакой.

Я кивнул.

— Вы вовремя. Откуда вы узнали, что я…

— Мы не знали, — отозвалась Элиза. — Шли по следу зомби, выжигали их. Думали посмотреть, кого они атакуют — ведь наверняка кого-то из тех, кто за нас…

Нас? Так мы уже заодно? Ну, на союз с Родионом я не подписывался.

Мы стояли неподвижно, чуть поодаль от горящего барака. Вокруг бушевало пламя и бесновались мертвецы — но щит Льва отталкивал их, будто перевёрнутый магнит. Даже странно было так стоять, посреди битвы…

Но теперь у меня впервые было время подумать и решить, что же делать.

Кажется, я знал, что.

Довольно необычной была мысль о том, как близко стоят друг от друга две вражеские армии. Каких-то два с хвостиком километра, и всё.

Ещё необычнее была мысль о Саре. Они мирно сидели друг с дружкой рядом, как будто не было этого времени, когда она была пленницей…

— Я… — Сара помотала головой. — Ты же знаешь, я хотела как лучше. Для моей страны, для… всех…

— Потом обсудим это, — заявила Тина. — Сейчас главное — цель.

Хорошо, что она перехватила Сару. Хорошо, что она добилась от неё рассказа о её планах, и о том, что хочет сделать Родион — и хорошо, что не поддалась гневу, а сама раскрыла карты. Так было проще решить, что же делать на самом деле.

Хорошо, что она отговорила Сару от первоначального плана — устроить диверсию в лагере республиканцев, чтобы оттянуть войска Императора. Это сейчас было бы ни к чему.

И уж совсем хорошо было то, что командир республиканцев поверил им. Возможно, потому что знал — не мог не знать! — кто она такая, Тина Шраут, одна из самых знатных людей Империи и агент со стажем. А возможно, потому что отчаялся и готов был схватиться за любой шанс. Он сделал то, о чём она просила, он поверил тому, что она сказала.

И сейчас они ехали в бронированной машине в сторону ставки Императора, почти точно зная, что когда прибудут на место — увидят там громкую заварушку.

Несколько хитрых планов наложились друг на друга, и это не могло не вылиться во что-то буйное.

В творящемся балагане нас никто не останавливал. Мёртвые горели, а живые… живым было не до нас. Паника и разброд охватили всю ставку.

Так что добраться до центра происходящего не составило труда.

— Ты, — Император стоял спиной к нам, надвигаясь на Марианну (а она тут что делает?), — ещё глупее, чем я думал…

— Люций!

Силовое поле раздвинулось. Глубокий вздох — и вот я уже вышел наружу. Я ведь смогу, так?

Император обернулся на меня.

— Не смей называть меня старым именем, — бросил он.

Я пожал плечами.

— Как угодно. Мне плевать, как ты себя называешь. Просто давай закончим это здесь и сейчас.

Нужно подобраться к нему ближе — так, чтобы коснуться. Нужно дожить до этого момента. Я шагал вперёд.

— Почему ты думаешь, что у тебя получится? — скривился Император.

Я покачал головой.

— У меня получилось начать это.

Родион — в своём настоящем облике — лежал чуть поодаль и признаков жизни не подавал. Неужели?.. Или прикидывается? Я не мог быть в этом уверенным до конца.

А ведь старик был прав, подумал я. Фокус, который я собирался провернуть… именно он научил меня ему.

Я — бесконечное вместилище для скверны, так? Однажды он уже влил её в меня — целое море. Затем я поделился частью с Люцием. И сейчас я собирался забрать своё обратно.

— Ты жалкий мальчишка, — скривился Люций. — То, что вышло у тебя по случайности — не твоя заслуга, и ты лишь…

Я не ответил. Пускай толкает речи, пускай делает что хочет. Пока он говорит — он не мешает мне подойти?

Кажется, он был даже не против, когда я размахнулся, чтобы ударить его. Он был твёрдо уверен — и не без причины, кстати — что мой удар ему не повредит.

Так оно и произошло. Удар был ему как слону дробина.

Впрочем, это я знал и так. Моя рука прикоснулась к Люцию — и…

— Что там происходит? — Рубан вгляделся в бинокль.

— Они рядом, — кивнул Карлов. — Буквально в упор. Не знаю, что происходит, не знаю, что они делают… там огонь и эти мертвецы… Но они рядом.

Рубан почти не удивился, когда позади него щёлкнул затвор. Снова.

На этот раз никто не собирался целиться; Рубан успел уклониться только потому, что тоже хорошо знал Карлова и Укольцева. Достаточно хорошо, чтобы понять: Карлов обращался не к нему.

— Что за дилетантизм, — выдохнул он, кидаясь вперёд и пытаясь выхватить у Укольцева пистолет. — Неужели нельзя было пристрелить меня там, внизу, и уже самим дождаться нужноо момента?