— Ну, вот и приехали, — прокомментировал Рубан, закрывая окна в машине и включая кондиционер. — Готовьтесь, дальше вонять будет только сильнее.

Элиза, и без того сидящая с зажатым носом, округлила глаза.

— Люций поднял здесь уйму мертвецов, — хмыкнул агент, следя за дорогой. — Наших и республиканцев. Где они, по-вашему? Их никто не уводил отсюда. И уж конечно, никто не закапывал. Они остались тут, и гниют на ходу.

Я покосился за окно, но орд живых мертвецов там не увидел. Пустынная дорога, выжженные деревья по краям — следствие разлившейся скверны, почти как в столице, только радиусом поменьше.

— На каком моменте они вообще умирают насовсем? — пробормотал я. — Что будет, если отрубить им голову или, допустим, сжечь? Они исчезнут, или останется прах, наделённый сознанием, страдающий вечно?..

— Ну у тебя и вопросики, Ротт, — вздохнул Рубан. — Чёрт его знает, на самом деле. Никто не изучал этого и не ставил экспериментов — по крайней мере, явно, а что там творится в подвалах у КОБР или азиатов, я не знаю.

— Пообещайте мне… — Элиза поглядела на нас, разжав нос. — Пообещайте, что если я умру и стану осквернённой, вы уничтожите во мне скверну. Прекратите это…

— Да, было бы неплохо, — задумчиво кивнул Рубан. — Тебе, Марк, это не грозит… а вот если мне повезёт сдохнуть тут, то я бы тоже не отказался от вечного покоя.

Да уж, унылый чёрный пейзаж на окном, да ещё и этот тошнотворный запах гниющей падали — всё это действительно навевало именно такое мысли.

— Давайте не будем сразу писать завещания, — помотал я головой, пытаясь вырулить в какое-нибудь более жизнерадостное русло. — Может, до этого и не дойдёт…

— Может, — согласился Рубан. — Я тоже не собираюсь пока на тот свет, и очень надеюсь всё-таки дожить до пенсии, выйти в отставку и поселиться где-нибудь на средиземноморском побережье, в домике, увитом диким виноградом. Но если — если! — существует такой шанс, Ротт, что до дикого винограда я не доживу, то лучше заранее всё предусмотреть.

Спустя двадцать минут езды запах мертвечины, с одной стороны, заметно усилился, но с другой — мы притерпелись к нему. Конечно, окна мы всё ещё не открывали, да и выходить из машины лишний раз не рисковали, но разговаривали спокойно, не зажимая нос.

К тухлятине отчётливо примешивался запах дыма: по всей видимости, что-то горело. Может, кто-то пытался сжечь мертвецов, а может, хотел перебить таким образом их вонь. Это точно был не дым от военных действий: те закончились несколько дней назад, и вряд ли что-то могло пылать до сих пор.

На горизонте тихо занимался рассвет, и солнце было даже не багрово-кровавым: скверна, содержавшаяся в воздухе, «всего лишь» делала его немного тусклее обычного, из-за чего здесь будто стояли вечные сумерки. Но уже было достаточно светло, чтобы рассмотреть на горизонте то, что когда-то было приграничным городом: дома, столбы. Ехать дотуда было буквально минут пять.

— Ну, допустим, — глядя вперёд, Рубан крутанул руль — и машина вильнула вправо, на обочину и дальше по выжженному полю.

— Что ты задумал? — Элиза почти не удивилась этому, как и я.

— Задумал произвести разведку, — отозвался агент. — Мы ведь так и не раздобыли никакого источника информации — значит, придётся увидеть и услышать всё своими глазами.

Действительно. Наш план разжиться телефоном с работающим интернетом потерпел сокрушительное фиаско сразу по нескольким причинам: во-первых, последние деньги мы оставили в забегаловке (об этом ни КОБР, ни Сато и не подумали позаботиться), а во-вторых, дорога, ведущая от одного очага скверны к другому, была на редкость безлюдна. За то время, что я не спал, нам навстречу попалось штук пять военных машин и три гражданских, и все они просвистели мимо нас, не останавливаясь.

Я продолжал надеяться, что мы выбрали верный путь. Если Император не прибудет сюда… я понятия не имел, что нам делать дальше.

— Вам придётся пока остаться в машине, — продолжал вещать Рубан, у которого, кажется, уже был если не план, то какое-то его подобие. — Сейчас найдём место, где укроем её — и я уйду на разведку. Надеюсь, за это время вы не пролюбите нашу последнюю надежду, — он указал на потолок машины.

Мы с Элизой переглянулись. План звучал как-то… неубедительно.

— Предлагаешь нам просто сидеть тут, в мёртвом городе с кучей мертвецов?

— Как будто в первый раз, — усмехнулся он. — Нет, остаётесь тут. Брать кого-то из вас в разведку — почти гарантированно провалить её. В городе, кроме мертвяков, наверняка есть и живые военные, и я не хочу, чтобы они нас заметили.

Нет, всё ещё неубедительно. То есть, в том, что Рубан способен всё разведать и вернуться к нам, я почти не сомневался… Но что делать нам, если кто-то обнаружит машину? Уезжать, теряя всякую связь с агентом? Давать отпор?

Заметив наши задумчивые взгляды, Рубан покачал головой — и, сняв с пояса пистолет (как ни странно, но его КОБР агенту всё-таки вернули), торжественно вручил его мне.

— Но… — попытался возразить я.

— Экономь патроны, Ротт.

— А если…

— Тогда не экономь.

— Но когда…

— Как только получится.

Ну, по крайней мере, теперь это был старый добрый Рубан, к которому я привык — без депрессии и меланхолии, с безумными планами и его вечным сарказмом. Он со спокойным видом вглядывался в зеркало заднего вида.

— Хреново, — Рубан помотал головой раньше, чем я смог сформулировать следующий вопрос. — Хреново, слишком мягкая почва. Машина оставляет следы.

И действительно, мы ехали по полю. Думается, неделю назад здесь были хутора, сейчас же… одна чернота.

— Может, лес? — предложила Элиза, указав за окно. Где-то вдали, практически на горизонте, действительно начинался лес — сплошь чёрный отсюда.

— Угу, — тихо пробормотал Рубан. — Километров двадцать, не меньше, а мне потом идти пешком.

— Мы можем отогнать машину сами, — пожал я плечами. — Почему нет?

Рубан пристально глядел на меня пару секунд, а затем махнул рукой.

— Ладно. Если уж доверил пистолет, то ключи от машины тем более могу доверить.

— Стоп, — нахмурилась Элиза. — А ты сможешь отыскать нас там, не зная, где именно мы остановились?

Рубан коротко хмыкнул.

— Моя работа — отыскивать то, что прячется неизвестно где.

Он притормозил посреди поля и уставился на нас.

— Запомните вот что. Не вздумайте забираться в самую тёмную дыру, чтобы укрыться от всего света. Вы всё равно не спрячетесь от того, кто будет искать вас целенаправленно — я, например. Ваша задача — спрятаться от тех, кто мог бы засечь вас случайно.

Мы кивнули.

— Этот лес, — продолжил Рубан, — один из самых больших в Империи. Он простирается на многие десятки километров, и в нём очень легко заблудиться, пройдя буквально одну поляну. Если будете выходить из машины — всегда стойте так, чтобы не потерять её из виду, или оставляйте какие-нибудь ориентиры.

Мы с Элизой снова переглянулись.

— И что… нам просто сидеть и ждать, пока ты вернёшься? — Элиза подняла бровь и откинула со лба белую прядь. — Невесть сколько? А если…

— Вам сидеть и ждать, — кивнул Рубан. — И меня не волнует, если вы поголодаете пару дней, потеряете по три литра крови из-за местных комаров или займётесь сексом на заднем сидении просто для того, чтобы чем-то себя занять.

Вставить хоть слова в ответ на такое вопиюще прекрасное предложение никто из нас не успел — Рубан продолжил говорить.

— Вы будете сидеть тут и ждать. Вокруг идут боевые действия. «Гьяллархорн» — единственный шанс всё исправить, а ты, Ротт — один из немногих, кто способен прикоснуться к Императорской Печати. Я задумал одну вещь, крайне опасную, и мне нужно, чтобы, когда я её проверну — вас рядом не было. Это ясно?

— Ясно, — сквозь зубы процедил я.

— Когда всё закончится, я найду вас, — заключил Рубан, вручая мне ключи от машины. — А пока — укройтесь в лесу и не выбирайтесь наружу, что бы ни происходило.