Калист покачала головой.
«И когда он успел взять шляпу со стола? Ума не приложу.»
Послышались громкие голоса троих мужчин.
— Ваше Местоблюстительство, вы должны понимать всю важность происходящего. Это непозволительно и порочит имя Великого Дома. Нужно это немедленно прекратить. Люди ропчут, Ваше Местоблюстительство. С каждой разборкой в городе всё сильнее разгорается пожар слухов, который очень сложно контролировать. — молвил хрипловатый заискивающий голос.
— Жан, дорогой мой сердечный друг, ты всё опять преувеличиваешь. Какие ещё слухи? Это же просто глупость. Народ любит своего правителя. Им нет никакого дела до каких-то там нападений средь бела дня. Ну, поцапались пара торговцев — и что с того? Тебе, друг мой, нужно больше отдыхать. — новый мягкий, даже чем-то добрый, старческий голос вторил ему.
— Отец, тот кто занят самосудом обязан предстать перед вершителями закона и понести заслуженное наказание. Речь идёт не о каких-то там «торговцах», как ты выразился. Я опросил свидетелей. Многое сходится. Это вновь мечник в шляпе, что убивает. — уже более молодой и энергичный резкий голос начал раздражённо. — Я уж промолчу, про то, что ты вновь и вновь не слышишь мои слова про всех этих наёмников в городе. Преступность, в ранее почти полностью законопослушном Шпильграде — это всецело вина этого самого пришлого люда, сброда, забившего собой почти все питейные и ночлежные заведения от Имперского Яруса до Предместий. Стража не справляется.
— Сын, мой сын, ну нельзя же так спешить. Если бежать впереди коня — то зачем нужен конь? К тому же тебе стоит охладить свой пыл, от тебя за километр веет жаром.
Калист вышла на встречу троице из-за книжных полок и стеллажей.
— О, моя девочка, здесь! — Калист, как обычно после столь странного обозначения её самой, немного вздрогнула, почувствовав себя какой-то малохольной девицей, а не творцом шестидесяти с лишним лет. — Я так рад. Так рад!
Местоблюститель выглядел очень старым и даже сгорбившимся человеком, некогда по-настоящему высоким и сильным. Его ястребиный нос слегка осел, укутавшись в старческих морщинах, как в одеяле холодным промозглым днём. Глаза же голубого цвета (что было признаком всех членов Великого Дома Кентиджерн), казалось, ничуть не поддались весу прожитых лет и были такими ясными и чистыми, что думалось, что под всей этой «второй кожей» старости, живёт ещё один человек, готовый в любой момент сбросить ненужное и переродиться во что-то новое, как куколка гусеницы, однако… Калист прекрасно понимала, что первое впечатление обманчиво. Местоблюститель Астерзаль всё больше и больше уходил в свои собственные фантазии, совершая иногда по-настоящему странные и необъяснимые поступки и, что ещё важнее, ошибки.
Калист сделала учтивый реверанс, а затем заговорила:
— Ваше Местоблюстительство, вы пришли сюда, дабы поговорить с мной?
— Замолкни, ведьма. — процедил относительно молодой мужчина, возраста схожего с Мирко. — Тебя не спрашивали, ведь…
— Андро, прошу тебя. Госпожа Кианэйт наша гостья и твой бывший учитель. Тебе стоит быть учтивым.
— Учитель из неё, как я вор. А вот то, чем она тут занимается…
— Довольно, сын мой. Помолчи.
— Ваше Местоблюстительство, если мне будет велено сказать…
— Жан, друг мой, я очень устал. Моя мигрень вновь обострилась. Давай поговорим с тобой завтра. — местоблюститель указал на свою лысеющую седую голову с коричневыми старческими пятнами на ней.
Сановник в дорогом дуплете поклонился и быстро исчез за дверью.
— Как хорошо быть местоблюстителем! — экспрессивно воскликнул пожилой правитель, когда его советник ушёл.
— Да-да, отец… — молвил с куда меньшим энтузиазмом старший сын. — Это помогает отмахиваться от важных дел, как от мух, летящих на дерьмо.
«Он сравнил своего отца с… гхм?» — брови Калист немного приподнялись ввысь.
Местоблюститель же, казалось, и не услышал слов своего сына.
— Калист, девочка моя, я пришёл сюда, чтобы навестить тебя. Ты так долго находилась в этой библиотеке, что некоторые мои знакомые уже и позабыли о тебе. Кто-то вообще посчитал творца Кианэйт сбежавшей или, о Луны-Охранительницы, мёртвой! — старик-правитель сокрушённо склонил голову.
Старший сын Местоблюстителя хмыкнул.
— Лучше бы так оно и было. Ведь эта женщина полна демонов. Отец, ты видел её руку? Кординаторы не просто так отметили её печатями и цепями. Она та, кому Луны-Охранительницы противостоят уже тысячелетие.
Калист вздохнула и, всё же не сдержавшись, молвила:
— Андро, твои слова ранят меня ещё сильнее, чем ты думаешь. Ведь когда-то я учила тебя. Большая часть законодательства Государства Шпильград было получено, грубо говоря, с моим грудным молоком.
— НЕ СМЕЙ НАМЕКАТЬ МНЕ НА СХОЖЕСТЬ ТАКОГО НИЧТОЖЕСТВА КАК ТЫ С МОЕЙ МАТЕРЬЮ! — прокричал Андро, зверея. — Ты довела её до безумия и отцу пришлось отослать её! Портовая шлюха и то имеет больше такта, чем ты!
— Андро, мальчик мой… — старец взял сына под руку и стал поглаживать его по плечу. — Калист не хотела сказать ничего предосудительного. Ты всё понял не так.
Андро вырвался из рук своего отца и с яростью оглядел девушку.
— Андро, я общалась с твоей матерью. Ты знаешь, что она сама решила удалиться из Хрустального Дворца. Нет никакого безумия.
— Замолкни, старая перечница! — Андро рубанул рукой воздух.
— Сын, ты утомляешь меня. Пожалей старика. Голова раскалывается от твоих криков. Мы это уже обсуждали с тобой, мальчик мой. Твоя мать… она всегда хотела жить более спокойной жизнью, чем моё положение могло ей дать.
Андро развернулся на каблуках и направился к выходу. Громогласный удар железных дверей провозгласил его уход.
Калист коснулась подбородка в раздумьях.
— Иногда мне так жаль, Калист, что творцы такого уровня как ты бездетны. Прискорбно… очень прискорбно. — молвил старик, смотрящий на закрытые двери. — Ты бы прекрасно подошла на роль матери всем этим мелким и кричащим человечкам.
Калист вздохнула. Слова старика зацепили её. И самое страшное, не ведая того, он указал на «неполноценность» девушки, ведь творцы, прошедшие несколько ступеней «раскрытия» Искры Творения в себе, действительно иногда становились бесплодными, если говорить научным языком. При этом, несмотря на обидные слова, Калист уже свыклась с подобными мыслями и более не вздрагивала каждый раз при словах, задевающих её проблемы, как в свои 16, после того самого обвала в Винтирии, когда она пробыла под землёй и под водой тридцать дней и ночей и волосы её стали белыми, как снег. А то, что было дальше… это жестоко закалило её, оставив шрамы на всю оставшуюся жизнь.
Девушка посмотрела на свою руку в перчатке, а потом на старика перед ней.
— Ваше Местоблюстительство, вы желаете чего-то определённого от моей особы? — вопрос был несколько грубым, но Калист считала его оправданным.
— Девочка моя… — Местоблюститель отвернулся от входной двери. — Так сложилось, что я правда очень волнуюсь за тебя. Ты не выходишь отсюда уже несколько месяцев с твоего приезда обратно домой. Луны-Охранительницы, да ты же так молода! Пройдись по рынкам Торгового Яруса, купи себе новых платьиц и сапожек, прогуляйся по садам! Ну, душечка, ты же здесь совсем одна. Нельзя быть одной, ведь это противопоказанно, если ты хочешь быть здоровой. Даже у такого старика, как я есть целая толпа людишек, с которыми я могу поболтать. Жаль, что они не строят рожицы. Так было бы смешнее… — мечтательно произнёс старик, почёсывая небольшую прямоугольную ухоженную бороду.
После крайних слов Местоблюстителя Калист окончательно поняла, что немолодой Астерзаль сдал ещё сильнее, чем она думала при последней их встрече полгода назад.
«Возможно, это старческий маразм… иначе объяснить всю эту инфантильность и подобные вещи не представляется возможным.»
— Ваше Местоблюстительство, я не могу покинуть эту библиотеку. Помните, вы сами предложили мне заняться вопросом поиска регалий? Это было шесть лет назад. — постаралась объяснить события прошлого творец.
