— Это было… зрелищно. — знакомый голос одного надоедливого наёмника, послышался со стороны лестницы.

— Многое ты видел?

— С момента, когда ты кинула чайник. Было страшно, если честно. — мужчина неуверенно подошёл ближе, скрестив руки на груди.

— Я устала, Мирко. Я поняла это прямо сейчас.

— Я тоже, Калист. Не очень приятно постоянно умирать. — он ухмыльнулся, но как-то вяло и неправдиво.

— Я испугалась, Мирко.

— Я тоже.

— Мирко, я серьезно. Я боялась, что потеряла тебя. Если бы не девочка, то… ты бы мог погибнуть от остановки сердца.

— Оу… а, ну, тогда всё ясно. Это объясняет разбитый сервиз.

— Пффф… — выдохнула девушка.

— Знаю-знаю, прости. Просто пытаюсь сгладить весь тот ужас, что был сегодня. Кстати, у тебя великолепные лодыжки и ступни. — он подмигнул.

Калист проигнорировала слова Мирко и подтянула к себе ноги, обхватив их.

— Мирко, ты же понимаешь, что покушение устроил именно Андро?

— Это самый очевидный вывод.

— А знаешь, что самое ужасное?

— Что?

— Я начинаю думать, что он и его «ложа» правы. Местоблюститель обезумел. Человек, сошедший с ума, не должен управлять страной. Он забывает прошлое и теряется во времени и не способен даже распознать очевидную ложь и интриганства со стороны сектантов. Я уже молчу про смену завещания и наречение Раайана «Спасителем» на основе старинного пророчества, в которое верит должно быть только он один. Андро на этом фоне со своей преданностью закону выглядит, как воробей рядом с ястребом. Он хотя бы искренне желает Шпильграду лишь добра.

— Но это же предательство.

— Я понимаю. В этом и загвоздка. Я не могу предать Астерзаля. Во-первых, по причине того, что он приютил меня, во-вторых, я не смогу этого сделать, ведь Андро меня считает ведьмой. Замкнутый круг. — Калист закрыла глаза и коснулась лица рукой, потирая переносицу.

— Давай уедем из Шпильграда. — просто сказал Мирко и повёл плечом.

— Мирко, неужели ты готов всё бросить?

— А почему бы и нет? Нас здесь ничто не держит. Прямо сейчас собираем вещи, идём в Порт, садимся на первый попавшейся корабль и плывём в закат.

Калист хохотнула.

— Если бы всё было так просто, Мирко… Я уже привыкла к тому, кем являюсь. Я не могу стать рыбачкой или травницей на каком-то острове, понимаешь? Но ты говоришь верные слова. Надо что-то менять.

Калист внезапно осенило. Она вскочила на каменный пол и поцеловала Мирко в губы, а потом крепко обняла, прижав к груди.

— Ты гений, Мирко!

Оранец лишь молвил что-то непонятное и расплылся в ухмылке.

— Если тебе это помогло, то прекрасно. Не знал, что мои слова так хорошо влияют на умственные процессы. Я думал, что всё скорее наоборот.

— Ты сильно приуменьшаешь свои возможности, герцог Лардо. — она отстранилась, усмехнувшись.

— Ох, давай только не называть меня так. Это мне не нравится. Я не знатнюк какой…

— Как скажешь, Мирко. А теперь, — Калист развернулась на 180 градусов и вознесла палец татуированной руки вверх, — пошли к доске.

Девушка почти вприпрыжку дошла до покосившейся от случайного попадания в неё обувью старой, неиспользуемой ученической доски с какими-то расчётами, записанными мелом. Калист одним взмахом сухой тряпки стёрла белые письмена на чёрном поле, чихнув от пыли.

— Тебе никто не говорил, что ты очень мило чихаешь? — Мирко развернул кресло к доске и уселся в него, наблюдая за девушкой.

— Ты первый.

Калист принялась расписывать имена всех четырёх членов Великого Дома Кентиджерн.

«Астерзаль — король, Раайан — королева, Мерсейл — валет, Андро — туз.»

— Я всё же скажу это… После твоего чиха, мне захотелось тебя обнять. Ты слишком милая.

— Что ж, не сегодня, Мирко. — Калист отошла назад и осмотрела своё творение с предвзятостью высококлассного художника. Её пальцы коснулись подбородка. — Что скажешь?

— Хм, ты неплохо рисуешь мелом. Та ракушка на голове у краба — просто великолепна.

— Мирко — это корона.

— Оу… ну, она тоже ничего, также как и та ракушка на луковице.

— А это королева. — Калист указала на рисунок рядом с именем наследника.

— Кхм, ладно, лучше я буду молча наслаждаться твоим творчеством.

Калист хмыкнула и начала рисовать линии, связывающее то или иное имя с другим.

«Одна мать. Слабоумие. Экспедиция на нижние уровни Шпильграда. Отказ от признания наследником. Покушение.»

Калист стёрла последнее слово и написала вновь.

«Неудачное покушение.»

«Закон и Порядок. Мать в ссылке. Власть отца. Лорд-Протекторство Винтирии. Смерть Мадам Лун. Кординаторы.»

Калист нанесла на доску ещё одно имя.

«Надин Ларисса Сати.»

Калист два раза ткнула мелом в последние слова.

— Надин. Я вспомнила её. Она была ещё ученицей, когда меня ввезли в Цитадель. Но что она делает в этом месте? За сотни километров от своего ордена.

— Возможно, пришла за тобой? — предположил Мирко, откуда-то доставший яблоко и откусивший его кусок.

— Это была моя первая догадка. Но нет. Она сразу же помиловала меня. Парадокс. — молвила девушка, потирая подбородок и крася его мелковой пудрой. — Хорошо, вернёмся к ней позже.

Калист нанесла на доску ещё одно имя.

«Маркус.»

— Маркус, творец и учитель Раайана, что воспитал из него настоящего монстра.

— Я бы сказал, что не монстра, а просто дурака, что не может не любить каждый движимый и недвижимый предмет вокруг. — Мирко хрустнул яблоком.

Калист соединила линией творца и наследника.

— А теперь — самое интересное — «Архонты».

Калист нарисовала большой круг и вписала туда название организации.

Девушка сложила мел в специальную урну и хлопнула в ладоши, создав целое белое облако.

— Всё упирается в эту организацию. — Калист показала на нити, что удачно вели к «Архонтам», переплетаясь и исходя одна от другой.

— Получилось наглядно. Так и что нам с этим всем делать?

— Пока ничего и искать гадёныша— Маркуса.

— Отлично. Можно тебя ещё поцеловать?

— Нет.

«Я старалась обращаться к правителям во время дебатов в здании бывшего Парламента Союза, однако всё безуспешно. Никого не заботит та странность, что происходит временами с потоками. Все пять стихий, что я могу использовать, чувствуются иначе. Даже ночью. Дошло до того, что молодые творцы осмеяли меня, обозвав «дамой в веках». Неужели никто не видит странности в происходящем? Это взаправду тяжело, когда все заняты грызнёй друг с другом, но это же вопрос выживания цивилизации, как таковой. Почему они глухи к моим словам? Есть ли в этом провидение Отца Света? Хм, я чувствую, что нет. В этом-то и проблема. Я более не чувствую контроля над ситуацией. Нисхождение… именно оно…»

***

— … в связи со всем вышеперечисленным, я, как защитник потерпевшего, обязан предъявить обвинения в краже, порче имущества, клевете, лжесвидетельстве, совращении высокой особы и принуждении её к соитию. Эта женщина, — худой мужчина в парике, расхаживающий взад и вперёд по большому залу Суда, указал пальцем на испуганную женщину на трибуне по центру, — своими словами очернила старинную, и глубоко уважаемую Семью этого великого города. Её словам нет прощения, также как и ужасным и отвратительным делам! И, самое главное, она сама подписала чистосердечное признание. — мужчина-прокурор кивнул в сторону Вершителя. — Ваша Честь, этого нельзя просто так оставить. Необходимо…

Андро перестал слушать прокурора уже несколько минут назад. Его голову занимали совершенно иные мысли, не относящиеся к глупому изначально поддельному делу, что пыталась провести через него одна из знатных Семей города.

«Прошёл год с тех событий и ничего нового. Этот проклятый старик закрылся во Дворце со своими ведьмами и продолжает медленно разлагаться, готовясь к этой своей Экспедиции Эры, как он в последнее время её называет.»