Фей вновь остановилась. По спине прошёл дикий холод. Руки затряслись. В памяти возникла сцена того, как рыдала женщина на плече у своего пухловатого и низкого мужа. Её слова.

«Сарэн.»

Глаза девушки отыскали в саду Раайана, он как раз разговаривал с какой-то женщиной с золотыми волосами в красном.

Его взгляд поразил Фей.

Он улыбнулся.

Фей вскрикнула и бросилась обратно во Дворец.

Она бежала и бежала. Слуги смотрели ей вслед с явными невысказанными вопросами на устах. По щекам шли слёзы. В голове возникали и исчезали угасающие сцены насилия. Всё, что её разум мог представить и переработать.

Вот он третий этаж. Тот самый коридор и галерея. Она пробежала рядом с витражом, за который они вместе с Раайаном смотрели тридцать минут назад.

Удар по разуму, будто бы кто-то стал вскрывать голову девушки консервным ножом для банок.

«Раайан не кормил собак. Он выбирал себе гончих… Он не раздавал серебро нищим. Он спустил на них псов…»

Кровь застилала всё вокруг. Её мысли, её чувства, её…

Фей взбежала по круговой лестнице и задыхаясь достигла Обсерватории.

Воздуха не хватала, и она почти ничего не видела.

Вот закончились ступени и…

— Фей!!! — вскричала Калист в ужасе.

— Чтоб меня Низведённый драл, девочка, что произошло?!

Фейестра сделала пару шагов и едва не упала на каменный пол, подхваченная Мирко.

— Калист, чтоб тебя! Быстрее, что с ней?! — в словах оранца звучала паника.

Её головы коснулись, и тело пробил озноб.

— Отец Света! Этот ублюдок…

— Что случилось, Калист?

Девушку уложили на подушки и протёрли лицо от смазавшейся косметики, от чего Фей видеть стало легче, а глаза перестало щипать.

Калист села на колени поблизости и потёрла переносицу.

— Калист?

— Раайан.

— Я его…

— Стой. — она подняла руку. — Мы уже знали, что подобное может произойти. Я сама виновата. Надо было предупредить девочку. — она вновь коснулась лба Фей и та простонала.

— Но, Калист, как же так? Нельзя, что-ли хотя бы его отцу сдать?! Он же ублюдочный ненормальный!

— Я уже общалась с Астерзалем. Старец плох. Его умственные способности в последнее время находятся на уровне десятилетнего. Он едва вспоминает, когда стоит выпить микстуры, а ещё рядом с ним теперь всё время крутиться Надин, «обличая мою демоническую природу».

— Агх… конченная семейка.

Мирко рукоплеснул ладонями и принялся ходить взад и вперёд по Обсерватории, пыхтя себе ругательства под нос.

Калист что-то сделала с мыслями Фей и они успокоились. Сцены насилия перестали появляться перед глазами.

— Мирко… я думаю, я что-то упускаю.

— В каком смысле?

— Я про потоки. Я всегда считала, что есть всего четыре элемента, однако то… то что вытворяет Раайан — это новая ступень. Я должна понять, как этому противодействовать. Должно быть что-то похожее на блокирование. Не может так случится, что единственная защита — это перманентное давление в ответ. К тому же есть ещё написанное тем творцом из Осколочной Эры.

Мирко лишь покачал головой.

— Калист, на данный момент, я вижу лишь один вариант решения проблемы — убить этого урода. Однако, что ты там говоришь про Осколочную Эру?

— Помнишь ты год назад достал мне книжку?

— Да.

— Это дневник женщины-творца высокого ранга. Но суть не в этом. В одной из своих записей она упоминает пять элементов. Сначала я посчитала это какой-то опечаткой, однако… теперь всё встало на свои места. Осталось только понять, что нужно искать.

— Стой, а разве там, в дневнике, не было намёков на этот самый «пятый» элемент и как им пользоваться или что-то про оружие, или же про сверхсильные регалии?

— Увы, нет. В основном это лишь своеобразный сборник мыслей и описаний проблем из времён, что мы постичь уже не можем. Больше половины написанного имеет сугубо эмоциональный характер, а вторая половина полностью непонятна в связи с терминами того времени.

— Калист… — проговорила Фей, понемногу приходя в себя.

— Да, девочка? — Калист вновь возложила ладони на голову девушки.

— Он… он затравил нищих псами. Я… я видела, что он делает со мной страшные вещи. Там… там… он…

— Не говори. — Калист прервала Фей. — Я видела это. Нет, ничего этого не было.

— Нет…? Но, как же это?

— Он владеет пятым потоковым элементом, девочка моя, и испытывает его на всех кого видит. Прости, я не предупредила тебя.

— Но, Калист, что же это было, если не реальность?

— Мысли, Фей, ты видела его мысли. Необязательно он хотел так делать, просто лишь раздумывал. Понимаешь, иногда люди могут быть чудовищами. Это тот случай. Раайан вложил тебе в голову картинку, исказив её, но забыв про наличие исходника. Инверсия. Сейчас… я чувствую это. — Калист коснулась своих висков. — Отсюда мы сможем продумать манеру противодействия. Самое главное, что он выдал нам сам процесс. Я умею кое-что.

Фей привстала и обняла Калист.

— Пожалуйста, Калист, я прошу, можно мне сегодня остаться с тобой. Он что-то хотел от меня. В Саду стояла женщина в красном и с золотыми волосами.

— Надин… ах, теперь то всё ясно. Эта змея пытается добраться до меня через тебя.

Фей обняла творца сильнее.

— Я правда не хотела с ним говорить, Калист. Он просто появился из ниоткуда. Стоял в галерее. Я пыталась…

— Всё хорошо, девочка. — Калист принялась гладить Фей по песочного цвета волосам. — Не волнуйся. Я напишу письмо твоему деду. Думаю, он поймёт, что на данный момент тебе лучше будет остаться здесь.

Мирко многоэтажно выругался. Его пальцы сомкнулись на рукояти кати.

— Он точно напросится. Я даю слово тебе, девочка. Я снесу этому маньяку голову.

— Мирко, теперь насчёт тебя. — Калист немного повернула голову к мужчине, не отпуская всё ещё подрагивающую Фей.

— А?

— Теперь мы будем жить в Обсерватории. Прямо сейчас мы пойдём и перенесём все наши вещи наверх. Ты, к сожалению, на данный момент самое слабое звено. У тебя нет потоков, а значит и противодействовать нечем. Теперь будем ходить только парой. Никаких исключений.

— Хорошо… а, тут, это, нужник есть?

— Да. Вон там. — Калист указала на небольшую дверь в конце зала.

— Фух. Ладно. Значит переезжаем. Не знал, что скажу это, однако я не очень рад тому, что мы съезжаемся на ТАКИХ условиях.

«Смерть интересует меня. Я чувствую, что более не принадлежу этому миру. Я бесцельна и занимаюсь лишь тем, что пишу эти записи. Каждый день кажется мне одинаковым. Все мои усилия тщетны. Я очень устала и… меня останавливает лишь одно: то, что вместо многих действительно достойных людей в живых осталась одна лишь я. Никого более нет, кроме меня. Ведь я отчего-то не старею, хотя в моих волосах нет и капли белизны третьей ступени. Возможно— это некая кара, мой собственный личных грех, что я должна нести на себе, будто бы разорванная петля на шее, в знак своей презренности…»

***

— Калист, дорогая моя девочка… — Астерзаль сидел на своём небольшом кресле у подножия куда более величественного и грандиозного трона, целиком сделанного из хрусталя, но такого, что действительно не бьётся. Он, своими острым краями голубоватого оттенка и неестественными углами нависал над старцем, будто бы незримый наблюдатель, что следит за происходящим со своего возвышения, не решаясь вмешиваться, однако потешаясь и смеясь над творящимся перед ним действом. — Я думаю, что твои слова излишне преувеличены. Госпожа Надин уже рассказала мне про толчки из-под земли. Это всего лишь строительные работы на нижних уровнях Хрустального Дворца. Подготовка к Экспедиции Эры ведётся полным ходом. Нас ждёт что-то великое, я уверен.

Астерзаль улыбнулся. На его морщинистом лице данная эмоция была скорее тяжёлым напоминанием о смертности людей, нежели чем-то недвусмысленно положительным.