Не совсем удачные селфи в туалетах, размазанная помада, потекшая тушь под глазами, горящие глаза — ну, кто скажет, что человеку плохо? Наоборот, юность — пора экспериментов, когда адреналин и жажда новых ощущений перекрывают здравый смысл. Кто их тех, кто постит сейчас показательно семейные фото с подписью «Лучшая жена и мама» не дурил в свои шестнадцать, пробуя жизнь на крепость и остроту? Пусть не все, но очень многие, думаю я, вспоминая ту же Наташку, которая хоть и не строит из себя образец добродетели, а все равно то и дело поучает дочерей: «Совсем распустились, не то что я — гуляла, но и об оценках думала!»

Может, я не обратила бы внимания на эту показную резкость и дерзость — Виола не первая и не последняя, кто задирается с миром, выставляя напоказ провокационные фото. Даже на них она красива — совсем другой красотой, какой-то агрессивной, неправильной. Подозреваю, что встреть я ее в этот момент, то захотела бы с ней поработать, так сильно в ней чувствуются вызов и надлом. А это то, что всегда привлекало меня в людях.

Вот только в отличие от моих любимых маргиналов и нарциссов, она не упивается своим хмельным безумием. Она страдает. Это проступает, если знать то, кем она была раньше и видеть, как не хватает ей этой роли, навязанной с детства, с которой она срослась и играла с удовольствием. Единственной, которая была разрушена теми злополучными фото, которые выставили на всеобщее обозрение, и от которых она так легко отбилась — но которые полностью снесли ее внутренний стержень, ее собственное «я».

Когда самооценка строится только на внешней картинке, простейший способ сломать человека — это испортить картинку, ещё и высмеять ее. И все, не надо пистолета и ножа. Формальное убийство совершено.

Вот только вопрос — предумышленное или случайное?

С помощью Вэла мы быстро находим и те самые фотографии, которые сорвали с неё одну-единственную маску и оставили пустоту вместо лица, на месте которой она вскоре нарисовала совсем другое.

— Нет, ну приятного мало, но это не самое стремное из того, что я видел в клубах, — тут же вступается за Виолу дизайнер, удивлённо глядя на количество страниц, на которых всплыл «компромат». — Нормально ее так по сети разнесло, уж прославилась так прославилась.

С Вэлом я абсолютно согласна — тем более, что «позорные» фото скорое дурацкие, чем отвратительные. Похоже, фотографировавший сам не верил, что ему выпала такая удача, поэтому торопился, снимал наспех и размазано. Даже лицо Виолы видно не очень хорошо из-за позы, в которой ее поймали — сидя на полу в кабинке туалета, она то ли спит, то ли в отключке, одной рукой опирается на захлопнутую крышку, второй прикрывает рот — кажется, ее стошнило до этого. Сбившиеся и растрепанные волосы не дают увидеть ее полностью — и я удивляюсь, почему она не отпиралась, не обвинила паблик в клевете и в том, что это не она. По сути, на фото могла быть любая другая девчонка похожей внешности и возраста — но нет. Скорее всего, узнав себя и увидев не в самом лучшем свете, Виола даже не попытались отпираться, такой сильной была ее растерянность, которую удалось прикрыть привычкой очаровывать, делая из врагов друзей и привлекая их на свою сторону.

Но только глядя на количество пабликов и групп, перепостивших эти фотографии, я понимаю, чего стоила ей эта игра в «Ой, да ладно вам ребята». Групп насчитываются не десятки, а сотни, а то и десятки сотен. Присматриваюсь к одному из репостов с множеством насмешливых коментов, с оценками внезапно вспомнивших о морали анонимов: «Фу, шкура!», «Шаболда!» «Позор, девочки, где же наша женская гордость?», «На раз-два сойдёт, не больше» «Таких ебут, но замуж не берут» и чувствую, как теперь уже Вэл вцепился в мою руку. Ага, даже циничного Валеньку проняла стремительность развенчания бывшей королевы и то, как можно влипнуть по неосторожности и глупой беспечности.

— Слушай, а хорошо, что в наши шестнадцать не было телефонов с камерами, да? — спрашиваю его неестественно бодрым голосом, как бы желая дать понять, что все в порядке, что это всего лишь сбор информации. И вообще, мы с Вэлом взрослые люди, у нас крепкие нервы и мы совершенно не подавлены, нет. И только осушая залпом свой стаканчик, вижу, как дизайнер таким же жестом, совершено неинтеллигентно, словно водку, опрокидывает в себя красное сухое эко-вино.

— Сопьешься тут с тобой, в этом городке, с этими твоими происшествиями, — бормочет он, обнаруживая, что наши запасы подходят к концу. — Ладно, давай дальше. Это то, о чем я тебе говорил, Полина. Пока есть интернет, там всегда есть долбоебы. Орут они громче всех, поэтому их сразу и слышно. Так что нечего на этом циклиться, обычная картина. Пофиг, пляшем, — повторяет он фразу Виолы, возвращаясь к ее профилю. — А че это в коментах за мудила трудночитаемый какой-то? И одни эмоджи вечно ставит — не первый раз уже это вижу. Ни слова, ни полслова. Как задрот маньяческий какой-то. Знаешь, как письма раньше анонимные слали с буквами из газетных вырезок? Только там хоть по почерку не хотели спалиться, а тут что? — Вэл трогает меня за руку, чтобы вывести из состояния мрачной задумчивости, а я, почти не шевелясь, вспоминаю вдруг те самые чёрные сердечки в ряд под последней фотографией Виолы. Ещё с Эмель мы говорили, что это, мол, истинный декаданс и чёрный — король цвета, а не все эти тупые розовые смешнявочки — стиль, который Виола так любила и он ей очень шёл — самая красивая принцесса из пряничного домика.

— А ну-ка, ну-ка, приблизь аватарку, — наклоняюсь к экрану и присматриваюсь внимательнее. — Открой аккаунт мудилы. Я тоже не первый раз его вижу…

Что-то в сюрреалистической аватарке открытого нами анонимного профиля кажется мне смутно знакомым… Нет, в сети много подобных артов, посвящённых героям то ли игр, то ли аниме, то ли ещё каким-то вымышленным мирам — но не тема вызывает едва уловимые ассоциации, а стиль. Очень характерный, напористый и смелый, отличающийся от других, как будто чувствуется рука одного художника, безусловно, талантливого. Вспоминаю, что совсем недавно обращала внимание на подобный, необычный и яркий рисунок… И было это на аватарке…

Да, у Крис!

Теперь я точно в этом уверена. Именно такой вывод я делаю, открывая в соседней вкладке ее страничку и сравнивая две заглавные иллюстрации. Хорошо, что Вэл со мной — с его опытом он сразу поможет опередить, права ли я в своих подозрениях. Всё-таки за выбором картинки на главное фото часто стоят если не черты характера, то хотя бы похожие вкусы. Так зачем пренебрегать этой зацепкой? Если есть что-то общее между Кристиной, которая все время была как бы в тени, и этим анонимом, навязчиво демонстрирующим своё присутствие на странице Виолы, мы не должны проходить мимо.

Страничка «трудночитаемого мудилы», как хлестко назвал его или ее дизанейр, не закрыта, а просто пуста. На ней всего лишь с десяток мрачно-сюрреалистических картинок, выполненных в том же стиле, что и аватар, — по дате их добавления я вижу, что это очень давний аккаунт. И заводили его тогда, когда ещё можно было писать всякую абракадабру в имени. У каждого подростка, как говорила Эмель, должно быть несколько фейковых аккаунтов, с которых так весело прикалываться над друзьями.

Вот только каждый прикалывается по-своему.

— Да конечно, Полина, это один художник! Вот это, это и это, — дизайнер листает иллюстрации на странице анонима и сравнивает их с заглавным фото Кристины, — все дело рук одного человека. Можешь мне верить. Я вывожу на чистую воду любого из моих долбанных конкурентов, когда кто-то демпингует и делает проект за бесценок, пытаясь скрыть свои фирменные фишки. А фиг там! Наврать можно на словах, а вот руки и привычки выдадут тебя всегда. Тем более, тут и не прячется никто особо — Вэл показательно тычет пальцем на два аккаунта, — стиль и техника один в один. Мало того, это штучные работы, не стоковые картинки. Видишь, вот это, в углу? Ничего не напоминает?

Наклоняюсь ниже и разбираю в едва различимой подписи на аватаре Кристины те же самые инициалы, что и на втором, нечитабельном аккаунте. Ну, Вэл! Реально глаз алмаз! Как только заметил?