Нет, она не позволит какому-то недобитому братом ящеру усыпить свою бдительность! Мясо он сюда пришёл есть — как же! Не телятина ему нужна, а лорд Стернс. Ух каким голодным взглядом повсюду шарит!

— Я есть хотел. Зря я раньше от каждого шороха вздрагивал, питался крысами и боялся пролезть на кухню и стащить объедки... Такая вкуснятина! То-то ты ко мне не торопилась. Наверно, сама всё сожрать хотела.

Последние слова Сэм выдавил кое-как, стараясь вместе со словами не выдавить и то, что было напихано в рот и за щёки.

Рики усмехнулась.

— Есть он хотел! Предатель. Договорились же, что я всё тебе принесу. Всё, что ты просил. А ты взамен должен от моего хозяина, как от огня, шарахаться. Таков был уговор, да? Таков?

Рики презрительно сплюнула на пол, а Сэм зашёлся кашлем. Картофелина оказалась слишком рыхлой и крупной, и пара кусков попала не в то горло.

— Чего раскудахталась? — спросил он, когда наконец смог членораздельно говорить. — Я ждал тебя. А ты не приходила. А из этого окна доносились такие запахи... Мой нос не выдержал. Вот я и прополз полевой мышью через дыру в стене, и сидел себе тихо в углу, облизывался. Оказалось, правильно сделал. Прозрел насчёт тебя. Не такая уж ты и хорошая.

Рики набычилась.

— Это кто здесь кудахчет?!

— Я думал, ты переживаешь за меня, собираешь в спешке и тайком от всех мне еду и одежду. А ты даже не торопилась!

— Я и правда переживала.

— Да тебя больше волновали слюни того хмыря и то, как он пачкал ими твою кожу. Вот тут и тут. — Сэм привстал и коснулся пальцами шеи и лица девушки. — Гадость. Проверни он такое со мной — меня бы стошнило.

«Стернс и в кошмарном сне с тобой такое не провернёт, — тут же подумалось Рики. — Скорее свернёт тебе шею. И пикнуть не успеешь».

— Не твоё дело, — осадила наглеца Рики. — Ты давай жуй быстрее, бери всё, что я тебе насобирала, и топай отсюда. Можешь ещё картофеля прихватить. Его сегодня много наварили.

Сэм скривился.

— Какая щедрая!

— Заботливая, — поправила Рики. — Пекусь о благополучии своего господина. Хочу, чтобы он был счастлив, здоров, долго жил и спал спокойно.

— Да видел я морду этого твоего господина! По ней и не скажешь, что он в печали. Сытый, сидит себе в тепле... — Сэм  сглотнул и добавил: — тебя лапает.

Рики гневно зыркнула в сторону паренька.

— Следи за словами! Никто меня не лапал. А если и лапал, то тебе какое дело?

— Действительно, — Сэм фыркнул. — Какое мне дело? Какое дело до всего может быть тому, на кого объявлена охота и кто даже толком не понимает, кто он и в чём его вина?

Свечи, стоявшие в тяжёлых подсвечниках, затрещали громче обычного, и объятые пламенем фитильки беспорядочно заволновались, словно в комнату вдруг залетел ветер и принялся без спроса баловаться.

Рики облизнула сухие губы. Тот, кто сидел сейчас за длинным столом и жевал местами мягкое, местами жилистое мясо, совсем не казался ни страшным, ни опасным. Сколько ни присматривалась, сколько ни прислушивалась, Рики так и не смогла определить, в чём был подвох. Сэму ей хотелось скорее верить, чем обнажать против него оружие. Но стоило вспомнить о том, что произошло на острове, как Сэма тут же хотелось придушить, и вместе с тем Рики понимала, что её смелости не хватит даже на то, чтобы просто положить руки ему на шею. А уж сомкнуть... Брр.

Вот если бы рядом был Стернс... С ним Рики расцветала. С ним она чувствовала себя увереннее. С ним ей иногда даже мерещилось, что она красива, особенно если причешет волосы и почистит куртку от дорожной пыли. С ним... И ещё раз брр.

— Чего рычишь? Рысь, что ли?

Рики вздрогнула и очнулась от разношёрстных мыслей.

— А ты будто знаешь, как та рысь выглядит.

— Не знаю, но когда-нибудь обязательно узнаю. Подслушал в толпе, что страшнее зверя нет. Подумал, что если напьюсь её крови, то никто не посмеет больше против меня пикнуть.

Рики задумалась. А затем неожиданно для себя и Сэма схватилась за спинку стоящего рядом пустого кресла, отодвинула его и села. И посмотрела пареньку в глаза. Серо-зелёные, они были точь-в-точь, как у того мёртвого лучника, чей облик забрал себе этот... Рики не могла подобрать нужного слова... этот Сэм.

— Послушай-ка, — Рики начала неуверенно. Она сама толком не понимала, что хотела узнать, лишь чувствовала сердцем: — Ты и прошлой ночью нечто такое рассказывал.

— Рассказывал.

— Получается, лизни ты хоть каплю чей-то крови, без проблем принимаешь облик того существа?

— Угу.

— Тогда чего ты о своей безопасности печёшься? Летай себе мухой по миру, радуйся жизни. Зачем тебе штаны?

Сэм вздохнул.

— Ох дура... И как тебя этот твой важный около себя ещё держит? Наверно, сам дурак, вот вы и спелись.

— А ну, цыц!

Рики замахнулась на Сэма, а тот мигом вжал голову в плечи и зажмурился. Удара не последовало, и Сэм осторожно приоткрыл один глаз. Рики уже не грозилась кулаком и не сверкала глазищами, а просто сидела рядом, за столом, и водила пальцем по трещинкам в дереве, которые слуги раз в месяц обдавали кипятком, чтобы всякие жучки и паразиты в тех трещинах не плодились и не портили пищеварение хозяину, на старости сильно капризному.

— Эй, — виноватым голосом позвал девушку Сэм, но та не отвлеклась от своего бестолкового занятия и головы не повернула. — Я же говорил тебе, что, чью бы кровь я ни выпил, я вновь и вновь возвращаюсь к этому облику. Я бы и хотел от него избавиться, но словно прикован к нему.

— Но кровь дракона ты же не пил, — резко выдала Рики.

Сэм задумался.

— Не припоминаю такого.

— А в дракона тем не менее оборачивался.

— Хм.

— А до дракона сожрал все внутренности того бедняги, чьё лицо носишь. Это же помнишь?

— Это помню. Я тогда только родился и был очень голоден.

— Только родился?

— Вылупился из яйца.

— Ты цыплёнок, что ли?

— А вот сейчас ты меня оскорбила!

— А как прикажешь тебя называть?

— Как будто только цыплята вылупляются из яиц.

— А разве нет?

— Да ну тебя!

Сэм пододвинул к себе блюдо с солёными огурцами и зеленью и зачерпнул пятернёй рубленной петрушки с луком и чесноком. Раздосадованный, он сунул всё себе в рот и молча всем этим давился, следуя правилу, которое только что сам для себя придумал. Правило заключалось в том, что иногда лучше жевать, чем говорить, хотя, возможно, идея всё же принадлежала не ему, а он просто подслушал её в подворотне.

Когда последняя долька чеснока была проглочена и взгляд с голодного сменился на сытый, Сэм довольно выдохнул, отодвинулся от стола и покосился в сторону Рики.

— Неси, — буркнул он и тут же пояснил: — Мешок неси, в который ты мне всего насобирала.

— А ты и это подглядел.

— Пришлось. На слово тебе как-то с трудом верилось.

— Это почему же?

— Вдруг вместо штанов ты с десяток мужиков с копьями приведёшь. Поймать меня желают многие...

Сэм неуютно повёл плечами.

Рики хмыкнула.

— Знаешь, я тебе тоже не очень-то доверяю. А ну как я всё сделаю, откормлю тебя, одену, буду думать, что ты не опасен, а ты улучишь момент, когда все расслабятся и о тебе забудут, и напрыгнешь на моего хозяина?

Сэм недовольно вскинул голову и насупил выгоревшие на солнце брови, однако те придали его лицу выражение вовсе не суровое, а по-детски наивное.

— У меня была сотня... нет, тысяча возможностей это сделать, но я не использовал ни одну. Как думаешь, почему?

— Потому что я была рядом?

— Потому что мне нет до него никакого дела. Всё это я говорил тебе ещё ночью, но ты решила проверить меня ещё раз.

— И до сих пор какая-то часть меня твоим словам не верит.

— И что? Позовёшь стражников?

Рики встала и направилась в дверям.

— Сначала принесу мешок.

Путь от стола до дверей был короток: всего-то протиснуться между двумя креслами, на одно из которых было наброшено морковного цвета покрывало, обойти вытащенного из угла и поставленного в самом центре зала медного рыцаря, всего в пыли и с остатками паутины на кончике копья, а затем проплыть вдоль гобелена по всю стену, подкупающего пасторальным мотивом, который, по мнению лорда Альгервильда, благотворно влиял на пищеварение. Однако Рики не прошла и половины, как замерла на месте: кто-то торопливо шёл по длинному каменному коридору.