— Если тебе интересны эти темы, я подберу тебе достойных учителей. Я рада, что ты не хочешь быть просто смазливым приложением к мужу, но в таком случае твоим образованием должны заниматься серьезные люди — вовсе не обязательно дергать мелких чиновников для таких поручений.

Щеки, помимо воли, все же вспыхнули. Самым обидным во всем этом, пожалуй, было даже не то, что все это она говорила прямо при мне, будто меня здесь нет, а то, что все это было правдой.

Княжна с мгновенье помолчала, прищурившись так, будто уже собирается сказать Ее Величеству, где она видела ее мнение, а потом вдруг, будто передумав, как-то уныло поскребла ногтем блюдце, обижено нахмурившись.

— Но я хочу Фиви…

Королева удивленно вздернула брови, снова обратив на меня взор. Мурашки от ее взгляда опасливо разбежались от загривку в сторону места, которое обычно чует проблемы. Женщина подозвала меня и посмотрела на обложку книги, которая лежала сверху. Потом приподняла ее и посмотрела следующую. Я стояла и чувствовала себя не человеком, а подставкой.

— Хороший выбор. Пожалуй, для начала это лучше, чем сухое заучивание дат, имен и событий. В Восточном Княжестве, сколько я знаю, девиц особо не учат?..

— Учат! — вскинулась княжна, но быстро поскучнела, — Просто другому…

— Ладно, — вздохнула королева, поднимаясь, и снова посмотрела на меня, — Мой племянник очень вас рекомендовал, а он довольно скуп на похвалу, так что, полагаю, на первое время я могу вам доверить Ее Высочество. Пройдитесь по основам, а я пока поищу, кто займется твоим обучением более углубленно. Вы одного возраста, кажется, так что может оно и к лучшему.

Одного? Да я почти на десять лет ее старше!

— Мисс… — она посмотрела на меня с вопросом.

— Ламбри, Ваше Величество.

— Да, мисс Ламбри. Надеюсь, это не отвлечет вас от ваших основных обязанностей и на следующей неделе я услышу по нашей будущей программе культурного обмена что-то более вразумительное, чем в прошлый раз.

Я правда все понимала. Я все понимала умом. Но все равно было обидно. Когда я бегала и доказывала, что идея чего-то стоит, выискивая финансирование, все усмехались что эта ерунда яйца выеденного не стоит. Вбухать кучу средств ради обмена художниками и историками, когда надо концентрироваться на военных и дипломатах? Выделили даже не финансирование, а мелкую прибавку к зарплате ради формальности и смотрели так, будто мне дали поиграться, просто чтобы порадовать герцога Сильбербоа перед свадьбой. После первого же отчета это стало «нашей будущей программой», и теперь уже никто не мог понять, почему такими серьезными вещами занимается какая-то выскочка. В каждой интонации королевы я слышала угрозу. Только оступись, только дай повод и программу передадут под покровительство того, кто справится с ней лучше. Пока меня спасало только расположение герцога, племянника короля, которого Их Величества не хотели попусту расстраивать, и то, что я еще не успела оступиться.

— Конечно, Ваше Величество.

Я поклонилась. Когда королева вышла, я вытерла о штанину вспотевшие ладони, наплевав на приличия. Княжна после ее ухода тоже расслабилась и развалилась на стуле, понимающе мне ухмыльнувшись.

— У меня от ее взгляда волосы на руках встают, — она махнула рукой в сторону освободившегося стула.

Я присела, тут же откинувшись на спинку и облизала пересохшие губы.

— Очень понимаю.

«— — — делать важные дела;

— — — если захочется сделать еще одну импульсивную покупку, сесть и заняться важными делами!!!» 

Я сидела в обитом мягким черным бархатом стуле. Массивные резные подлокотники приятно холодили ладони, а спинка уходила вверх и над головой грозно возвышались две черные львиные головы с оскаленной пастью. Глядя на эту красоту так сразу сложно было сказать — то ли это стул с очень большой претензией, то ли скромненький домашний трон… Я его выцепила по дешевке в мелком антикварном магазине, больше похожем на свалку. Да, в обивке были дырки, а у одного льва был грустно отбит левый клык, но все это можно исправить! Зато я чувствовала себя очень серьезным человеком, сидя на этом стуле! Ну или очень несерьезным…

Комнату освещал неровный зеленоватый свет уличного фонаря, который я купила на рынке, а на рынок его, судя по всему притащили с центральной площади. Да, точно такой же там дизайн, сколько я помню! Магическому огоньку там по желанию можно было изменить цвет, и как только настроение перестанет быть таким потеряно-тоскливый, я обязательно поменяю освещение на тепло-оранжевое.

Непонятно как, но в комнату умудрился залететь большой мотылек и теперь картинно бился о стекло, пытаясь с разлету врезаться в источник света. Я гадала, какова вероятность того, что мотылек на самом деле не залетел, а просто шел в комплекте с фонарем?

До отчета по программе культурного обмена осталось три дня. Дела у меня шли то ли на диво хорошо, то ли очень и очень плохо. Так сразу сложно понять — это еще надо обдумать… Хотя вот по ощущением — ягодицы поджимались скорее тревожно. Но на вид все было относительно неплохо.

Вот работа с графом шла хорошо однозначно! Во-первых, мы теперь были грозой всех ученых мужей.

На порогах учебных заведений последнюю неделю нас встречали с видом трагическим и обреченным, но не целовали разве что только в самых неподходящих для этого местах, и то — только потому, что мы сами имели против этого некоторые возражения.

Судя по всему, страшные сказки о нас они теперь будут рассказывать друг другу на ночь в качестве наказания за плохое поведение.

Вчера Виль принес мне-таки список мыслей на подумать от барона Шурейджа с выкладками по опыту Северного Содружества в области допуска женщин до высшего образования. Все это еще нужно было разобрать, проанализировать и выгрузить в двух вариантах. Для Короля и для Королевы. Но работа у нас с Вилем и так шла быстро и хорошо, так что мы взяли небольшую паузу до следующей недели, чтобы я могла спокойно заняться своими делами, а он — своими.

Нас пару дней назад поймала Ее Величество, быстренько на ходу вытрясла из нас всю душу к чертовой матер короткий отчет по сделанному, одобрительно кивнула и поплыла дальше мучать ближнего своего делать хорошие дела!

В общем, тут все шло хорошо.

В том же, что касалось княжны намечались проблемы. И в перспективы, просто кошмарные.

Во-первых, девчонка начинала мне нравится!

В последнюю нашу встречу, например, я была ужасно издерганной и с жутким недосыпом. Княжна подвела меня к окну и полчаса объясняла, почему сегодня облака похожи на размазанное по хлебу масло, а напоследок рассказала какой-то совершенно не смешной анекдот, из-за которого я до сих пор ловила приступы глупого хихиканья каждый раз, как вспоминала. Как ни странно, от нее я вышла в чудесном расположении духа.

Княжна расслаблялась, начинала привыкать к новой обстановке, уже не пыталась укусить побольнее каждого, кто попадается ей на глаза, хоть и оставалась довольно закрытой… И оказалось, что княжна —  девочка очень даже забавная и милая.

Смешливая, любопытная гордячка, пожалуй, излишне искренняя. Не самая лучшая для человека ее положения черта, но все же очаровательная. Не то что глупая, даже наоборот — вполне смышленая, но ее прямодушие делало ее слегка наивной. Она была совершенно чудесно высокомерна в той мере, когда это радует глаз, а не вызывает желание вырвать язык.

Как в строгих восточных традициях могло вылупиться что-то настолько непосредственное я искренне не понимала! Еще больше я не понимала, почему все это добро из нее не выбили еще во младенчестве и чего ждали в дальнейшем — что она сама в какой-то момент воспитается?

Нет, конечно, я читала достаточно отчетов о ней еще когда мой бывший начальник решал, какая из двенадцати княжон будет идти приложением к договору о сотрудничестве. И обманываться ее милым прямодушием следовало в последнюю очередь — княжна могла переупрямить даже собственного отца, а скандалы порой закатывала такие, что служба безопасности соседней страны не могла порой укрыть последствий.