В конце беседы, когда обе стороны договорились о некоторым особых сторонах их сотрудничества, директор Лю все же не выдержал и задал вопрос, который беспокоил его все это время.

— Знаете, директор Биррет, вся эта история мне представляется смешной… В наших руках сконцентрированы такие ресурсы, которые и не снились властителям Древнего мира. И мы не можем разобраться с каким-то…, - он произнес какое-то китайское ругательство. — Вы не находите смешной эту ситуацию?

Чуть помолчав, Биррет абсолютно серьезно ответил:

— Думаю здесь нет ничего смешного! Во-первых, господин Лю, мы его недооценили. И во-вторых, наши люди, несмотря на огромные деньги, что мы им платим, сборище недоумков и негодяев! — последнее он буквально выкрикнул.

ОТСТУПЛЕНИЕ 41

Орбита Марса. Флагман мобильной оперативной группы Концерна ударный авианосец «Атакующий красный дракон».

Отчет № 921-29 третьего оператора младшего джурженя Хон Фея.

«В период с 15.02 до 15.29 был зафиксирован энергетический импульс. Мощность импульса превысила… Были зафиксированы сбои в работе сканера ближнего и среднего радиуса действия… До 20.00 более 30 % поверхности планеты контролировать не представлялось возможным».

ОТСТУПЛЕНИЕ 42

Орбита Марса. Флагман мобильной оперативной группы Концерна ударный авианосец «Атакующий красный дракон».

Тревожный индикатор продолжал настойчиво мигать, сигнализируя об очередном объекте, вошедшим в зону ответственности третьего сканирующего комплекса. Последний сканировал практически весь северо-западный сектор пространства.

— Фей! — сидевший рядом оператор — Ли, старый приятель Хона, толкнул того в бок. — Опять сработал! Надо докладывать…

Третий оператор Хон Фей, не мигая, смотрел на мигающую точку, которая медленно двигалась на мониторе. Сканирующий комплекс уже седьмой или восьмой раз, он точно не помнил, выдавал ложные цели, о которых, как о боевых целях, всякий раз нужно было докладывать и получать потом по башке за совершенную ошибку.

Первые три раза, когда Фей поднимал тревогу, авианосец мгновенно переходил в боевой режим, в соответствие с которым с него сразу же стартовала патрульная четверка штурмовиков, а расчеты орудийных и ракетных комплексов были готовы открыть огонь. Тогда китайские штурмовики при поддержки американского крейсера несколько часов буквально через сито просеивали каждый подозрительный булыжник. Однако ничего кроме нескольких сот килограмм металлолома, оказавшегося древним спутником связи, они так и не обнаружили.

Когда же Фей в очередной разпо бортовой связи сообщил о том, что комплекс вновь фиксирует странный объект, дежурный офицер, на вахту которого пришлась вся эта котавасия, в сердцах прошелся сначала по нему, а потом повсем его родственникам и в конце концов объявил ему три наряда в не очереди.

В общем, в этот раз третий оператор Хон Фей решал крайне сложную задачу и ему было не позавидовать. По крайне действенному, но нигде не опубликованному закону подлости, именно в этот раз тревога могла оказаться самой что ни на есть настоящей.

— Фей! Фей! — его напарник вновь толкнул оператора. — Он же сейчас уйдет!

Тот развернулся на кресле и с тяжелым вздохом обнулил данные сканера, а потом сразу же поставил аппаратуру на перезагрузку.

— Пусть…, - пробормотал Фей, ловя взглядом мигнувшую последний раз метку на мониторе. — Пусть…

ОТСТУПЛЕНИЕ 43

Примерно в 60–65 тысячах километров от патрульной группы по раскручивающейся спирали дрейфовал темный объект.

Плывя в космосе он вращался вокруг своей оси, с каждым оборотом вновь и вновь подставляя свой серебристый бок под лучи солнца.

На нем не горели бортовые огни, он не транслировал предупредительные сигналы. Объект, вообще, ничего не излучал, словно это действительно была всего лишь огромная полиметаллическая каменная глыба.

Совершенно другую картину можно было бы увидеть вблизи от объекта. Уже с нескольких сот метров казалось бесформенная глыба начинала приобретать странно знакомый объем — сильно вытянутую яйцевидную форму с симметрично расположенными ребристыми раструбами маршевых двигателей. С еще более близкого расстояния можно было бы заметить, как меняется окрас объекта. Однородныйсерый цвет внезапно превращался в «старое» серебро с хаотично расположенными черными подпалинами, которые в свою очередь оказывались прожженным практически насквозь металлопластом обшивки.

Безжизненный корабль (а это несомненно был корабль, еще окончательно не мертвый, но в тоже время и невполне живой), медленно вращаясь вокруг своей оси, все дальше и дальше уходил в сторону одного из спутников планеты. Из оплавленных дыр на его обшивке продолжал чередой пузырьков истекать драгоценный воздух, оставлявший за кораблем длинный хвост.

Через небольшие иллюминаторы, находящиеся в носовой части судна, хорошо просматривалась часть рубки — довольно большое пространство, где раньше располагался капитан, а сейчас едва перемещаясь висел разнообразный мусор. Почти напротив одного из иллюминаторов колыхалась огромная кружка, на которой едва можно было прочитать горделивую надпись "капитанская" и заметить следы ярко-красной губной помады. Слева от нее чуть касаясь металла палубы полу-висела управляющая консоль дополнительного корабельного пульта.

В проеме, отделявшем рубку от технического коридора, с лязгом поднимались и опускались дверные панели. С рванным ритмом они то поднимались вверх, то снова опускались вниз, заставляя помеху — темно синий ботинок с магнитными захватами — дергаться от удара. Сам ботинок надежно держался на ноге, которая как и все тело было затянуто в темно-синий пилотский комбез нестандартно маленького размера.

_____________________________________________________________

Марс. Административный центр Фергюссон.

ЗА 10 ЧАСОВ ДО ЭТОГО…

Невысокий мальчик сосредоточенно копался во внутренностях управляющей консоли пульта. Прикусывая время от времени пухлые губы, он что-то бормотал про себя.

— …, - из-за дикого шума было сложно что-то разобрать даже вблизи него. — …! …, …., - его губы снова зашевелились. — …!

Рико, оставленный сестрой проверять состояние формированных движков, все это время терпеливо гонял их, стараясь попробовать все, даже самые невероятные режимы.

Нажимая на пульте определенные комбинации, он заставлял двигатели то безумно реветь и изрыгать потоки плазмы, сотрясая закрепленный массивными фиксаторам корабль, то еле-еле, буквально на грани слышимости, «скулить». Несмотря на толстые стены, пол и потолок спецангар, бывшего когда-то испытательным полигоном для тестирования новых двигателей на «холодной» плазме, при каждом новом включении формированного режима все вокруг корабля начинало ходит ходуном, словно при землетрясении.

ЗА 9 ЧАСОВ ДО ЭТОГО…

— …, …., - Рико вновь что-то пробормотал, бросив взгляд на общую панель управления, куда выводились сообщения от всех основных систем корабля. — …! …! …! — один из индикаторов яростно мигал, словно пытался донести до него какую-то важную информацию. — …! — это был сигнал о самопроизвольном срабатывании механизма открытия основного трюмного люка буксира. — …!

Сбросив мощность движков до минимума, он положил управляющую консоль капитанского пульта на кресло. Кораблю в любом случае был нужен пробный полет в новой его модификации, поэтому проблему с люком трюма Рико должен был решить прямо сейчас.

Даже, несмотря на снятые наушники устанавливавшаяся тишина буквально физически оглушала его. В какой-то момент ему показалось, что вокруг него не воздух, а какая-то вязкая субстанция. Он несколько раз мотнул головой, пытаясь вернуть себе нормальное ощущение слуха, но все оставалось по-прежнему.

Вдруг по палубе корабля прошла еле уловимая дрожь. Через мгновение все повторилось, только сильнее. Мальчик с тревогой посмотрел на общую панель управления, думая, что причиной всему может быть нестабильная работа двигателей. Однако, там мигал лишь индикатор открытого люка.