Дверь в кабинет была открыта. Мы зашли, и тотчас наткнулись на суровый взгляд преподавателя. Глаза Сергея Витальевича, как обычно, словно рентгеном прошлись по мне, а губы учителя изогнулись в усмешке.
– Глядите-ка, кто к нам пожаловал! Мстислав Огнёв, собственной персоной. Напомни, милый друг, когда мы имели счастье вас видеть в последний раз?
– Эм… давно? – неуверенно предположил я.
– В яблочко! – восхитился Сергей Витальевич. – Середина четверти, а у тебя посещённых уроков – несколько дней, и только. Так не пойдёт, приятель, надо нагонять программу, четверть не резиновая.
Несколько присутствовавших в классе на перемене одноклассников рассмеялись. Носов покачал головой, но всё же улыбнулся.
– Рад тебя видеть, парень. Слышал, ты неплохо продвинулся в рангах?
– Шестой, – кивнул я. Учитель присвистнул.
– Молодец! Вы двое наверняка будете участвовать в отборочных?
– Конечно, – ответил Макс.
– Ну, полагаю, ваши шансы намного выше, чем у подавляющего большинства учеников-сверхов этой школы, – негромко заметил Носов. – Тем не менее, раз у вас нет времени на учебный процесс, Людмила Васильевна просила выдать ей ваши тушки для участия в театрализованном представлении.
– О нет! – простонал Макс, схватившись за голову. – Только не это!
– Оно самое, – выражение лица классного руководителя стало невероятно довольным. – Будете знать, как косить от учёбы, любители физической расправы. Весь актёрский состав уже собрался в актовом зале, так что вперёд – вас там очень сильно не хватает.
– Что такого страшного? – не понял я.
– Идём, по дороге объясню, – сказал изрядно помрачневший Макс. Сергей Витальевич помахал нам вслед рукой, и вернулся к доске, на которой расписывал очередное правило.
– Может, сначала перекусим? – предложил я в коридоре. – Никуда они не денутся, а вот мой живот требует подпитки, и прямо сейчас.
– Давай, – не стал отказываться друг. Мы спустились на первый этаж, заставили разносы едой и, усевшись, принялись обедать.
– Так что там с этой Людмилой Васильевной? – напомнил я.
– Жуткая женщина, – Макса аж передёрнуло. – Фанатка театра, актёрского мастерства и всего этому сопутствующего. Каждое представление школьного театрального кружка поставлено лично ей, в качестве режиссёра, сценариста, продюсера и прочая, прочая. Правда, надо отдать должное, её хвалил сам министр культуры, посещавший нашу школу в прошлом году. С тех пор Людмила с удвоенной силой принялась за работу.
– И что в этом плохого? – я по-прежнему не понимал. Макс издал тяжкий вздох.
– А то, что она пытается затащить в представление всех, кто ей приглянулся! Вот, допустим, увидела, как ты обедаешь, и понравилась ей твоя манера держать ложку. Будь уверен – ты обязательно окажешься задействован в спектакле, где есть похожая роль.
– Ушлая тётенька, – оценил я, запивая второе компотом. – Её бы в Императрицы, ха.
– Не дай Бог, – вздрогнул Макс. – Конец света наступит очень быстро.
Мы посмеялись, но всё же поспешили с едой. Убрав разносы, отправились в актовый зал. Там, на расставленных полукругом стульях, сидели ученики, а перед ними, по центру, стояла дородная женщина, на вид около пятидесяти лет, в длинном платье, с стянутыми в хвост густыми каштановыми волосами. На лицо она оказалась вполне симпатичной, круглый нос, с покоящимися на нём очками с толстыми стёклами, за которыми виднелись зелёного цвета глаза, придавали ей некий шарм.
Сам актовый зал, в целом, выглядел симпатично: широкая просторная сцена, с ведущими на неё слева и справа ступеньками, какие-то шторы-рюшечки на заднем плане и спереди, чтобы можно было использовать в качестве занавеса, ровные ряды удобных на вид кресел, немного напоминающих те, что имеются в кинотеатре. И хорошее напольное покрытие, вроде паркета. Большие окна, высотой с два моих роста, закрывали от любопытных глаз тёмные массивные шторы, что, кстати, очень даже продуманно, особенно в солнечную погоду. Прямо напротив входа, по левую сторону зала, вдоль стены, можно было попасть за кулисы, где виднелась дверь в гримёрку, или что-то подобное. Да уж, я даже в своей школе в актовом зале не был, а тут, тем более, впервые. Но неплохо, скажем так. Мне нравится.
Сквозняк из открытого окна неожиданно громко захлопнул двери за моей спиной, и все собравшиеся резко обернулись в нашу сторону, посмотрели недоумённо, явно не понимая, кто мы и что тут забыли.
– Мило тут у вас, – выдал я, натянуто улыбнувшись. Рядом похожим образом выглядел Макс, от которого прямо-таки веяло желанием свалить отсюда подальше. Похоже, нам предстоит нечто крайне занимательное.
Опыта театральных постановок у меня уж точно ещё не было.
5. Конкуренты
– О, вы, должно быть, Максим и Мстислав? – обрадовалась женщина. – Проходите, ребятки, мы вас ждали. Вот, можете подойти и взять ваши слова, мы тут как раз начали их отчитывать.
Мы переглянулись и, неохотно, направились к Людмиле Васильевне. Взяв листок, я обнаружил, что на нём довольно мелким шрифтом был напечатан большущий объем текста, который мне, при всём желании, выучить будет проблематично.
– Как-то дофига здесь, – шепнул я Максу, едва мы уселись.
– Не говори, – страдальчески выдохнул он. – Я на литературу-то стихи учу через раз, а тут такое…
– Итак, ребята, объясняю ваши роли. Хотя, для начала, давайте пробежимся по самой постановке, – жизнерадостным тоном заговорила Людмила Васильевна. – У нас здесь история о молодых людях, запутавшихся в себе, и пытающихся найти выход. У них сложные отношения между собой, с родными и в школе. Но, в конце концов, каждый получает то, что хочет, к чему стремится. Как вам?
– Звучит весьма… интересно, – брякнул я.
– И может вдохновить подрастающее поколение, – поддержал меня Макс. Учительница окинула нас несколько подозрительным взглядом, словно пытаясь отыскать подвох, но не преуспела, и вернулась к своему плану.
– Представление будет показано во время осеннего бала, и, само собой, нам понадобятся костюмы для каждого участника. Но, прежде чем начнутся репетиции, я должна прослушать, как вы умеете артистично читать текст своей роли. Начнём, пожалуй, с Машеньки.
Худенькая девчонка с двумя задорными косичками, учившаяся, кажется, в девятом классе, кивнула и принялась выразительно отчитывать сценарий. Я сразу же заскучал, осмотрелся. Знакомых мне лиц тут не наблюдалось, если не считать Макса, но с ним я пришёл. Большинство ребят были на год или два младше, и тут же возник вопрос: на кой хрен мы здесь? Сергей Витальевич, похоже, действительно решил использовать метод кнута, и наказать меня, а заодно и моего друга, бросив в этот театральный кружок. Ну какой из меня актёр? Если надо кому-то набить морду, пожалуйста, я с удовольствием, но выступать на сцене – ну его нафиг. Это напоминает мартышек в вольере, которые прыгают, смеются, кривляются, но не понимают, что сами выглядят абсолютно по-идиотски.
Макс, кажется, вовсе задремал, потому что, когда Людмила Васильевна назвала его имя, друг резко дёрнулся, ошеломлённо заморгал, не понимая, где он и кто он, а потом, схватив листок с текстом, вдруг совершенно членораздельно выдал:
– О, Питер, мой юный друг! Если б я знал прежде, сколь несчастен ты, то обратил бы свой взор на твои трудности, и не пожалел бы живота…
Дальше я отключился, изумлённо глядя на Макса, открывшегося для меня с другой стороны. Нет, ну каков гад! Притворялся, что ненавидит литературу, а тут бам – и с поразительной легкостью воспроизводит эту бредятину, причём выглядит вполне артистично. Местами переигрывает, кажется, но эту дичь по-другому, на мой взгляд, не прочесть.
Когда Макс закончил, ему похлопали не менее озадаченные участники кружка. Я посмотрел на Людмилу Васильевну, слегка ошарашенную, но невероятно довольную.
– Умничка! – воскликнула учительница. – Талант! Конечно, есть незначительные огрехи, но молодец!
Макс скромно поднялся, поклонился, и сел на место. Следующим читал я, но, так как читаю на русском чуть хуже, чем говорю, то вышло слабенько. Впрочем, руководитель кружка не выглядела расстроенной.