Ратиана этого не чувствовала, поэтому слушала рассказы вполуха, любуясь на проплывающие под нами здания, улицы, площади и парки. И с интересом поглядывала на толстенные «жгуты» из тысяч разноцветных флаеров, несущихся по воздушным магистралям. Причем не по-детски, хлопая ресницами и дурея от восхищения, а со снисходительной отрешенностью. Так, будто все великолепие столицы не стоило и мига, проведенного рядом с нами. Не «проседала» и тогда, когда переводила взгляд на главу рода или на меня – в такие моменты в ее эмоциях можно было услышать разнообразные оттенки чувств, основным из которых было тихое, но невероятно «яркое» счастье.

Доэль, все еще не оклемавшаяся от «лечения гипером», витала в нерадостных мыслях. А мы с Дэном, помогая друг другу, формировали в сознании личного представителя королевы и ее консультантов «правильный» образ нашей семьи.

Время, прошедшее с момента высадки на крышу отеля перед башенкой лифта для особо важных персон и до вселения в номер, занимавший чуть ли не половину этажа, и мы, и Ти’Дейн провели в том же духе. Потом она «вспомнила» о деле и увела Ромма в кабинет. А я подхватила Рати под локоток и, ни на миг не забывая о возможном наличии в номере скрытых систем наблюдения и контроля, заказала коробку шоколадных конфет и два литра сока. А когда дождалась контейнера ВСД, увела подругу в самую маленькую ванную и наполнила водой небольшую, но уютную купель.

Первые минут сорок мы с ней просто отмокали, компенсируя недополученное за время «жутких лишений» в узенькой душевой кабинке. Потом Ромм написал, что освободится от силы через полчаса, и мы, наконец, обратили внимание на богатейшую коллекцию средств ухода за волосами и телом, обнаружившуюся в ванной. Увы, стоило Музе увидеть логотип производителя косметических средств и оценить стоимость шампуня, как она напрочь забыла о том, что мы создаем образ «невозможной», но от этого не менее счастливой семьи, и впала в прострацию.

Первые попытки отвлечь Рати от созерцания этикеток с треском провалились. Зато стоило мне затолкать ее в душевую кабинку и начать мыть, как подруга вернулась в реальность, обожгла чувством вины и… удивила – заключила в объятия, «игриво» укусила за мочку уха и еле слышно шепнула:

– Прости, больше не зависну! Ни от чего и никогда.

Я не поверила. И из вредности скинула ей нарезку из объяснений Дэна, крупных планов его лица в процессе не по-тэххерски безумных ласк и с таймером, намеренно выделенным цветом.

Чувствовать последовательность изменений ее эмоционального состояния было одновременно и смешно, и грустно. Сначала она отказывалась верить в очевидное, и пыталась доказать, что я ее разыгрываю. Чуть позже, когда сквозь неверие начали прорастать ростки робкой надежды, потребовала объяснений. А ближе к концу ролика в чувствах Рати, наконец, появились Надежда, Предвкушение и Восторг. И я, облегченно переведя дух, написала нашему мужу, что мы его ждем с очень большим нетерпением. С большим трудом задвинув куда подальше желание выделить последние три слова и добавить к тексту рисунок поигривее.

Он явился, но лишь минут через десять. Как обычно, загруженный проблемами и весь в мыслях о будущем. Сообщил, что прием назначен на три часа дня, с Ти’Дейн обговорено безумное количество вопросов, миллион кредитов Галактического Союза уже конвертирован в наши райнды, а нам надо срочно спускаться в ателье при отеле, дабы заказать себе парадные мундиры «Конкистадоров».

Мы слушали его о-о-очень внимательно. Все время, пока помогали раздеваться и ополаскиваться. Потом заманили в ближайшую спальню, заявили, что после долгой дороги положено отдыхать, и очень качественно его в этом убедили…

[1] Тин’но’Тэхх – название столицы Тэххера. Переводится, как Средоточие Власти.

[2] Фалини – государственный язык Королевства Тэххер.

[3] СМО – Служба Межрасовых Отношений. Аналог нашего МИД. Кстати, понятие «служба» в КТ аналогично нашему «министерство».

[4] Метейт – воинское звание в СОК, примерно соответствующее подполковнику.

11 июня 2411 года по ЕГК

На площадку перед парадным входом во дворец династии Ти’Шарли мои девочки вышли с таким видом, как будто всю свою жизнь передвигались исключительно на лимузинах и между дворцами. Мало того, судя по реакции Чистюли, постоянно косящей глазом в их сторону, приблизительно так же они «фонили» и в эмоциях. Поэтому я перестал контролировать их моральное состояние и вальяжно двинулся вверх по ступеням широченной лестницы к мощным двустворчатым дверям из натурального дерева с очень красивой фактурой. Одной из причин этой самой вальяжности была разница в весе: если на Эррате я весил приблизительно сто пятнадцать килограммов, то тут, на Тэххере, всего сотню. И ощущал себя легким и воздушным.

По сторонам не смотрел – роскошью «особнячка» Альери Мстительной любовался на тактическом экране «Тени» в промежутках между коррекциями курса согласно маршруту виртуального «Поводыря» и таймеру, полученному от личной представительницы королевы. То есть, именно так, как советовала Доэль. Не оглядывался и назад, так как знал, что даже самый слабый «угол» ромба, Ти’Вест, приложит все усилия, чтобы мы выглядели как можно внушительнее. Поэтому скользил равнодушным взглядом по лицам встречных и поперечных, и настраивался на не самый легкий разговор.

С таким своеобразным подходом к изучению окружающей действительности прогулка по дворцовым коридорам обогатила мой архив множеством голограмм придворных, парой сотен изображений потолочных фресок, скульптур и картин, большая часть которых никак не вписывалась в мои представления о прекрасном, и пресытила нарочитой роскошью убранства многочисленных анфилад. Тем не менее, за душу не зацепила. Поэтому через девятнадцать минут с момента высадки или за пятьдесят семь секунд до назначенного времени аудиенции, оказавшись перед дверями в малый зал для приемов, я чувствовал себя уставшим от тяжеловесного тэххерского дизайна.

Однако зачахнуть окончательно и бесповоротно мне не дали Мечты: скинули в ДС два похожих изображения, демонстрировавших вид сзади на меня и одну из «грозных» стражниц, охраняющих доступ к королеве. Несмотря на приличные, по меркам Тэххера, габариты, на моем фоне эти дамочки выглядели мелковато даже в скафах. И если скрин с ТК-шки Ратианы вызвал у меня слабую улыбку, то рисунок Богини, творчески доработавшей наши фигуры и «слегка» изменившей пропорции, чуть не заставил потерять лицо.

Еле слышный шелест распахивающихся дверей совпал с началом декламации наших имен, фамилий и так далее. А когда монолог невидимого глашатая – ну, или имитации его голоса – завершился, я едва заметно качнулся назад, выждал долю секунды, чтобы девочки успели подготовиться, и двинулся вперед. По полу из чуть розоватого камня, отполированного до зеркального блеска, к возвышению с троном, на котором восседала Альери Миллика Ти’Шарли.

Малый зал для приемов оказался не таким уж и «малым» – согласно дальномеру ТК, его длина составляла чуть более шестидесяти двух метров, ширина – порядка двадцати одного, а расстояние от пола до потолка составляло аж восемь с половиной! Поэтому по пути я успел поиграть с оптическим умножителем, идентифицировать всех, кто присутствовал в зале, и «зарядить» «Тень» краткими досье по всем этим персоналиям.

Остановившись в точке, к которой меня подвел «Поводырь», я вперил тяжелый взгляд в глаза ее величества и поздоровался. Спокойно, без заискиваний и излишней учтивости. Нет, не потому, что она мне чем-то не понравилась или из задранного выше облаков самомнения, а из-за того, что уделил немало времени выбиванию из Чистюли нюансов характера королевы, и знал, что эта женщина на дух не переносит слабых мужчин и любые проявления угодливости. Кстати, выглядела Альери очень и очень достойно – не будь я уверен в том, что ей пятьдесят один год, ни за что не дал бы больше двадцати пяти! Причем двадцати пяти в великолепно развитом и тренированном теле: черное платье с серебряными «прожилками», в которое она была облачена, не скрывало ни длинной и сильной шеи без единой горизонтальной «возрастной» складочки, ни высокой и полной груди, ни умопомрачительной талии и икр. Скажу больше, если «мои тэххерки» поражали красотой, то эта убивала породой и аристократичностью: даже на фоне редких красавиц, стоящих по обе стороны от возвышения с троном, она казалась гоночным айрбайком среди семейных флаеров. Ну, или лебедем в стае уток, если сравнивать не по-мужски.