Пока я развлекался, расстреливая движущие мишени, трое разбойников с плетеным щитом добежали до меня и попытались атаковать. Честно сказать, я сильно пожалел, что на дестирэ не было седла, так как Буран – необученный жеребец и у нас с ним нет такого взаимопонимания, как с Вороном. Пришлось изобразить джигитовку и, соскочив с седла, провести серию быстрых рубящих ударов. Доспехов или кольчуг у разбойников не наблюдалось, так что клинок «меча-кладенца» не встретил никакого сопротивления и разрубил их тела пополам.

– Деда, а можно было как-то аккуратнее? А то всю дорогу кровью залил.

Я взглянул на Эльку и усмехнулся. Несмотря на побледневшее лицо, она сдержала рвотный позыв и начала храбриться. Отлично держится.

– Сходи в лес и собери стрелы, – распорядился я. – Если увидишь живого разбойника, можешь его добить.

– А может не надо? – жалостливо спросила девушка.

– Вперед, мой верный оруженосец Эль, – усмехнулся я, – тебя ждут великие дела! Ладно, так и быть, если увидишь раненного, можешь позвать меня…

И вот мы добрались до места, где река вливалась в Длинный залив. На невысоком холме построили главный город и обнесли его деревянными стенами. Обычно перед защитными сооружениями разрастались частные постройки, но тут посад не строили. Возле причалов располагались купеческие ряды и различные склады, так же обнесенные высокой стеной. Вероятнее всего так жители оборонялись от морских набегов восточных ваннов, которые приходили по Длинному заливу. Между главным и купеческим кварталом стоял частокол, соединяя главный и купеческий город в единое целое. В Озерске нас встретили неприветливо – с путников требовали плату за въезд и мы не стали исключением. Как оказалось, деньги брали только за коней, и если мы не готовы расставаться с кровно заработанными, то можем оставить их в общественной конюшне, расположенной вдоль стены купеческого города.

Я подумал, что есть вероятность покидать городок в спешке, так что транспорт лучше держать при себе. Въехав за стену главного города, я первым делом спросил, где находится храм Матери богов и, получив инструкцию, двинулся в заданном направлении. Ничего особенного в строении не наблюдалось – обычное бревенчатое здание средних размеров. Складывалось впечатление, что эта богиня не пользуется популярностью у местного населения.

Оставив коней под охраной верного «оруженосца», я вошел внутрь. В нос ударил запах трав, сгорающих в серебряной курильнице. Возле какого-то бревна, стилизованного под беременную женщину стоял старец и какая-то блондинка с толстой косой. Как я узнавал, девушки на выданье заплетали две косички, а выйдя замуж, ограничивались одной. У ваннов сложнее опознать невест, потому что женщины не любили подобные прически, предпочитая распущенные волосы или конские хвосты.

Старец общался с посетительницей и не смотрел на нового гостя. Наконец, она промокнула платочком уголки глаз и гордой походкой прошествовала мимо меня. Судя по алому цвету ауры, эта женщина недавно была возбуждена, однако внешний вид у нее казался подавленным. Ее взгляд задержался на моих широких плечах и добротной кольчуге. В глазах вспыхнул огонек интереса, и от нее повеяло желанием, но дальше любопытства дела не зашло, и она вышла из храма. Жаль, я бы не отказался познакомиться с ней поближе, хотя связываться с замужними женщинами чревато неприятностями, так что лучше поискать другую красавицу.

Мысленно одернув себя, я приблизился к старику в белом одеянии, и он с надменным видом изрек:

– Чего тебе надобно, чужестранец? Тут не харчевня, а дом Матери богов.

Он посмотрел мне прямо в глаза, и у меня сложилось впечатление, что я вижу гипнотизера. Он словно пытался продавить мою волю немигающим взором. Я удивился столь грубому приему и спросил:

– Вы всех посетителей встречаете так?

– Чужестранцу не место в доме Матери богов, – заявил старец.

– А если я захочу поговорить с богиней? У меня есть вести о павшем боге ваннов, – попытался я наладить диалог, но старик оказался упертым.

– Матери богов нет дела до ваннов. Уходи.

Немигающий взор снова попытался продавить волю. Я разозлился и сказал:

– Старушка, которую ты изгнал их города, так и сказала, что главный старец слишком заносчивый и не станет слушать речей чужестранца, считая величайшей мудростью спрятать голову в песок и не видеть ничего дальше собственного носа.

Разумеется, ничего подобного бабуля не говорила, но мне захотелось поддеть этого самодовольного индюка. Я возлагал большие надежды на его помощь в спасении Баратии, а теперь разочаровавшись, вымещал досаду.

– Да как ты смеешь, – воскликнул старец, но я развернулся и вышел наружу.

Элька с любопытством разглядывала мою рассерженную физиономию и, поняв что меня лучше не трогать, сдержала вертящийся на языке вопрос.

– Едем в таверну, снимаем комнату и завтра навестим князя, – решил я.

Разумеется, благородному рыцарю селиться в каком-нибудь клоповнике неприлично. Нужно подобрать что-нибудь соответствующее статусу. Однако решить столь сложную задачу, как вселение в таверну у меня не получилось, так как дорогу нам преградили несколько всадников в качественных доспехах. Аналогичную броню я видел у воеводы на заставе.

Впереди, на белом коне восседал богато одетый мужчина среднего возраста. Его рыжевато-золотистые волосы были уложены волнами и придерживались каким-то металлическим обручем с самоцветами. Бородка, имела более темный оттенок, и была щегольски подстрижена. Весь внешний облик этого человека лучился довольствием и достатком. Он широко улыбался и выглядел настолько искренним, что не переведи я взор в магический спектр, мог бы поверить, что этот «павлин» действительно рад меня видеть.

– Вот он спаситель земель Озерного края от беспредела грабителей супостатов! Герой былин и легенд! Великий воин, победивший разбойников с большой дороги, – расточал похвалы «павлин», продолжая описывать несуществующие подвиги меня любимого. Прослушав версию этого эмоционального всадника, я так не понял, в каком именно месте говорилось обо мне? Судя по описанию инцидента на дороге, там произошло кровавое побоище, где главный герой вырвал победу зубами, перегрызя глотку какому-то бандиту.

«Я что похож на оборотня, чтобы тянуть в рот всякую гадость? То что у меня острые зубы, не значит, что я люблю кусаться, однако по словам этого «павлина» именно так и получалось. Любопытно, ему пишут речи или он сам придумывает подобную ахинею?» – подумал я.

Не придя ни к какому определенному выводу, я дождался легкой паузы и сумел вставить вопрос:

– Прошу прощения, вы уверены, что не обознались?

– Ну конечно уверен! – заявил ухоженный всадник. – В письме посадника сказано, что рыцарь Нихолор ли Косхéльт именуемый Мих-Костóнтисом сразил банду Щелкуна, перебив большую часть стрелами, а самого главаря разделив пополам молодецким ударом. Далее следовало описание великого воина и его оруженосца. Вон медведь на щите и отрок смазливый, на девку похожий. Иль ты скажешь, что не рыцарь?

– Рыцарь, – кивнул я. – Но тех подвигов, что ты описывал, я не совершал.

– Как не совершал? Щелкуна не ты разрубил?

– Как звали того грабителя я не знаю, но никакого серьезного боя не было. Я перестрелял разбойников из лука, а оставшихся троих просто зарубил. Они и сражаться не умели. Так, обычное мясо, – пояснил я.

– Ты только подумай, сколько жизней спас тогда, – заявил богато одетый мужчина. – Они же, супостаты эти, людишек щелкали как орехи, а ты их словно туши разделал. Чем не подвиг? Мои богатыри несколько раз на них ходили, но никого не поймали, а ты мимо ехал, и нет Щелкуна.

– Я, конечно рад за столь теплые слова, но ты позволишь, мы поедем дальше. Нам надо нормальную таверну найти, где не стыдно поселиться благородному рыцарю, – я попытался избавиться от слегка поднадоевшего собеседника, но не тут-то было.

Оказывается, я имею честь общаться с князем Озерским – обладателем гордого имени Орлик. По мне так это не орел, а павлин не ощипанный, но кто ж будет спрашивать мое мнение? Судя по его хитрым глазкам, что-то ему от меня нужно. Но вот что, я пока не знаю, но вероятнее всего скоро выясню, потому что князь пригласил меня в гости во дворец. По его словам, он не позволит такому великому богатырю селиться в какой-то захудалой харчевне.