* * * Ведь прощаем мы этот Содом Словоблудья, раденья, разврата — Ибо знаем, какая потом На него наступила расплата. Им Отчизна без нас воздает. Заигравшихся, нам ли карать их — Гимназистов, глотающих йод И читающих «Пол и характер», Гимназисток, курсисток, мегер, Фам-фаталь – воплощенье порока, Неразборчивый русский модерн Пополам с рококо и барокко. Ведь прощаем же мы моветон В их пророчествах глада и труса, — Ибо то, что случилось потом, Оказалось за рамками вкуса. Ведь прощаем же мы Кузмину И его недалекому другу Ту невинную, в общем, вину, Что сегодня бы стала в заслугу. Бурно краток, избыточно щедр, Бедный век, ученик чародея Вызвал ад из удушливых недр И глядит на него, холодея. И гляжу неизвестно куда, Размышляя в готическом стиле — Какова ж это будет беда, За которую нас бы простили. НОВАЯ ГРАФОЛОГИЯ
С нас его черты и складки, Приглядевшись, можно снять. А.К. Ключом не мысля овладеть, Ни сквозь окошко подглядеть, Ни зренье робкое продеть В глазок замочный, — Устав в неведенье страдать, Берусь по почерку гадать, Хоть это опыт, так сказать, Опять заочный. О этот почерк! О позер! Виньетка, вымарка, узор, Мелькают контуры озер, Бутонов, почек, Рельефы пустошей, столиц, Черты сливающихся лиц, Мокриц, блудниц, бойниц, больниц… Красивый почерк. В нем полноправно прижилась Колючей проволоки вязь, В нем дышит ярость, накалясь До перестрелок; Из четких «т» торчит топор, И «о» нацелились в упор; Он неразборчив до сих пор, Но он не мелок. Любя поврозь талант и вкус, Я мало верю в их союз (Как верят, может быть, француз Иль немец хмурый): Ты пишешь левою ногой, Пургой, нагайкой, кочергой, Ты занимаешься другой Литературой. Ты ценишь сильные слова И с бою взятые права. Перед тобою все – трава, Что слабосильно. К бойцам, страшащимся конца, Ты также не склонишь лица. Ты мучим званием отца, Но любишь сына. Во избежание вранья Я всех сужу по букве «я», Что смотрит, вызов затая, Чуть исподлобья: В ней откровенье всех творцов И проговорка всех писцов, И лишь она, в конце концов, Твое подобье. Вот ковыляет, чуть жива, На тонких ножках голова, Хрома на обе и крива, Как пес травимый, Но что за гордость, Боже мой, В ее неловкости самой, В ее отдельности прямой, Непоправимой! По ней-то судя, по кривой, Что, как забытый часовой, Торчит над топью и травой Окрестной речи, Мы, если стену пробурить И чай покрепче заварить, Найдем о чем поговорить При личной встрече. * * * По вечерам приморские невесты Выходят на высокие балконы. Их плавные, замедленные жесты, Их томных шей ленивые наклоны — Все выдает томление, в котором Пресыщенность и ожиданье чуда: Проедет гость-усач, окинет взором, Взревет мотором, заберет отсюда. Они сидят в резной тени акаций, Заполнив поздний час беседой вялой, Среди почти испанских декораций (За исключеньем семечек, пожалуй). Их волосы распущены. Их руки Опущены. Их дымчатые взгляды Полны надежды, жадности и скуки. Шныряют кошки, и поют цикады. Я не пойму, как можно жить у моря — И рваться прочь. Как будто лучше где-то. Нет, только здесь и сбрасывал ярмо я, Где так тягуче медленное лето. Кто счастлив? – тот, кто, бросив чемоданы И мысленно послав хозяйку к черту, Сквозь тени, розы, лозы и лианы Идет по двухэтажному курорту! Когда бы от моей творящей воли Зависел мир – он был бы весь из пауз. Хотел бы я любви такой Ассоли, Но нужен ей, увы, не принц, а парус. Ей так безумно хочется отсюда, Как мне – сюда. Не в этом ли основа Курортного стремительного блуда — Короткого, томительного, злого? А местные Хуаны де Маранья Слоняются от почты до аптеки. У них свое заветное желанье: Чтоб всяк заезжий гость исчез навеки! Их песни – вопли гордости и боли, В их головах – томление и хаос, Им так желанны местные Ассоли, Как мне – приморье, как Ассоли – парус! Но их удел – лишь томный взгляд с балкона, Презрительный, как хлещущее «never», И вся надежда, что в конце сезона Приезжие потянутся на север. О, душный вечер в городе приморском, Где столкновенье страсти и отказа, Где музыка, где властвует над мозгом Из песенки прилипчивая фраза, Где сладок виноград, и ветер солон, И вся гора – в коробочках строений, И самый воздух страстен, ибо полон Взаимоисключающих стремлений. |
