Она шевельнулась.

— Теперь ты не перебивай меня!

Он совершенно не подумал, что ей нужны свои деньги. Даже не так. Он отвечал за финансы, и само собой разумеющимся было обеспечивать их с Ильей после переезда. Хотелось со всего маха стукнуться лбом о край стула. Она другая. Еще и смущается, заикнувшись о деньгах.

— Если ты хочешь работать, работай. Занимайся текстами. Тебе же это в удовольствие. Не для того, чтобы приносить деньги в наш бюджет. Оставь это мне. Где карточка, которую я давал тебе на бытовые расходы?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍ — В подсобке.

— Она твоя. На всё, что посчитаешь нужным, необходимым, просто захочешь. Договорились?

— Договорились, — тихо ответила она.

— Подумай, что ты хочешь сделать со своей квартирой. Я поддержу любой вариант, кроме вашего переезда туда.

Она улыбнулась и отрицательно покачала головой. Он улыбнулся в ответ.

— Мы будем помогать твоим старикам. Ничего не изменится. Продолжай восстанавливаться, не надо форсировать. Я работаю над своей виной. Я обещаю, что буду и дальше с ней бороться. А ты пообещай мне выкинуть из головы любые мысли и мыслишки о том, что можешь быть мне противна и что от тебя никакого толка.

Она покраснела и кивнула.

— Дети тебя любят. Я тебя люблю. И ты нас любишь — мы это знаем.

Он сжал ее пальцы и ощутил ответное пожатие.

— Наташа, никогда не бойся и не стесняйся обсуждать со мной любые вопросы. Пожалуйста. Ты просишь меня не заставлять тебя догадываться — давай будем взаимно друг другу подсказывать, хорошо?

— Хорошо.

— И, наконец, самое главное, — он подмигнул. — Ты уже записалась на маникюр?

Она снова смутилась.

— Моя мастер в отъезде, но она посоветовала одну девочку. У нее есть свободное окошко в обед. Ты сможешь свозить меня сам?

— Подтверждай время.

Они выехали пораньше, купили свежих продуктов и заскочили к Наташиным соседям. Те обрадовались ей, охая, ахая и наливая им чай с малиновым вареньем. Потом Денис проводил ее в салон.

— Ты только на маникюр?

Она пожала плечами.

— Маникюр точно. Если получится разрулить по времени, то еще бы и на педикюр. Мне самой одной рукой неудобно.

Он забрал ее через три часа.

— Эти ваши женские штучки творят чудеса, — он осматривал её. — Почему я не подумал о них раньше? Блеск в глазах, тебе хорошо — и ты вся светишься изнутри.

Она широко улыбнулась.

— Как-нибудь схожу к ним на массаж.

— Отлично, я могу подождать и сейчас — они выкроят время.

— Не сегодня, — она подняла руку, отметая его возражения. — Не хочу больше чувствовать на себе чужие руки.

Он тут же напрягся.

— Ничьи. Только твои.

Он развернулся к ней. Она порозовела, но взгляд не отвела. Потянулась к нему, обняла за шею и уткнулась носом в щеку. Он положил руку ей на бедро, второй гладил по спине и чувствовал себя счастливым.

Денис настоял съездить в магазин вечером, вдвоём, уговаривая Наташу разрешить ему купить ей новое платье, не по поводу, как предыдущие два, а просто так, чтобы порадовать. Она сдалась под его настойчивым натиском. В итоге они купили пару платьев, осеннее пальто и сапоги, перекусили в кафе и вернулись домой с появлением на небе первых звёзд.

Денис открыл калитку, пропуская её вперёд. Наташа зашла. И попала в сказку. Вдоль дорожки до самого дома под розовыми кустами горели свечи в маленьких круглых стеклянных шариках, превращая колючие веточки в диковинные узоры, а слившиеся в единый монохром на тёмном фоне деревья вокруг — в величественных таинственных стражей. Она нашла руку Дениса, сжала ее и, впитывая волшебство происходящего, двинулась дальше. Пламенеющие фонарики скрывались в глубинах дома и манили за собой. И она шла, замирая, чувствуя спиной его взгляд и слыша стук собственного сердца. Световой путь вёл по лестнице наверх через сумрак и дальше, к золотистому переливу на балконе, по бокам от выхода на который навытяжку стояли Илья и Марк. Они чинно поклонились, распахнули дверь и, подав ей по руке, вывели на террасу. Она вся была усеяна и перевита крупными и мекими ромашками вперемешку с гирляндами в маленьких белых точечных огоньках.

— Как красиво, — выдохнула она и повернулась к Денису.

Он поцеловал ее руку, опустился на одно колено. Марк передал ему маленькую светлую коробочку.

— Наташа, — его голос охрип от волнения, — в присутствии главных свидетелей я прошу тебя выйти за меня замуж.

Она улыбалась и плакала одновременно, не стесняясь своих слез. На мягкой подушечке открылось кольцо. Она протянула руку, повторяя "да", и Денис надел его на ее палец. Тонкий золотой ободок и три камня, небольших, но сияющих, и словно парящих над кожей.

— Ты — мой бриллиант, твои глаза — два сапфира, которые покорили мое сердце навсегда. Я люблю тебя.

— И я люблю тебя, — она обняла его.

Он поднялся и покружил ее, крепко прижимая к себе. Илья и Марк захлопали в ладоши. Сын протянул маме платок. И вдруг тишину и ночь вокруг пронзили звуки взрывов и яркие всполохи. Над прудом расцветали лепестки фейерверка, устремляясь бутонами ввысь и рассыпаясь искрами вниз. Мальчишки повисли на перилах, Наташа прижалась к щеке Дениса, завороженно наблюдая за буйством огней в небе, а он обнимал ее и видел отражение праздничного калейдоскопа в ее светящихся глазах.

— Надеюсь, такая обстановка соответствует? — прошептал он. — Мне не хотелось ресторанов и публичных мест. Ты давно хозяйка этого дома, настоящая мать нашим детям и владычица моей души.

Она посмотрела ему в глаза.

— Ты знаешь, что ты поэт? — она улыбнулась и крепче его обняла. — Просто идеально. Лучше, чем я могла мечтать.

Наташа вышла из ванной, завернутая в полотенце. Высушенные волосы мягкими локонами ложились на плечи. Подошла к Денису вплотную.

— Скажи, что ты хочешь меня.

Его глаза потемнели до черноты.

— Конечно, я хочу тебя. Я тебя люблю. Ты ещё сомневаешься?

— Ты видел меня вымазанной в блевотине, крови и чужой сперме.

— И это было из-за меня, но ты всё равно со мной.

Она вздохнула.

— Мы пообещали, что ты прекращаешь во всём винить себя, а я — придумывать причины, почему якобы могу быть тебе неприятна.

Он кивнул и прижался к её лбу своим. Она прошептала:

— Вернём друг друга в наш личный мир?

У него перехватило дыхание. Она поцеловала кончик его носа, уголок рта и погладила губами губы.

— О боже, как же я соскучилась по тебе, — выдохнула она.

Он немного отодвинулся.

— Я вообще думал, что больше этого между нами никогда не будет.

— Дурачок, — она потянула его обратно к себе.

— Идиот, — кивнул он и припал к её губам.

Когда дыхания совсем не осталось, она чуть отклонилась.

— Выключим свет?

Он продолжал целовать её лицо.

— Верхний, а ночник оставим. Я очень хочу тебя видеть.

Она потянула за волосы, заставляя его на неё посмотреть.

— Я худая, как Кащей.

Он пронзил её жаждущим взглядом.

— Ты — МОЯ кащейка.

Она сильнее ухватилась за его волосы.

— Денис, свет меня смущает.

Он нежно обхватил ладонями её щеки.

— Пожалуйста, — опустился пальцами на шею. — Мне же можно.

Она задрожала.

— Только тебе и можно.

Он распустил полотенце, открывая её грудь. Сжал в кулаках края и с его помощью придвинул её к себе, наклонился, лизнул один сосок, поцеловал его втягивающим поцелуем, переместился на второй и также поласкал его. Скользя полотенцем вниз по её спине, он опустился на колени и прижался к её животу, шепча:

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍ — Я люблю тебя. Я не заслуживаю тебя, но ты со мной. Я никуда тебя не отпущу и никому не отдам. Ты моя. Я не могу без тебя. Ты — мой свет. Ты — моё солнце, мой подарок. Ты — моё спасение и моя награда. Ты — моя жизнь.