Наталья почувствовала, как неминуемо краснеют щеки, при так некстати всплывших картинках, как он разрывает на ней одежду и рычит в ответ на ее вскрики. Она ощутила его взгляд. Он же, пользуясь тем, что стоял позади кресла матери, недоуменно пожал плечами, всем видом фальшиво намекая, что не понимает причины ее смущения. А карие бесенята танцевали в глубине его глаз.

— Мама, ты описала такого скучного правильного ребенка, — обиженно пробубнил Денис.

Женщина обернулась.

— Ни один ребенок не может быть скучным или неправильным, — ответила Наташа и похлопала по дивану. Денис сел рядом.

— Ни в коем случае! Аккуратность у тебя в крови. Зато все ямы, котлованы в округе были его. Он подбивал других мальчишек, и они устраивали глубинные исследования. При этом, все возвращались с хлюпающими сапогами и вымазанные грязью, а у моего только обувь немного запачкана и руки.

— Не хочется разочаровывать твою мать, но, видимо, пришло время ей узнать горькую правду, — раздался с лестницы голос Сергея Алексеевича. Денис закатил глаза.

— Пап!

— Этот хитрюга очень бережно относился к матери с детства — надо отдать ему должное. Пришел ко мне. Сколько тебе тогда было? Восемь?

— Угу.

— И выдал расклад. Нужны болотники до попы, чтобы случайно не провалиться. Ему, мол, все равно, а мама расстроится. Я тогда понял, что этот парень далеко пойдет. У него в бане были припрятаны высокие сапоги, которые он надевал для своих экспедиций, а потом переобувался в обычные. Но однажды провалился. До последнего сапоги не скидывал, пытался в них выбраться. Промок насквозь, извозился до макушки. В итоге всё равно утопил сапоги, зато вылез сам. Притопал домой. Помню, как стучал веткой в окно кабинета. Пришлось отмывать его из чайника в холодной бане, чтобы мать в обморок не грохнулась, увидев мелкого черта. А сапоги он позже все-таки вернул. Упертый малый.

Они все дружно посмеялись над мужской солидарностью.

На ночь Наташа по заведенному ритуалу читала по ролям обоим мальчишкам, приткнувшимся у нее под боками. Елена Ивановна тихонько наблюдала в щелку приоткрытой двери, за чем Денис ее и застал.

— Она такая настоящая, — прошептала его мать.

— Я знаю, мам.

— Петя давно сказал, что появилась ОНА, — улыбнулась, не заметив удивления на лице сына. Взяла его под руку. — Сынок?

Он сжал ее руку.

— Мам, я не понимаю, как я вообще без нее жил. И в то же время ужасно боюсь наломать дров, сделать что-нибудь не так. Со мной такого никогда не было.

Женщина приподнялась на цыпочках и поцеловала его в щеку.

— Главное — не притворяйся и будь самим собой.

— Этому я у нее и учусь.

Наташа и Елена Ивановна пожелали мальчикам спокойной ночи и вышли в коридор, прикрывая двери детских спален. Из кабинета появился Денис. Поднялся Сергей Алексеевич, остановился возле них.

— Выдаете беруши?

Все непонимающе на него уставились.

— Ох, Лен, нам не поздно еще уехать в гостиницу, — он широко улыбнулся. — Дело тут молодое!

Отец подмигнул Денису. Тот зыркнул на него. Наташа вспыхнула. Елена Ивановна подхватила мужа под руку и потащила в гостевую комнату.

— Сережа, не смущай молодежь!

Он всхохотнул, следуя за женой.

— Как бы молодежь нас не засмущала. Он же ни глаз, ни рук от нее оторвать не может.

За родителями Дениса закрылась дверь. Наташа уткнулась ему в грудь, тихонько смеясь. Он обнял ее.

— Папа прав, — пробормотал ей в волосы.

Она закивала.

— Им — беруши, как чутким на слух. Мне — кляп, как очень громкой в твоих руках, — и зажала рот ладонью, продолжая смеяться. Потом затихла и проговорила из-под руки:

— Денис, может, нам всё-таки лучше уехать к себе с Ильей?

Он склонился и прошептал ей на ушко:

— Именно поэтому я не предупредил тебя о приезде родителей. Чтобы ты никуда не уехала. Вы здесь У СЕБЯ. Так что принимай гостей, моя радушная хозяйка.

— Наташа, мы хотим забрать Марка к себе на всю следующую неделю, — обратилась к ней Елена Ивановна.

— Я знаю, Марк говорил. Это здорово.

— Что скажешь, если мы возьмем с собой и Илью?

Наталья уставилась на нее широко распахнутыми глазами.

— Мальчики сдружились. Илюша к тому же очень самостоятельный. Петю вы лучше нас знаете оба. Он тоже едет с внуками. Получится целая банда. Подышат морским воздухом, нагуляются, накупаются перед школой. У нас свой большой двор. Я обещаю, что присмотрю за Ильей так же, как за Марком.

Наталья приоткрыла рот и внезапно судорожно вздохнула. Она поднесла ладонь к горлу, задышала шумно и часто. Глаза наполнились слезами. Денис положил руку ей на спину, пытаясь поймать ее взгляд. Елена Ивановна подалась вперёд.

— Наташа!?

Она поднялась с дивана.

— Простите, — удалось выговорить.

Денис вскочил следом, беря ее за руку.

— Наташа, что случилось?

Она вцепилась в него. Беспомощно посмотрела в глаза и прошептала.

— Не могу, — помотала головой. — Взять себя в руки не могу.

Она опустилась на диван, слезы все же сбежали тонкими полосками вниз по щекам. Он осторожно вытер их большим пальцем, обхватил обе ее ладони и поцеловал по очереди.

— Наташа, ты пугаешь. Что такое?

Она глубоко вдохнула и обратилась к его матери:

— Елена Ивановна, простите за такую мою реакцию на ваше неожиданное приглашение.

Она еще раз сделала глубокий вдох. Денис продолжал удерживать ее руки.

— Я, видимо, настолько привыкла быть сама по себе и отвечать за всё и всех сама, что подобное внимание абсолютно выбивает меня из колеи.

Она, мимолетно улыбнувшись, взглянула на обеспокоенного Дениса.

— Я сирота, родители погибли, когда мне было четыре годика, несчастный случай, почти их не помню. Меня растила бабушка, мамина мама, сначала жили в деревне до моих шести лет, а затем она переехала, чтобы у меня были возможности, как у всех детей, и я сразу училась в городе. Будто дождалась, когда я поступлю в университет, и через пару дней тихо умерла, просто не проснулась утром. Я знаю, что такое бабушка. Илюшка, к сожалению, этого не знает. С моей стороны ее просто нет. А со стороны моего мужа бабушка сказала, что ей слишком тяжело видеть живое напоминание о сыне. Мы не поддерживаем связь, которая по сути никому из нас не нужна.

Она посмотрела на Дениса, сжала его пальцы:

— Ты хоть понимаешь, какой ты счастливый!?

Вновь повернулась к Елене Ивановне:

— Ваше предложение взять с собой моего сына подарило мне самой настоящее родительское тепло. И это какое-то невозможное счастье. Спасибо.

Она улыбалась, а слезы безостановочно катились по ее лицу, ловя эхо в заблестевших глазах его матери.

Он проснулся, почувствовав, что ее нет рядом. Полежал немного, думая, что она спустилась на кухню попить. Наташа не возвращалась. Он забеспокоился, вышел и заметил тонкую полоску света, падающую из приоткрытой двери кабинета. Она сидела в кресле и читала. Он окликнул ее, чтобы не напугать. Она виновато улыбнулась.

— Не могу уснуть. Не хотела тебя разбудить своей неспокойностью.

Он приподнял её и опустился вместе с ней в кресло. Она отложила книгу и привалилась к нему.

— Не могу без тебя спать. В следующий раз читай рядом. Хорошо?

— Хорошо, — улыбнулась она.

Он начал поглаживать ее колени.

— Ты исполнил два моих желания, сам того не зная.

— Я рад. Расскажешь какие?

Она прижалась к нему щекой.

— Я откладывала понемногу, чтобы свозить Илью на море хотя бы на неделю. По-скромному потянула бы на двоих дней на десять. А потом встал вопрос с коляской деду. Старая была неповоротлива, постоянно заедала, баб Маша с ней совсем не справлялась. Я подыскивала варианты подержанных, пытаясь не отказаться от моря для нас с сыном. Вдруг появляется мой личный волшебник, — она легонько ткнула пальцем ему в грудь, — и вот мы безвозмездно и с коляской, и с морем.