Игнат стоял рядом с ним, поглядывая на склон. Метрах в шестидесяти от нас маячила тварь, слепленная из человеческих тел и похожая на бульдога переростка. Слонольг. Или бульдон. Унылая шутка веселья не добавила, но доктор говорил, что нужно обязательно искать хорошее и забавное. Во всем. Перед вечером в дневничок записать топ лучших вещей, случившихся за сегодняшний день. И тогда жизнь наладится. Мрак уйдет.

Его бы сюда засунуть и послушать рекомендации.

Монстр наблюдал за нами, но почему-то не нападал. Вежливо, должно быть, ждал нашего хода. Или же мы расположились в безопасной зоне.

— Так, постойте. Допустим, мы не успеем. Что из этого? Что случится если кто-то другой победит? — спросил Женя. Этот в игре недолго. Ему пока свеж запах реальности. Из меня, конечно, тот еще ветеран, но…

— Ну нам откуда знать, что в голове у твоего коллеги, — сказал я. — Это ты нас просвети. Чего он мог задумать?

Женя с сомнением покачал головой:

— Банка с пауками? Сильнейшие сожрут слабых. Это логично. Но что станет с теми, кто проиграет?

— С нами? — вкрадчиво поинтересовался я.

— Я бы хотел оставить немного надежды.

— Надежда — это приятная штука. Но мысли логично. Ты полоумный бес. У тебя есть домик забитый ворованными людишками. И вот в один прекрасный день, впору поиздевавшись над ними, ты решаешь отпустить кого-то. Наивное светлое дитя. Выпустить на свободу семь, восемь, или сколько там в пачке, пленников в надежде, что потом тебя никто не найдет. Похоже на правду?

— Егор! — зашипел Стас, делая страшные глаза. — Что если он следит за нами, а вы даете такую вот… подсказку?!

Я задрал руку над головой, показал средний палец небу:

— Вот мое отношение к происходящему.

Внутри все бурлило от злости:

— Не выпустит он никого. Но вот что станет делать с теми, кто проиграл — не знаю. Может, тупо всех выпилит. При должной сноровке пройтись по капсулам и прикончить десяток другой людей это дело нескольких минут. А там так вообще ангар. Залить его бензином и сжечь к херам.

Соратники по несчастью смотрели на меня с недоверием.

— Что, неожиданные размышления от местного дурачка? — с иронией спросил я.

— Просто… Если так… То зачем это все? — сдавленно произнес Женя.

— Стопэ! — отмахнулся я. — Это неправильные слова. Правильные «Эй, нельзя думать о плохом, что ты раскис, друг, все будет отлично». Ну или что-то в этом роде.

— Эй, — подал голос Игнат. — Нельзя-думать-о-плохом-что-ты-раскис-друг-все-будет-отлично.

— Вот! Этот паренек клевый. Понимает, как взбодрить товарищей, — ткнул я в него пальцем.

— Это нечестно, — выдохнул Стас. — Нечестно.

Монстров на холме было немного. Но даже этот Бульдон, с системным названием «Мастифф Зодчей», пугал вопросительным уровнем. Я смотрел на него и будто не видел. В голове роились темные мысли, одна-другой гаже. Ведь куда ни плюнь — всюду хана.

— Что делаем-то? — сказал Игнат. — Бьем?

Охотник с прищуром изучал Мастиффа.

— Он даже мне вопросительный, — поделился я.

— Если серьезно, то и правда, Егор, зачем нам это? Зачем мы вообще здесь? Мы никак не успеем. Может… Как вы и говорили, просто жить? То, что осталось — но хоть прожить? — Стас смотрел на меня с надеждой, словно я дам ему ответы. Направлю куда нужно. — Уйдем отсюда. Вернемся в тот городок, на деревьях. Он мне понравился. Может, там будут благосклоннее к игрокам.

— Стас, у тебя семья есть? — вдруг спросил Игнат.

Бард поморщился, будто от мигрени.

— Сын остался… — тихо произнес он. — Супругу похоронил шесть лет назад.

— Тогда надо бороться, — охотник присел рядом со Стасом. Положил руку ему на плечо.

— После того как Лена покончила с собой, он уехал. Живет под Ригой. Вроде бы и рядом, а не видел его с тех пор ни разу. И звонит редко, — с потерянным видом сообщил Стас. — Он, может быть, даже не знает, что я пропал.

В ушах зашуршал по разбитому стеклу автомобильный дворник. Я мотнул головой, переключаясь. Глянул на зловещий Красный Хёрг на вершине холма. Интересно, что там внутри? Босс?

— Вот видишь. Сын. Хороший повод отсюда выбраться. Мне тоже есть куда возвращаться. Поэтому собрались и пошли, — Игнат пружинисто встал. — Либо бьем, либо валим. Но не стоим. Это как с раком. Когда придет — тогда и будешь разбираться. Всю жизнь ждать и бояться — глупо. Может друг Жени совсем псих и отпустит победителей.

— Он мне не друг, дядя Игнат, — прищурился призыватель.

— Похеру, — отмахнулся Игнат. — Сопли собрали и идем.

Бодрый мужик. Молодец. Я ощерился в улыбке, выкидывая упаднические мысли. Поднялся и развернул «щупальце». Пренебречь, вальсируем! Похлопал Стаса по спине и протянул ему руку:

— Пошли сыну твоему звонить.

Бард слабо улыбнулся. Взялся за ладонь.

— Главное ведь — это попытаться. Как там в интернетах пишут, лучше попробовать и пожалеть, чем отказаться и всю жизнь жалеть, что не попробовал? — поведал я товарищам.

— В интернетах пишут, что такие слова обычно касаются чего-то вредного, а не желания постичь, например, психологию высших материй или ядерную физику, — подал голос Женя. — Не наш случай, дядь Егор.

— Вообще-то я ожидал поддержки и пафоса со стороны товарищей. Эдакого героического налета, духоподъема и сильных ладоней, сжимающих рукояти мечей. Но ты все испортил. У нас сейчас будет эпическая битва, парень. Так что выблюй нам еще какого-нибудь питомца и пойдем.

— Не могу. Час не прошел с последнего вызова, а жизни заклинание требует больше чем у меня есть, — развел руками Евгений. — Простите.

— Понял. Ладно, братцы. Время убивать.

Я двинулся к Мастиффу. На подходе бросил в животное заклинание:

— Бобик, ко мне!

«Злой язык» активирован.

— Я тебе вкусняшек притаранил. Надеюсь, они тебе зубки поломают!

«Унижение активировано»

Зверюга прыжком сорвалась с места и поскакала к нам. Когда монстру оставалось метров пять, я приготовился к любимой серии и…

«Коварный удар»

Мастифф Зодчей иммунитет к ошеломлению.

Да блин! Привыкший к тому, что у меня есть несколько секунд, пока противник считает ворон в стане — я с беспомощным видом уставился на летящую ко мне тварь и даже хлыстом не успел взмахнуть.

Мастифф Зодчей наносит критический удар «Рывок»

Наверное, так чувствует себя человек, которого сбила машина. Мир кувырнулся, земля ушла из-под ног. Пролетев несколько метров, я грохнулся в серую пыль. Перевернулся, поднимаясь. Стас уже что-то пел, здоровье, просевшее на две трети, неторопливо росло. Очень неторопливо.

Да где эти чертовы увороты?! Гребанная механика непредсказуемости. Как же хорошо быть простым дамагером, а!

Щупальце влажно щелкнуло по боку приближающейся твари. Еще раз. Третий удар наносить не стал, отпрыгнул в сторону от монстра, но тот лениво махнул лапой и меня не стало.

Перед глазами потемнело. Затем посветлело. В ушах повис рык. Я обнаружил, что лежу на серой земле внизу холма. В руках по-прежнему щупальце.

Это что сейчас было?! И почему почти не больно? Нет, это меня радует, но я почти привык к жестоким правилам.

В системных сообщениях таяла строчка.

«Вы убиты. Внимание. В фазовых подземельях и рейдах десять ваших первых смертей после входа — не несут штрафов. Вы не теряете снаряжение и возрождаетесь сразу после гибели. Пользуйтесь этим даром с умом и будьте внимательны»

Рядом появились мои товарищи, также вырезанные Бульдоном. Чертова скотина пыхтела гнилью неподалеку, и теперь ее дыхание звучало как-то издевательски. Мастифф лениво опустил голову, будто унюхал на земле что-то интересное. Мертвые глаза косились в нашу сторону.

— И как это убивать? — поинтересовался я. — Я ж на уворотах танчу, но у меня стойкое ощущение, что из-за разницы в уровнях мне ловкость отрубили. Два удара и я труп. Как-то нерациональненько. У него здоровье-то восстанавливается сразу после боя или как?