Отправил сообщение и тут же пожалел. Почему он оправдывается? Почему подсказывает?

Остальные послания Андрей проигнорировал. Как–нибудь сами договорятся между собой. Мельком глянул на запросы от других игроков. Зацепился за послание Лолушки. Перечитал его несколько раз. Это он сам догадался, что кто–из игроков мёртв, или же как–то узнал?

Андрей задумчиво откинулся на спинку стула. Затем вывел логи бесед шута, промотал их, морщась он многословия. Раньше это нравилось, теперь раздражало.

Нет, ничего нет.

Пальцы вновь легли на клавиатуру. Коснулись неуверенно клавиш. Ответа на вопрос Лолушки Андрей не знал. Может, они останутся в игре. Может, их сотрёт система, когда он выведет победителей в реальность. Сейчас Сценарист не был уверен ни в чём.

Хотя точно знал — что отпустит тех, кто выберется. Потому что таков был уговор. Потому что он так обещал. У Андрея могло быть множество минусов, но тут был твёрд. Если они даже смогут что–то рассказать о похитителе — он будет уже далеко. Пусть ищут. Остальных же, тоже, как и обещал. Перебьёт в капсулах. Оставшиеся будут жить на сервере в облаке, если миграция пройдёт успешно, и к ним он потом вернётся.

Андрей почувствовал, как тяжесть в груди уходит. Любимое дело прогоняло тревогу. Ничего. Он со всем разберётся. Он всегда справлялся.

Сценарист продолжил изучать произошедшее за время его отсутствия.

Пята Титана добралась до Порождения Света. Неожиданно ближайшие конкуренты Роттенштайна, тоже использующие ошибку Андрея. Одиннадцать человек это не десять. Убивать боссов им явно проще. Да, возможности у каждой группы разные, кому–то одиннадцать человек, а кому–то восемь, как у Гхэулина. Но ничего не поделаешь — жизнь несправедлива.

Гхэулин, Светлолесье, Айвалон выдвинули войска. На удивление в поход отправились и армии Хиттолампи. Неужели и с ними договорились? Замкнутая община, отказывающаяся выходить в большой мир, завладела несколькими бастионами, но занималась скорее строительством, не желая участвовать в гонке. Что сподвигло их присоединиться к остальным?

Зашевелилось Ксенство. Упрямые ребята, в одиночку пытающееся сражаться с Роттенштайном, устраивающие набеги на их Бастионы, разрушая дотла и откатываясь от мести. Они не пытались войти в Твердыню. Они мстили. Копили армии и мстили.

И теперь тоже пришли в движение.

Сценарист полез в логи лидеров фракций. Что же происходит у них там, а? Неужели, все обезьянки разом решили оттаскивать победителей от бананов?

Пока он читал чужие беседы, то улыбался всё шире и шире. Да, это было прекрасно. Так, как надо. Так, как хотелось. Настроение улучшилось. Беспокойство о сталкере ушло на задний план. Сценарист был в своём мире, смотрел на результаты своего труда. Своего ума. Наслаждался этим.

Ответив на все запросы, кроме Лолушкиного, он встал, открыл окно, чтобы проветрить прокуренный кабинет. Запер двери. Обошёл ангар, проверив всё. Добрался до кровати, сунул под подушку пистолет. Плюхнулся на матрац. Закрыл глаза, и чёрный звон обнял его. Вместе с ним вернулся страх. Андрей старательно расслабил мышцы лица, как делал всегда, чтобы быстрее уснуть, но слух настороженно выхватывал любые звуки за переделами дома. Сценарист ругал себя, за то, что так вслушивается. Напоминал о ждущих незваных гостей ловушках, пытался успокоиться, но всё равно ворочался и никак не мог провалиться в спасительное ничто.

Ближе к утру он прокрался в больную дрёму, но пиликнул телефон, оповестив о принятом смс. Мозг лишь отметил звук, даже не определив, откуда именно тот пришёл, из реальности или же из кошмара. Андрей попытался поднять налитую чугуном руку, но не смог оторвать её от липкой простыни. Глаза Сценариста закатились, увлекая сознание в сон.

Перед тем, как угаснуть, Андрею показалось, что за окном кто–то стоит.

Что делает нормальный человек, когда ему с загадочным видом суют бумажку и старательно намекают, мол, прочти её? Читает! Читает же? Я просто не в курсе, как живут нормальные люди, но, мне казалось, что любопытство присуще всем представителям хомосапиенс.

Но что в таком случае делает Женя?

— Слушай, не до этого был, дядь Егор, прости, — виновато улыбнулся призыватель, когда у меня кончились нервы и я подошёл к нему вечером. Весь день я фармил чёртов Гелбгартен со Стасом и Сворой в пачке. Из груды выбитого барахла пару шмоток забрал Олег, одну Миша, остальные отправили на склад. Дело шло так лихо, что бард иногда даже копьём помахивал. Дело в привычке, скажем так. Вовремя сдаёшь кураж, быстро бегаешь, прок Оскала, шестеро злых северян — хил особо и не требуется. Ауры блатных песнопений достаточно.

Так вот, весь этот грёбанный день я готовился к неприятному разговору. А он…

— П… прости? — только и вырвалось из меня.

— Да, всё завертелось, и я забыл. Сейчас, подожди, вот прямо сейчас…

— Стой. Ни слова. Это важно, — одёрнул его я. Наблюдать за тем, как расширяются глазёнки Жени от моего сочинения — не хотелось. Я вам тут не Ньял. Да и Светлана под боком. Они теперь всегда вдвоём были. Даже сейчас заклинательница сидела рядом с возлюбленным и держала его за руку. Так трогательно, аж блевать хочется.

— Один, — напомнил я.

— Начинаю ревновать, Егорчик, — промурлыкала Света.

— Это разумно, дорогуша, — подмигнул ей я. — Мы живём в современном обществе. Теперь, если мальчик ночует у друга — это не должно успокаивать девочку. Наоборот! Тем досаднее будет измена. Я знаю, я проходил. Две женщины после встречи со мною — переметнулись на остров Лесбоса.

Заклинательница хихикнула:

— Ты был настолько плох или настолько хорош?

— Я не уверен, что хочу это знать, Светланище. Мне и так с головой проблем хватает. Сейчас речь не об этом. Отверни своё прелестное личико и позволь увести твоего парня на тёмную сторону гомосексуальных отношений.

— Эй, дядь, я…

— Вас вообще никто не спрашивает. Ваше отсутствие тяги к тому же полу, Евгений — это не природное качество, а недоработка массмедиа. Дайте мне время — и… Пожалуй уже чересчур гомогейски выходит, я сворачиваюсь.

— Ты чиканутый, так что можешь быть и пидором, чё, — сказал Олег.

— Господи, знал бы ты как мне теперь полегчало, — я смахнул воображаемый пот со лба. — Спасибо.

— Пожалуйста.

Я подошёл к окну, глянул на потемневшее небо и первые звёзды. Неторопливость Жени была лишь одним из факторов, не дающим мне покоя. Головастик, должно быть, уже добрался до острова Унии. Надеюсь, он внял моему совету и сначала отправился к Алине. В одиночку если… Знаем мы, что случается с одиночками. Они потом возвращаются, порабощённые Выводком и в наряде из мха.

Ну и главное, должно быть, переживание: Кренделёк так и не вернулся.

Я сжевал все губы, нервничая. Прикидывал различные варианты. Допустим час туда. Проверить и занести на карту почти двадцать точек. Пусть десять минут на каждую, с перекурами. Шесть точек в час. Четыре пусть будет. Плюс обратно. Итого — шесть часов!

Прошло же не меньше десяти. Его засекли и фармят на кладбоне? Он заглянул к северянам и теперь служит Выводку? Вляпался в какие–то приключения и теперь одиноко прёт к нам через весь материк, потом что портал закрылся, обрушился, пропал, закрылся до утра или у него квест, типа моего, нарисовался?

Фак, да ну в жопу эти гадания.

— Ладно, братцы кролики. Пойду я спать, — обернулся я к товарищам.

— Ждать Юру не будете? — удивился Стас.

— Буду. У себя в кроватке. Фак, снова гомогейское. Сорямба, братие. Что–то в воздухе нынче пидорское летает.

— Не скрывай себя, расслабься, епт, — хохотнул Олег.

— Я реально полночи не спал, Стасян, — проигнорировал я Снежка, — голова не варит. Вряд ли от моего бодрствования Юра раньше вернётся…

— Что если случилась беда Егор? — бард и не думал идти на попятную.

— Будем решать утром. Не вернётся — значит… Ну… Сделаем вид что никакого Юры не было. Это ж Юры, у нас второй есть.