Ладно пусть смотрят, чего уж там. Главное, чтоб без острых палок обошлось.

Отвернувшись, я уставился в спину Серого Человека. Интересно, как разбирать вот такого противника, если придет необходимость. Как бороться с мгновенным аое сжигающим высокоуровневых мобов? Тут либо неуязвимостями обмазаться, либо брать его с расстояния, каким-нибудь снайперским луком системы Драгунова.

Интересно, Юра бы смог его заткнуть секунд на пять, как тогда Свету? Это было бы очень кстати! Хотя двести метров за это время я не преодолею, если только заранее не развешу достаточно «унижений» для рывка. Незаметно нарезая круги вокруг будто бы ничего не подозревающей жертвы. В идеальном мире — возможно. Рога вскрывается, шут летит к цели, дает стан очнувшемуся колдуну, а потом?

Потом, должно быть, на кладбон.

В долине ревели рога, за пеленой дождя прятался силуэт Бергхейма. Вряд ли я сюда еще вернусь. При хорошем раскладе.

— Что ты такое? — спросил я в спину Серому. Тот не ответил.

Наконец, где-то через километр после столкновения с конунгом, фигура остановилась.

— Все, — сказал мне мой «орел».

— В смысле все? Все в плане все, хана, аккуратно развесь свои кишки по кустам, или все, Егорка свободен?

Серый человек поднял руку и указал на дорогу:

— Иди.

На продавленных следах от телег скапливались лужи. Капли весело булькали в грязи.

— Спасибо, — выдавил я из себя. Двинулся в указанном направлении. Хрен с ним. Может, это бот, который на определенном количестве смертей на кладбище вылезает. Защита от ганка. Вписан в местную религию, как стопор для энписей, чтоб не усердствовали. Логично? Логично. Разумно? Разумно. Удовлетворен, Егорка?

Разумеется нет, но хрен с ним.

Я прошел метров двадцать, постоянно поглядывая направо, в лес. Блин. Щупальце. Рискнуть? Что теряю? Хуже ж вряд ли будет. Дальше сопровождения не ожидается, значит за любым поворотом может быть Ловелас или еще какая-нибудь дивная зверушка. А так крюк в денек, с теми же условиями, но зато дивная пушка в руках.

Да и, черт возьми, лучше попробовать и пожалеть, чем не попробовать. Если это, конечно, не цианид или гомосексуальные отношения.

Я свернул в лес, приблизительно определив направление. В конце концов наследили мы там знатно. Пробегусь, найду. Вдруг у меня хоть крупица удачи осталась? Это оружие стоит риска.

Через метров пятьдесят передо мною оказался Серый Человек. Вырос из-под земли. Молча поднял руку, указывая в другую сторону.

— Вынужден пренебречь вашими рекомендациями, — сказал я ему, с ощущением, будто сам с собой разговариваю. — Я там обронил кое-что. Очень надо. Одна нога там, другая где получится. Возможно, в Саратове.

Серый не пошевелился. Так и стоял, с вытянутой рукой, пока я его обходил. Фотография бы вышла, как из какого триллера. Сумрачный лес, дождь, и святящаяся хрень, тычущая пальцем куда-то в чащу. Оставив бота залипать, я бросился в лес дальше.

Но через сто метров вновь столкнулся с Серым Человеком.

В инвентарь добавлен:

«Щупальце повелителя»

«Кожаный шлем охотника на оборотней»

«Кожаные наплечники лисьего короля»

«Кожаный нагрудник пехотинца с меткой ловкости»

«Неопалимые штаны охотника на оборотней»

«Ремень Тора»

…

Весь список читать я не стал. И так понятно — Серый Человек восстановил все, что было в инвентаре, за исключением шмоток с Ловеласа.

— Никогда больше, — сказал светящийся благодетель. — Иди. Или убью.

— Понял, не дурак! — я экипировался и поспешил назад, на дорогу, улыбаясь, как дитеныш, получивший вожделенную игрушку.

Выскочил на тропу и бодрым шагом двинулся навстречу новым приключениям. Счастливый и довольный собой. Удачно. Очень удачно. Но не слишком ли? Откуда он знал, что у меня было? Почему вдруг система прогнулась, лишь бы не пускать Егорку в лес? Зачем вообще возник этот провожатый?

Столько вопросов, столько вопросов! Шагая по пахнущему озоном лесу, я пытался найти на них ответы.

И через триста метров остановился. Обернулся. Только сейчас до меня дошло, кем был Серый Человек.

— Сука… — сплюнул я в шум дождя. — Ах ты сука какая…

Сценарист нажал кнопку выхода, выгружая персонажа, стащил шлем. Он играл без капсулы. Эффект погружения пусть остается участникам эксперимента. Его задача — наблюдение. И легкое направление.

Пачка сигарет лежала рядом с клавиатурой. Пепельница засорилась, но место в ней еще было. Если воткнуть в груду окурков еще один, новенькой башней, то влезет. Сценарист закурил, наблюдая за тем, как стоит на дороге шут. Переключил камеру на новое жилище Выводка, спрятанное в глухом лесу среди затянутых вьюном корней дерева. Проверил действия подопечного за прошедшее время.

Ничего нового. Матрица игрока затаилась. Ждала. Жаль. Проводы шута заняли больше часа. Очень хотелось какого-то развития, но…

Может, именно из-за этого ожидания Сценарист поступил так, как поступил? Ведь если бы парень отправился за своими вещами в лес, то сколько еще времени бы ушло псу под хвост. Тем более, раз уж вмешался в сюжет…

А почему он вообще с ним возится? Сценарист замер с сигаретой в зубах. Нахмурился. Сюжет Бергхейма закончен, в той арке, которая планировалась для игроков на старте. Локация остается для другого эксперимента. Застрявшая группа, подтолкнутая пареньком, наконец-то покинула долину. Можно снова просто наблюдать.

Например, наслаждаться тем, как мучается Федотушкин. Губы Андрея тронула едкая улыбка.

Рядом с пачкой сигарет нашлась кружка с остывшим чаем. На белой керамике с надписью «Ich kann alles auser HohhDeutsch» желтели пятна. Сценарист взял ее, сделал небольшой глоток, не моргая глядя на экран с шутом. Да, дар вещей — торопливое решение. Но оно странным образом нашло отклик в душе. Напомнило эпизод из детства, когда хулиган, не дающий прохода в школе, на общественной горке избил другого хулигана, отобравшего у Андрея бабушкины санки. Пока обидчик заливал снег кровью из разбитого носа — победитель вернул предмет спора будущему Сценаристу и ушел. Это сильно пошатнуло тогда привычную картину мира. Внесло резонанс. Может быть, именно этот момент и пробудил интерес к изучению человеческой природы. Обстоятельства ведь сильнее всего.

Конечно, на следующий день, в школе, Андрею досталось от спасителя, но он уже твердо уяснил — зло относительно. Зло способно на добро. Как и добро способно на зло.

А значит ни зла, ни добра не существует. Есть лишь набор мотиваций. Сценарист не питал иллюзий о своих предрасположенностях. Этот же жест с восстановлением вещей был вызван скорее нежеланием тратить лишнее время на шута. Но ведь можно было оставить все так как есть. Тогда зачем?

Андрей глотнул еще чая, наблюдая, как парень на экране орет в лес. В логах шел трехэтажный мат. Видимо, пришел в себя. После транквилизатора игрок очухался только через сутки, слишком большая дозировка для ослабленного организма. Лекарственный след притупил инстинкты шута и потому пришлось вмешаться, чтобы вывести игрока из ловушки, которая задержала его еще на два дня.

Но зачем он так с ним возится?

Сценарист поднялся из-за стола, размялся. С сигаретой в зубах прошел на кухню, вогнал в тостер два куска булки. Поднял взгляд на зеркало, откуда на него уставился уставший мужчина с синяками под глазами.

Зачем?

Люди — это ресурс. Всего лишь ресурс. Они легко заменяемы. Группа Бергхейма вышла из локации. Теперь все пойдет совсем другим темпом. Шут уже не будет двигателем событий. Да и проблемы со здоровьем перевешивали удовольствие от наблюдения. Проще отправить парня в болото и найти нового игрока.

Вот только это время. Это подготовка. Это поиск и риск, в то время как локальный босс Бергхейма начал собственный сюжет, со своими хитростями и планами. Пропускать такое не хотелось. Сценарист даже спать ложиться не хотел, несмотря на усталость. Так, подремать у пульта, и то для того чтобы продраться сквозь дрему и первым делом проверить Выводок, сменивший дислокацию и тактику.