— Слушаюсь, господин.
Нотки в голосе маньячки были определённо сексуальные. Я дождался, пока не утихнет стук копыт, перевёл дыхание. Почему–то подумал о Светлане. Поморщился. Девочка она замечательная, но если хотите вывести Егорку из себя — устройте женскую обиду на пустом месте.
Это сдёргивает любое очарование.
— Вперёд, Лолушко! Его величество ждёт! — Тристан, обрадованный тем, что больше не нужно делить дорогу с Лигой — пришпорил коня. Я дёрнул за поводья, подгоняя своего, и жеребец сорвался с места, поднимая копытами пыль. Меня разбирало хорошее предчувствие. Ибо за сутки пути четыре новых соратника. Обороты растут! Доберусь до столицы и обращу их всех в свою веру!
Чем ближе к Полуденному мы подъезжали, тем больше признаков близкой беды находилось. Люди останавливались, провожая встревоженными взглядами двух несущихся всадников. Один раз к нам наперерез бросился бледный мужичок с жидкой шевелюрой.
— Уния рядом? — хрипло крикнул он.
Тристан молча промчался мимо, проигнорировав невротика.
— Нет, — ответил я. Пусть даже и не прав, и где–то из северных лесов на долину смотрели залитые кровью глаза берсерков, но тот, кто страдал тревожными расстройствами, понимает до чего можно накрутить себя домыслами.
Пусть даже это и программа, но психи всего мира они… Не то чтобы должны держаться друг друга, но понимать — обязаны.
Ворота города были открыты. В них торчала повозка, которую досматривали стражники. Дородные детины в шапелях и с алебардами. Завидев Тристана, они посторонились, пропуская рыцаря. Воин, объезжая телегу, смерил её владельца презрительным взглядом.
Я с извиняющимся видом протиснулся следом.
Главная улица Полуденного была вымощена камнем. Дома теснились друг к другу, многие ставни распахнуты. На первом этаже лавки, магазинчики, уголки ремесленников. Выше сушащееся бельё, скучающие старики или женщины. Повсюду черепичные крыши. Ну, не Прага, конечно, но близко. Откуда–то слышалась весёлая мелодия. Летел смех. Детишки с палками носились друг за другом. Вот правильный компьютерный город. Без этой вашей реалистичности. Уют и красота.
Мы проехали несколько больших, позолоченных, солнечных часов. Свернули на узкую улочку. Копыта зацокали по булыжникам. Здесь мир уже изменился. Дома темнее, угрюмее, сточные канавы с омерзительным запахом. Люди, иногда встречающиеся по пути, прятали лица, кутались в лохмотья. Воняло мочой, отбросами. В узком закутке молча мутузили друг друга два пьяных мужика. Божечки–кошечки, такое нельзя показывать туристам! Нарядный Полуденный уже казался клоакой. Это как с Невского проспекта в Петербурге свернуть в какой–нибудь двор. Отменяю замечание о реалистичности.
Находится тут не хотелось.
— Так быстрее, — ответил на мой немой вопрос Тристан.
Дорога забирала вверх, иногда приходилось пригибаться, чтобы не зацепить чужое бельё. За одним из поворотов мы выехали на группу сомнительного вида личностей. В угрюмом дворе–колодце даже неба не было видно, между домами перекинуты балки с настилом. Пахло куриным помётом и, по–моему, он ещё и капал сверху.
Где–то надсадно кашлял старик.
— Потерялся, бла–а–ага-а-ародный? — сказал один из незнакомцев. Лицо закрыто жёлтой тряпкой, видны лишь глаза. Впрочем, лица прятали все.
Это очень нехороший знак.
— С дороги, — отрезал Тристан. Попытался протаранить группу конём, но его жеребца ловко взял под уздцы другой оборванец. — Именем короля!
— Не вижу тут королей, — хохотнул тот, кто говорил первым. — Вижу заплутавших в вольном квартале рабов сумасшедшего тирана.
Рыцарь гневно схватился за меч, и группа тут же ощетинилась железом.
— У вас не слишком–то лояльный к власти город? — спросил я спутника. — Покрышки уже жгут? Печеньки из Роттенштайна подвозили?
— Тех, кто якашается с полоумным корольком никто не любит, — обратил на меня внимание говоривший. Звали его Клайв «Отзывчивый». — Но я дам шанс тебе уйти. Воспользуйся им мудро, чужак. Пока мы приспешника короны к ответу призовём.
— Клянусь честью, я отрублю тебе руки, мерзавец! — процедил Тристан и бросился в атаку.
Группа пришла в движение, рассыпаясь. Один из бандитов прыгнул на воина сзади, пытаясь стащить с коня, но рыцарь отмахнулся мечом и высвободился. И тут сдёрнули с лошади уже меня. Акробатика выручила, выкрутившись из хватки, я оказался на ногах. Взялся за Разрыватель.
— Кровь, кровь, кровь! — вырвалось из меня истерическое. — Кровь! КРО–О–ОВЬ!
Это что за синдром Туретта?
Бандиты опешили, но пришли в себя гораздо быстрее меня. Мимо просвистело несколько стальных росчерков, от которых удалось уклониться.
— Простите, это, ГЛОДАТЬ ЧЕРЕПА, СЛИЗЫВАТЬ МОЗГИ! ДАЙ ДАЙ ДАЙ! — завизжал я, холодея. Будто что–то внутри меня дёргало за ниточки, заставляя орать.
Сталь рубанула по ближайшему противнику. Брызнула кровь.
— ДА!!! — рванулось из груди. — ЕЩЁ! Да какого лешего происходит?!
Тристан, свешиваясь с седла, наотмашь рубил подходящих к нему бандитов. Конь ржал, взбрыкивал.
— Кровь! КРОВЬ! КРОВЬ! — продолжал я. — Да, бля, что это такое?! Ребята, это не я! КРОВЬ! ДАЙ! Я СОЖРУ ТВОЁ СЕРДЦЕ МРАЗЬ!
Мой противник получил ещё один удар и уткнулся в сточную канаву о дома. Урон у Разрывателя был адовый. Тут бы какой–нибудь мод, с отлетающими циферками золотистыми. И приятное уху позвякивание при критах.
Но да ладно. Хрипы умирающих тоже приятно слышать.
Наверху забеспокоились куры. Захлопнулось несколько оконных ставень. А ещё кто–то потянул верёвку, убирая бельё. Я поднырнул под следующего противника, меч вошёл ему в брюхо. Лиходей хрюкнул, поджал ноги, заваливаясь.
— ДА! — провизжал я. — ДА! ДААА!… Да ну в жопу это!
Разрыватель плюхнулся в инвентарь, я выудил из него два клинка поменьше уровнем. Добил лежачего, ибо вырос на улицах. Огляделся в поисках следующего, но тени бросились врассыпную, оставив в переулке четыре трупа.
Рыцарь крутился в седле, выглядывая противников.
— Вернитесь, трусы! — проорал он. У меня же болело горло. Страшные вопли, рвущиеся из груди словно повредили связки.
Убрав клинки обратно, я отыскал в инвентаре Разрыватель. Вдохнул поглубже и взял в руки. Ничего. Перекинул в левую, затем в правую. Махнул.
— Какая–то ерундистика получается, доблестный сэр Тристан. Удивительно… КРОВЬ! Бля…
Я поднял меч к глазам, рассматривая клинок.
— Этот волшебный артефакт, ВЫСОСУ ТВОЙ МОЗГ, работает очень странно.
Тристан повернулся ко мне со смешанным выражением лица. То ли страх, то ли изумление. То ли всё сразу.
— Признаюсь, данный сленг мною, НАМОТАЮ КИШКИ НА СТАЛЬ, обычно не используется. Хехе. Это даже забавно.
Я расплылся в широкой улыбке.
— Надо взять его с собой на свидание. ПОИМЕЮ ТВОЙ ТРУП! Хахаха! О, прекрасная леди, в этот дивный вечер, КРОВЬ КРОВЬ ДАЙ, моё сердце поёт! СМЕРТЬ, ДРОБИТЬ, РУБИТЬ!
Спрятав меч в инвентарь, я хихикнул.
— Классная вещь.
— Я виноват перед тобой за это, — тускло сказал Тристан. Указал на трупы. — Времена меняются. У Четлена много врагов.
Я отмахнулся, мол, не стоит.
— Не бери этот клинок, когда предстанем перед королём, — осторожно произнес рыцарь. И добавил, нерешительно: — Хорошо?
— Я, несомненно, дурак, и даже официально признанный, но не настолько же.
— Хорошо. Идём. Ты напугал их, но они могут вернуться.
— Вернутся, и я снова возьмусь за оружие, — опять смешок. Это истерика? Возможно. Ведь только что моим голосом управлял меч. — Ваш Четлен интересное место. Здесь сложнее выжить тому, кто поддерживает власть, да?
— Всё сложно, — отрезал рыцарь.
— Поставлю себе это в статус Вконтакте, — буркнул я.
Мы вновь углубились в смрадные лабиринты Четлена, но уже минут через пять выбрались из переулка на широкую улицу, ведущую прямо к белокаменному замку с красными башнями.
— Почти! Дворец Воздаятеля! — радостно сообщил Тристан и пришпорил коня.
