«Внимание! Зафиксирован высокий уровень опасности! Риск летального исхода с невозможностью восстановления аватара! Активировать артефакт «Драупнир?»

Да!

Серебристая аура окутывает меня и Аську, образуя вокруг нас защитный купол.

Звуки исчезают, за границами купола — стена пламени.

«Внимание! Активирован артефакт «Драупнир»! Поглощенный урон @*&#!$%%^… Системная ошибка!»

Кажется, Аська что-то кричит мне в ухо, но я ничего не могу разобрать.

Позднее, вспоминая этот момент, я не мог с уверенностью сказать, сколько времени длилось это состояние — секунды, или минуты.

Я просто вывалился обратно в реальность, также неожиданно, как выпал из неё.

Звуки окружающего мира обрушились на меня — крики, завывание сирен, гул мотора.

Передо мной простиралась выжженная воронка примерно метра два в диаметре, повсюду валялись фрагменты металлических конструкций, в которых я узнал остатки ограды, вывороченные куски дорожного покрытия, и еще какие-то обломки.

По другую сторону воронки поднимались с земли оглушенные и ошарашенные люди Грушевского.

Часть из них так и осталась лежать.

Я перевёл взгляд на Аську — он таращилась на всё это с открытым ртом.

— Блин, Ёж! — выдохнула она. — Что это было?!

Вместо ответа я показал ей свою руку — на безымянном пальце, поблескивая гранями камня, красовалось кольцо.

— Фигасе! — прошептала Аська. — Это… оттуда?!

Я кивнул.

Булькающий кашель вывел нас из ступора. Миллер, зажимая рану на груди слабеющей рукой, силился что-то сказать.

— Ему нужна помощь! — озабоченно сказала Аська, склоняясь над ним.

— В машину, быстро! — откуда-то реализовался высокий агент — то ли Шульц, то ли Тони.

Он подхватил истекающего кровью Миллера и, с натугой, забросил его в салон.

— Садитесь! — бросил он, садясь за пульт управления.

Переглянувшись, мы с Аськой залезли на заднее сиденье, рядом с Миллером.

Мобиль тут же рванул с места, мягко разгоняясь за секунды до категорически запрещенных в городе ста километров в час.

Мобиль мчался по улицам, не останавливаясь на перекрестках, нарушая все возможные правила и игнорируя знаки.

— Куда мы едем? — спросил я.

Агент, сидевший за рулём бросил на меня короткий взгляд, но ничего не ответил.

— Вашему начальнику нужна срочная помощь, — подала голос Аська.

Миллер выглядел откровенно плохо — он практически завалился на меня, тело его обмякло, зрачки закатились; кажется, он почти не дышал. Рана на груди перестала активно кровить, но розовые пузырьки, изредка лопавшиеся в ней говорили о том, что полковник еще жив.

Я попытался определить пульс на сонной артерии и едва уловил слабое биение сосуда.

— Он умирает! — я повысил голос. — Нужно отвезти его в больницу.

— Нет, — коротко бросил агент.

— Мудака ответ! — огрызнулась Аська. — Вас там в инкубаторах, что ли, выращивают, в этих ваших конторах?! Я не хочу ехать в машине с трупом!

Агент заложил очередной крутой вираж, нас мотнуло, Миллер издал короткий сдавленный всхрип.

— …! — выругалась Аська.

— Полковнику не помогут в обычной больнице, — проговорил агент, не отрываясь от дороги. — Единственный шанс спасти его, и нас — добраться до базы. И, чем меньше вы будете меня отвлекать, тем больше шансов на то, что мы до неё все-таки доедем.

Полковнику… Кто же вы все-таки такой, господин Миллер? Отец Лады… Я вглядывался в его почти серое лицо, пытаясь увидеть какое-то сходство, но не находил его. Может, блеф?

— Блин, Ежи! Кажется, он — всё… — Аська приподняла веко Миллера и покачала головой. — Говорила же — надо в больницу! Какая, на хрен, база?!

— Умеете проводить массаж сердца? — в голосе агента теперь явственно прозвучала плохо скрываемая тревога.

— А ты умеешь трахаться, прыгая в гамаке? — яростно поинтересовалась Аська. — Если да — то оставь номерок! Как, блин, его здесь качать?!

Я все же попытался, насколько возможно, уложить Миллера, в результате чего, Аська, шипящая, как разъяренная кошка, оказалась притиснутой к дверце.

— Я буду качать, а ты — делай вдохи.

— Всю жизнь мечтала… — буркнула Аська.

Я начал давить на грудную клетку — она подавалась с неприятным хлюпаньем, кровь пузырилась у меня между пальцами.

— Бесполезно, — Аська покачала головой, но, встретив мой взгляд, вздохнула. — только ради тебя, Ёж! И ради Лады, если она, конечно, реально ему дочь…

Она с гримасой отвращения прильнула к его губам и в ту же секунду голубоватые всполохи пробежали по её пальцам к Миллеру.

— Ася!

Но она замерла, не слыша меня; всполохи стали ярче — они словно перетекали из неё в Миллера.

Затем Аська содрогнулась всем телом, и, на мгновение, я увидел её такой, какой она была в Имире — длинноволосую, с грозным сверкающим взглядом.

В следующий миг она со стоном откинулась назад.

— Аська! Ты в порядке?

Она не отвечала — глаза её были закрыты, голова бессильно свесилась на грудь.

Этого только не хватало!

Миллер пошевелился и глубоко вдохнул.

— Генрих Рудольфович?!

Он уставился на меня бессмысленным взором. — Вацлав?

— Это я, Ежи, — напомнил я. — Ежи Полански. Вы помните, что с вами случилось?

— Смутно, — прошептал Миллер, глядя на меня. — Он закашлялся. — Где мы?

— Направляемся в центр, товарищ полковник, — откликнулся агент с переднего сиденья. — Кажется, хвоста не было. Радары чисты.

— Это… хорошо, — выдохнул Миллер. — Времени… мало. Ежи… мне нужно… объяснить…

— Потом объясните, вам сейчас нужно беречь силы, — перебил его я.

Сейчас меня больше волновала Аська.

— Ася! — я перегнулся через Миллера и потряс ее за плечо.

Она вздрогнула и открыла глаза.

— Ёж? — Аська неуверенно уставилась на меня. — Что произошло?

— Ты отключилась!

— Точно… — Она перевела взгляд на Миллера. — О, очухался! Странно… Значит, сработало?

— Что?

Она нахмурилась, закусив губу. — Н-ничего… Долго еще нам ехать?

— Почти на месте, — бросил агент.

Миллер снова закашлялся.

— Ежи… — голос его звучал совсем тихо, я наклонился к нему.

— Ежи, найди… Ладу. Она не сможет… выбраться одна. Не слушай никого, и… не верь.

— Хорошо, — я озабоченно следил за судорожными рывками грудной клетки полковника. — Вам вредно напрягаться сейчас!

Миллер упрямо мотнул головой.

— Обещай… что поможешь ей… — прохрипел он.

— Обещаю, — буркнул я, хотя, в общем, не чувствовал себя обязанным Миллеру.

— Передай ей… — его рука шевельнулась и в мою ладонь что-то скользнуло. — Не говори никому.

Его снова накрыл приступ кашля.

Небольшой медальон в виде створки раковины, на цепочке желтого металла. Я сунул его в карман.

— Приехали! — агент остановил мобиль.

Мы находились за городом, в стороне от основной трассы.

В нескольких метрах от нас возвышался металлический забор, а за ним — серебристый купол здания.

У ворот располагался пост охраны, и сейчас к нам направлялись двое военных в форме.

Агент выскочил им навстречу, торопливо заговорил — один из военных поднес к уху браслет, створки ворот пришли в движение.

Агент вернулся за руль, мобиль стремительно въехал во внутренний двор, где к нему уже спешили люди в форме, а вместе с ними — бригада парамедиков.

Миллера быстро и бережно вытащили из машины и погрузили на носилки.

— Где это мы? — поинтересовалась Аська, с любопытством озираясь по сторонам. — Фигасе, Ёж, похоже на военную базу!

Я медленно кивнул.

Мы находились на небольшой площади, перед белым круглым зданием, чей купол видели снаружи.

Слева от нас виднелись установки с параболическими антеннами. С другой стороны — ряды боевых мобилей, над которыми нависали громады боевых крейсеров.

По площади сновали суровые, коротко стриженые люди в форме, которым отдавал отрывистые приказы высокий худой человек в штатском.