Пройдя по коридору, мы оказались в холле, и, бросив случайный взгляд в сторону, я вдруг замер, как вкопанный.

Напротив нас, на стене висел портрет Липшица. Верхний уголок его был перечеркнут черной траурной ленточкой, а на столе под ним лежали алые гвоздики.

— Ты чего? — удивился Макс. Проследив направление моего взгляда, кивнул. — Наш заведующий кафедрой, восемьдесят четыре года…

— Я же видел его совсем недавно, — невольно вырвалось у меня. — Что с ним случилось?!

Макс пожал плечами. — Вроде, инфаркт. Хотя дед крепенький был, казалось, всех нас переживет. Я его вчера вечером встретил — он как-раз уходить собирался. Еще подумал, что-то сдавать дед стал — меня не узнал, идёт, бормочет что-то под нос. И в тот же вечер его скорая из дома забрала, и сразу в реанимацию. А сегодня с утра из больницы позвонили, сообщили, что всё. Ну что, идём?

Он тронул меня за плечо, и я последовал за ним. Перед поворотом к лаборатории, я, обернувшись, бросил взгляд на портрет. Профессор, казалось, следил за мной взглядом.

В этот раз, садясь в кресло, я поймал себя на том, что в глубине души спрятался липкий страх.

Голубоватое облако надо мной вызывало смутную тревогу. Вспомнились слова Сильвы.

Сельдингер, с преувеличенной бодростью, суетился вокруг. Миллер, засунув руки в карманы, мрачно наблюдал за ним, посасывая сигару. Макс незаметно подмигнул мне и протянул очки.

— Готов?

— Да, — скрепя сердце, отозвался я.

— «Не бойся» — прозвучало в моей голове. — «Я не причиню тебе вреда»

Я вздрогнул. — «Кто ты?!»

И, за секунду до того, как перед глазами вспыхнула вращающаяся спираль, пришел ответ: «Логрус».

Я снова стоял посередине подземного коридора, вымощенного плитами. В пазах на стенах горели факелы. Я протёр глаза. Что это было? Искусственный интеллект разговаривал со мной? Это было уже не первый раз, когда я словно слышал в голове его голос, но раньше я считал это чем-то вроде побочного эффекта от погружения в вирт. Теперь я уже не был так в этом уверен.

Получается, Логрус — живой? Как минимум, способен мыслить? Интересно, известно ли это Сельдингеру и Миллеру. Почему-то, я был уверен, что нет.

— Логрус! — крикнул я, на всякий случай. Ответом было гулкое эхо Лабиринта.

Видимо, это так не работает. Ладно, пора, наконец, узнать, что из себя представляет Лабиринт.

Но перед тем, как двигаться вглубь, я открыл панель характеристик.

У меня было шесть нераспределенных бонусных очков, которые я мог использовать для повышения лимита одного из трех уже знакомых параметров: жизненная энергия, физическая энергия, и ментальная.

Жизненная энергия представлялась наиболее важным из них, так как от её уровня зависело, сколько ударов отделяет меня от смерти (хотелось надеяться — лишь виртуальной).

Однако, физическая и ментальная энергии, как показали бои с пауками, были также важны — от них зависела эффективность в бою и возможность использования рун.

Поразмыслив, я решил распределить очки поровну, подняв количество единиц жизни до тридцатки, энергии тела — до двухсот, и ментальной — до трехсот единиц.

Так, что мы имеем из экипировки?

«Посох Хранителя Рун. Статус: ученический. Атака: +3. Особые возможности: начертание рун. Скрытый эффект: использовать резерв камня и высвободить ментальную, физическую, или жизненную энергию. Восстановление: сутки. В течение периода восстановления возможности посоха недоступны»

«Туника ученика. Защита +2. Дополнительное усиление: руна Дагаз. Защита +3. Дополнительный эффект: поглощение ударов»

«Сапоги из паучьей кожи. Защита +1»

В мешке, помимо книг с рунами, обнаружился также бурдюк с настоем на травах, связка сушеных грибов, пара сухарей и остатки сыра.

Что ж, для начала — пойдёт.

Я забросил мешок за плечо, взял в руки посох и направился вглубь коридора.

Потрескавшиеся каменные плиты под ногами, чадящие факелы, покрытые белесым налётом сырые стены — с каждым шагом, окружающий меня виртуальный мир, становился всё более реалистичным, в то время как мой родной, привычный мир начинал казаться иллюзией, нелепым сном. Подобные ощущения я испытывал и в первые погружения, но сейчас, в Лабиринте это переживалось особенно остро, и немного пугало. Что, если, на каком-то этапе я и вовсе забуду, откуда пришел, и буду вечно плутать по подземным коридорам… ради чего?

Перед глазами услужливо всплыла квестовая подсказка:

«Задание: найдите выход из Лабиринта! Только истинный Хранитель способен найти путь в кромешной тьме и обрести свободу»

Ладно, с другой стороны — Лабиринт по определению не мог быть слишком сложным. В конце концов, это — всего лишь низкоуровневая песочница для нубов…

Чьё-то злобное шипение, внезапно раздавшееся впереди, заставило меня шарахнуться назад.

Держа посох наперевес, я вглядывался в темноту впереди.

Блеснула чешуя, и, в метре над землей, зажглись два немигающих глаза.

Огромная змея раскачивалась передо мной, угрожающе раздув клобук.

— Дагаз! — выпалил я, прежде чем даже успел толком испугаться. Рука сама прочертила посохом в воздухе перевернутые песочные часы.

В тот же миг змея прянула вперёд.

Мелькнула разинутая пасть с раздвоенным узким языком, и наткнулась на невидимую преграду, застыв в распахнутом оскале.

Ментальная энергия тут же просела — я влил несколько десятков единиц.

— Ингвар! — выкрикнул я вновь, взмахивая посохом — наконечник вспыхнул огнём, оставляя в воздухе пылающий росчерк. В яркой вспышке я увидел толстое чешуйчатое тело, извивающееся на полу — огненная молния ударила в него, оставив черные подпалины.

«Урон от огня -8 единиц! Чешуйчатый страж получил урон!»

Змея снова прянула ко мне, и на это раз ей удалось пробить защиту — клыки скользнули по моему бедру.

«Чешуйчатый страж наносит урон! Минус 1 единица жизни!»

Это было ощутимо — ногу ожгло болью!

Мана сгорала на глазах — осталось меньше двадцатки. Уровень энергии был где-то в районе половины, и, когда я вложил ее в следующий удар — просел почти до нуля.

Посох полыхнул, словно факел, и выплюнул огненный сгусток, точно в разверстый змеиный зев.

«Критический урон! Чешуйчатый страж теряет 16 единиц! Чешуйчатый страж убит!»

Я оперся на посох тяжело дыша. Ощущение после боя было такое, словно забежал на девятый этаж в максимальном темпе.

Ничего себе, песочница… Если таких тварей мне попадется больше, чем одна за раз, можно сразу отправляться на респ. Блин, да это же уровень полноценного данжа! Как вообще его одному проходить-то?!

Я бессильно опустился на пол. Коснулся рукой дымящихся останков.

Так, что тут? Блестящая чешуйка — хлам, отравленный клык — кажется, какой-то ингредиент, так, а это уже лучше: жемчужина анимы, активировав которую, я получил сразу пять единиц!

Ради такого стоило повозиться! Жаль, в вирте нельзя понять, насколько улучшились мои показатели в реале.

Переведя дух, я запустил руку в мешок и вытащил бурдюк с настоем трав. Несколько глотков буквально влили в меня силы, противная слабость в коленях исчезла, уровень ментальной энергии бодро пополз вверх. Подкрепившись также сухарем, я двинулся дальше по коридору, старательно обойдя останки змеи на полу.

С каждым шагом коридор, казалось, становился просторнее, и, вместе с тем — темнее. В воздухе ощутимо повеяло сыростью и едва уловимым запахом плесени. Еще через несколько шагов я очутился в просторной зале.

Огни настенных факелов ограничивали ее светящимся кольцом, в центре которого, в полумраке, высился постамент.

Когда я направился к нему, под ногами что-то захрустело.

Нужно больше света…

«Ингвар!» — прошептал я, касаясь рукой опала на посохе. Камень отозвался сиреневой вспышкой, жадно впитывая тоненький ручеёк маны. В причудливом, напоминавшем ультрафиолет, освещении, я обнаружил, что пол залы был усеян черепками и обломками костей.