- Ты - фесликорн? Я думал, фестрал.

- У фестралов есть или крылья, или рог. У фесликорнов - и то, и другое.

- Понятно, как у аликорнов.

- Да. Луна не учла только одну важную особенность - фруктовые мыши, обитавшие в том лесу, любили манго. И вместе с частью мышиной магии при смене расы - к нам перешла и любовь мышей к манго. Когда это обнаружилось, исправить что-либо было уже невозможно. Так все мышепони, с первого их поколения, любят манго. И при виде его они теряют волю.

Бэтконь телекинезом притянул себе несколько яблок из корзины, стоявшей у стены, рассмотрел их и передал два мне.

- Для нас Луна была как родная мать. Она и любила нас, и оберегала, и учила. Она подарила нам жизнь, и прекрасную Ночь - как смысл жизни. И вот однажды, тщательно все подготовив, мы пригласили Луну на бал, где торжественно даровали ей титул - «Мать Ночи».

Посмотрев на меня, Нортлайт тепло улыбнулся.

- Мне не забыть эту ночь… Шок Луны, ее недоумение и тихий восторг, ее слезы и трепет. Ее прекрасные глаза и смущенную улыбку. А потом она спела нам песню-«призыв», должно быть, сочинив спонтанно. Наверное, эта Ночь стала одной из лучших в жизни Луны.

Фесликорн меланхолично сжевал яблоки одно за другим.

- Мне лишь одно до сих пор не ясно - было ли наше превращение в фесликорнов заранее продуманным шагом Матери или нет? Потому что в тот же год Луны не стало среди нас.

- Отправили ее на луну? - Уточняю нарочито-спокойным тоном, грызя яблоко и перемешивая сгущенку.

- Да. И та ночь стала темнейшей страницей нашей истории.

- Но теперь ваша Мать с вами.

- И осознание ее возвращения наполняет всех нас неизъяснимым блаженством. Мы не смели поверить, когда наших душ коснулась та самая песня…

Внезапным мощным движением магии Нортлайт привлек меня к груди и обнял. Довольно аккуратно, однако.

- От имени всех Детей Ночи благодарю тебя за заботу о нашей Матери.

Перед глазами засияли серебристо-лунные переливы гривы, в нос ворвался тяжелый дух конефермы, напрочь задавив ароматы хлебозавода. Над ухом моим ураганным порывом пронесся благосклонный выдох.

Я погладил бэтконя по плечу. Ощущение затаенной живой мощи под рукой вызывало невольный трепет и восхищение.

- Ладно, отпускай. Благодарности приняты.

Меня отпустили, и я присел на стул отдышаться.

- Слушай, а это правда, что фестралы, завидев манго, теряют рассудок?

- Нет, рассудок как раз не теряется, но все его силы подчинены одной идее - добыть и съесть манго.

- Хм, а как это выглядит? Просто интересно вот стало.

- О-о-о… - Крылья Нортлайта оттопырились, слегка вздрагивая. - Это может выглядеть очень разно и очень безумно. Положим, я могу усидеть на месте. А вот иных бэтпоней, особенно молодых и импульсивных, никакими цепями не удержишь, хоть обмотай по уши. Для единорогов так вообще самая жесткая тренировка силы воли - провести ночь в манговой роще и не съесть ни единого плода.

Взяв стоящий возле плиты колокольчик, я легонько тряхнул им пару раз. Ни звука… но скоро к нам подошла горничная.

- Что при?..

Увидев двоих странных существ, поняшка подзависла.

- Пожалуйста, принеси нам один цельный свежий плод манго. - Своей просьбой я быстренько направил мысли служанки в привычную колею, благо, как следует испугаться пони не успела.

- Да, м-милорд.

Пони ушла, а бэтконь, подозрительно нахмурившийся, взглянул на меня.

- Манго? Что ты задумал?

- Угостить тебя, наверное. Что ж еще? - Я пожал плечами. Снова сбросил пенку со стенок кастрюли и перемешал сгущенку.

Подлетевший вскоре пегас передал мне тарелку с манго.

- Итак, проверим, сколь сильно это повлияет на тебя.

Взяв плод, я встал напротив фесликорна.

- Вот манго.

Я плавно повел рукой перед носом до неузнаваемости изменившегося бэтконя… Медленно расширяющиеся золотые зрачки, настороженно вздрагивающие наставленные вперед уши, трепещущие ноздри - всем своим восторженным существом непоколебимый ломовик в этот момент нацелен был на манго.

- Лайри… Ты жесток. - Прошептал Нортлайт, томящийся в плену неподвластной ему страсти. И гулко сглотнул.

- Я? Ничуть. Это всего лишь безобидная игра.

Переложив плод в другую руку, я отошел чуть в сторону, и заметил крупную дрожь кожистых крыльев. Фесликорн, как зачарованный, продолжал следить за манго.

- Норти. - Тихо позвал я. Он тут же дернул ухом. - Встать.

Взгляд бэтконя на миг сорвался, пересекся с моим. Но я шевельнул пальцами, и прекрасный краснобокий спелый манго вновь всецело завладел вниманием гордого сына Луны.

Без единого звука он поднялся и снова замер. Лишь ноздри его возбужденно трепетали, и литые мускулы грациозно перекатывались под темной шкурой. Солнечный свет, просачиваясь меж прядей гривы, сиял ореолом несокрушимой мощи.

- Сядь. - Подсказал я, с трудом сдерживая смех.

Снова плавное движение, и Нортлайт уселся прямо.

- Ложись.

Я медленно присел на корточки, опустив руку с манго к самому полу и заставляя фесликорна неосознанно тянуться за вожделенным плодом. Вытянув передние ноги и шею, бэтконь лег головой почти к самым моим ногам.

Я все еще держал манго на недосягаемом для него расстоянии - всего-то в полуметре от носа. Воспользоваться же магией маг почему-то не мог. Или просто честно включился в игру.

- Хорошо, очень хорошо. Теперь слегка повиляй хвостом.

«Слегка» у него не получилось. Длинный хвост мощно ударил по дверце кухонной тумбочки, затем серебряной волной захлестнул ножку стола. Удачно вышло, что я прежде уложил этого зверя - стоящим он снес бы своим хвостом вообще все.

Нортлайт изогнул шею, приподнимая голову, пока я подносил манго все ближе к его носу.

- Отлично, Норти, отлично. Открой ротик.

Ротик открылся столь же послушно, явив моему взору отверстый хищный зев с острыми клыками. Еще немного подразнив обоняние фесликорна, я положил манго на алый язык и отстранился.

Пасть закрылась медленно и со вкусом. Сладко жмурясь, Норти долго что-то там жевал, наверное, смакуя каждое волоконце, и наконец, отхаркнул на пол чисто обглоданную косточку.

- Спасибо. - Добродушно оскалился он. - Ты любопытный, мне понравилось наблюдать за тобой и гадать, как именно захочешь воспользоваться моим беспомощным состоянием.

- То есть ты и не был околдованным манго, а просто притворялся?

Наконец я погасил огонь под кастрюлей и оставил сладость остывать.

- Отчасти - был. - Хмыкнул бэтконь, убирая косточку в тень. - Такое приятное ощущение, когда тебя влечет, но ты контролируешь влечение. На самом деле это «мангомания», любимая игра фестралов. Конечно, крайности оговариваются загодя, а так - повеселиться в самый раз, помахивая манго перед носом партнера и уговаривая его сделать то, что ты хочешь.

- А я уж гадал, не намерены ли вы разнести кухню. - Раздался голос грифона, что помогал нам с поисками шеф-повара и ингредиентов.

- Все в порядке, Гюстав, мы всего лишь слегка развлеклись. - Ответил фесликорн, вставая.

Еще минут двадцать мы провели за обсуждением рецепта. Я рассказал детальнее о процессе приготовления, упомянул также «вареную сгущенку», а вот записывать с моих слов пришлось собеседникам, и совместными усилиями письменно-языковой барьер был преодолен.

- Генерал Нортлайт, разрешите доложить.

Я слишком увлекся рецептом, пытаясь соотнести символику понячьей письменности и звуки русской речи, и толком не обратил внимания, куда бояться, а вот Гюстав аж подпрыгнул от внезапного фестралоявления из тени, и чуть не пролил чернильницу. Норт же лишь невозмутимо повел ухом в сторону прибывшего.

- Принцессы закончили общение с народом и ожидают вас в южном панорамном зале.

- Спасибо, передай им, что мы явимся.

Фестрал-докладчик кивнул и исчез.

Перелив остывшую сгущенку в банку и прихватив часть лакомства с собой, мы поблагодарили Гюстава за помощь и сквозь тени шагнули из кухни в зал.