— «Воюете, как девчонки! От двух гораснийских оборванцев толку больше, чем от всей вашей армии!» — Яник принялся дразнить смотревших на него солдат КОГ, но с добродушной улыбкой, как бы говоря, что просто шутит. — «Хорошо гранату бросаешь, Феникс, хотя гол всё же спорный. Девчонки тоже в спорте хороши, да?»

— «Ага», — ответил Маркус. — «Я был чемпионом женской лиги».

На пирс выбежали Берни и Сэм, чтобы взглянуть на мёртвого левиафана. Вокруг сразу воцарилась атмосфера расслабленности, отовсюду слышались смешки, как обычно бывает после того, как испытаешь дикий ужас, от которого штаны сзади пачкаются. Яник и Теодор же и в самом деле решили не дать пропасть всей этой оглушённой рыбе. Теодор, разжившись рыболовной сетью, забил надувную лодку рыбой до самых краёв борта, как ни в чём не бывало.

— «Как по мне, так тварь мертва», — сказала Сэм. — «Молодец, Маркус».

— «Да мне тут пациенты психлечебницы немного помогли».

— «Обычная гораснийская рыбалка, милая», — ответил Яник с палубы лодки, смотря на Сэм с хитрым прищуром. — «А левиафан просто под руку подвернулся».

— «Вот же дуралей», — Сэм, казалась, стала теплее относиться к Янику. Да, он, конечно, расстреливал “бродяг” на месте, к тому же Дом даже и думать не хотел о том, как Янику досталось прозвище “Потрошитель”, но, несмотря на всё это, к гораснийцу было непросто относиться с ненавистью. — «На себя посмотри, все штаны обоссал».

— «А, это просто неконтролируемое восхищение от того, что тебя увидел, прелесть моя!»

— «Шут гороховый».

Яник как-то уж слишком задорно рассмеялся, запрокинув голову. Может, он так до конца и не пришёл в себя после того, как его чуть по всей пристани не размазало взрывом. Кусок тела левиафана с парой щупалец болтался на волнах, словно плот, относимый течением к причалу. На нём, сбившись в кучу, сидело несколько полипов, которые выглядели будто моряки, пережившие кораблекрушение.

Берни, перестав смеяться, прицелилась в них из своей снайперской винтовки “Лонгшот”.

— «Вам всем тоже пора бы съёбывать отсюда», — сказала она полипам. Первый же её выстрел попал прямо в пасть одному из полипов, подорвав его. Наблюдавшие за этим гораснийцы зааплодировали. Судя по всему, в полипе оставалось уже мало взрывной жижи, так как другие от его взрыва не пострадали. Лишь от куска тела левиафана оторвалось одно из щупалец, а затем затонуло.

— «Твою мать», — Берни перезарядила винтовку и вновь прицелилась. — «Так, надо представить, что по Блондинчику стреляю».

Прозвучал второй выстрел. Полипы взорвались, оросив всё вокруг уже привычным взгляду фонтаном внутренностей. Солдаты КОГ ответили на это радостными криками. На какой-то момент всех охватило неистовое ликование от того, что руки-ноги целы, а причал не сгорел дотла, как спичка. Дом заметил за собой, что в последнее время стал быстрее возвращаться к реальности после таких вот моментов восторга. Убеждая себя, что он ещё жив, он вспоминал о тех, кто уже мёртв, и кто может погибнуть уже завтра. Стебли понемногу захватывали весь остров, уничтожая все посевы. Левиафаны ещё не раз приплывут на остров, принеся с собой сотни полипов. Число нападений будет лишь расти.

Сэм нежно взяла Дома под руку, за локоть.

— «Пошли позавтракаем в столовой», — прошептала она ему на ухо, прижавшись слишком близко. — «Тебе стоит взглянуть, какую татуировку я сделала Росси».

Обернувшись, Дом заметил, как Берни смотрит в их сторону. Её взгляд был преисполнен мудрости и понимания, как это обычно и бывает у сержантов.

— «Странные они типы, да?» — сказала Берни. Видимо, она всё же не о Сэм думала. — «Я никому так не доверяю, как гораснийцам. Ну, разве что, на песангам. Гораснийцы жизнь за тебя отдать готовы, да ещё и со смехом это воспринимают. А потом я вспоминаю, что они вытворяли с нашими ребятами во время войны, и у меня это всё просто в голове не укладывается».

Пожав плечами, Берни отошла в сторону. Казалось, её внезапно заинтересовало то, что Теодор кричал ей с палубы лодки о том, как правильно засаливать рыбу. Дом позволил Сэм отвести его в сторону столовой.

— «Уверена, что смогу потом её подправить», — хихикнула Сэм. — «Я про татуировку Росси. Он выпил слишком много картофельной самогонки Диззи».

Берни была права насчёт того, что есть люди, которые тебе крайне симпатичны по ряду вполне понятных причин, но, тем не менее, внутренний голос говорит, что всё это неправильно. Впрочем, перестать к ним хорошо относиться ты всё равно не можешь. Но и о том, что не даёт тебе полностью им открыться, тоже забыть нельзя.

— «Да, нам всем иногда надо что-то, чтобы заглушить боль», — сказал Дом, задумавшись о том, что когда-нибудь, при иных обстоятельствах, если бы он сам был другим человеком, то, возможно, у них что-то бы и вышло. — «Хотя бы ненадолго».

«Все говорят, что им нужны ответы. Нет, не нужны. Большинству просто нужна уверенность в том, что мир именно такой, каким они себе его представляют. Будете говорить начистоту, срывая покровы и донося до них знания, меняющие мировосприятие, и среди толп начнётся паника. Вас возненавидят за такое».

(Председатель правительства КОГ Ричард Прескотт

в своих редких беседах с капитаном Мираном Треску)

ЛАГЕРЬ ГОРАСНИЙЦЕВ, НЬЮ-ДЖАСИНТО.

— «Да не заблокируется оно, когда он всем весом встанет», — сказал Бэрд, не сводя глаз с токарного станка. — «Ты вообще хоть разбираешься в этом?»

Сандру лишь молча продолжил обтачивать металлический штифт. Его полная всяких замечательных штуковин мастерская насквозь пропахла какими-то незнакомыми Бэрду смазками и химикатами, которые давным-давно уже были запрещены к использованию на территории КОГ из-за высокой токсичности.

— «Эх, Бэрд, Блондинчик ты наш, сколько гораснийцев на костылях и в инвалидных креслах ты видел?» — усмехнулся Яник.

— «Ни одного. Но это, наверно, потому, что вы убиваете и съедаете раненных, да?»

Яник в ответ лишь ещё громче рассмеялся. Даже угрюмый Сандру сумел выдавить из себя ухмылку. Бэрду, совсем не привыкшему к тому, что кто-то смеётся над его шутками, пусть даже и над самыми остроумными, такая реакция пришлась по душе.

— «Всё будет работать, как надо», — медленно пробормотал Сандру, протягивая шарнирный коленный сустав Бэрду. — «Я этим раньше в больницах занимался. Ноги людям делал. Твой друг сможет снова ходить, пусть даже и с костылями. У него только одного коленного сустава нет, а этот случай куда проще, когда сразу обоих нет. Будешь мне на нервы действовать — сам узнаешь, почему».

Бэрд поймал себя на мысли о том, что чуть было не сказал, что не такие они уж с Матьесоном и друзья, но это прозвучало бы жалко. Поэтому он просто молча осмотрел доработанное шарнирное соединение. Да, это, конечно, не высокотехнологичный современный протез с кучей электроники, но, тем не менее, превосходного качества, да и к тому же, для его ремонта не надо созывать толпу экспертов.

— «Думаю, Матьесон будет просто в восторге», — сказал Бэрд. Пришло время сказать волшебное слово. — «Спасибо, Сандру».

— «Хех, мы любим показывать “шестерёнкам” своё превосходство в технике. Теперь пора приступить к отливке других частей протеза, а это, капрал, надолго затянется».

Подойдя к двери, Яник принялся наблюдать за чем-то снаружи. Бэрд с него глаз не сводил. Яник был членом личной свиты Треску, а это значило, что с ним шутки плохи. У их народа, где, кажется, все были психопатами, это была довольно серьёзная репутация. Такие люди долго не церемонились, когда возникала проблема.

— «Там шумиха какая-то», — сказал Яник, выйдя наружу. — «Пойду посмотрю, что там стряслось».

Бэрд, вытянув шею, проследил, куда направился Яник. Отсюда ему была прекрасно видна прямая как стрела пыльная дорога, проходившая между шатрами, которая упиралась в одну из бытовых зон с расположенными на ней туалетами и водяными насосами. Это был местный аналог городской площади, и сейчас там собралась целая тьма народу. Яник, поначалу лишь просто ускоривший шаг, перешёл на бег.