— «О…» — она закрыла рот ладонями. — «О, Боже…»

Прескотт решил, что именно сейчас стоит повести себя, как подобает государственному деятелю.

— «Мне очень жаль, что вы потеряли мужа, мэм. Мы сделаем всё, что в наших силах, чтобы…»

— «Нет, это не он», — перебила его женщина. — «Это не мой муж, не Леон».

Хоффман поёжился от неловкости ситуации.

— «Но именно этот человек работал на вашем поле», — сказала Аня.

— «Да, но это Дэниэл, двоюродный брат Леона! А где сам Леон?!»

Одну-две секунды миссис Уэллан была в таком замешательстве, что ни слова не могла вымолвить, а затем разразилась рыданиями. Её колени дрожали, и казалось, что они подогнутся в любой момент, и женщина упадёт наземь. Аня подхватила её за руку и повела к крыльцу ближайшего дома, чтобы усадить там. Хоффман попытался представить, каково это, когда тебе говорят, что погиб твой любимый человек, а вместо этого выясняется, что погиб другой член семьи. Облегчением такое не назовёшь.

— «М-да, всё прошло просто замечательно», — вздохнул Бэрд. — «Теперь придётся травмировать психику чьей-то другой жены».

Хоффману на сегодня уже хватило воодушевляющих речей. К тому же, ему по-прежнему надо было исследовать целое поле стеблей.

— «Аня, сообщи мне, когда Гавриэль соберёт людей в городе», — сказал он. — «Остальные за мной. Диззи, должно быть, уже на месте».

Они утомлённо поплелись обратно к “Воронам”. Соротки, Геттнер, Митчелл и Барбер с невозмутимым видом играли в карты в пассажирском отсеке “КВ-Восемь-Ноль”. Пилоты вертолётов всегда вели себя так, будто всё повидали в этой жизни. Соротки поднял голову, когда Хоффман и остальные подошли к вертолёту.

— «Как всё прошло?» — спросил он.

— «Не тот жмур оказался», — ответил Бэрд.

— «Ты такой сентиментальный», — поднявшись на ноги, Соротки собрал карты остальных игроков. — «Не хочу вам день ещё больше портить, полковник, но у нас тут ещё один фермер совсем с катушек слетел. Тот самый, чьих коров на куски порвало».

— «Я сам с ним поговорю», — отозвался Прескотт. — «У полковника сейчас и так дел полно».

Хоффман по привычке сразу начал раздумывать о том, была ли это какая-то очередная хитрость Прескотта, или же тот на самом деле просто хочет помочь.

“Вот он меня и подловил. Он, чёрт его дери, совершенно не напрягаясь, заставил меня сомневаться абсолютно во всём”.

Должно быть, Берни заметила, как он дёрнулся, поэтому легонько ткнула его локтём в спину, предупреждая не спорить.

— «Спасибо, председатель», — Хоффман решил, что он слишком увяз в своих сомнениях. — «Я не очень хорошо умею разговаривать с фермерами».

Их с Прескоттом рабочие отношения пошли под откос после того, как Хоффман украл тот диск с данными, и теперь они волочились, словно автомобиль на нейтральной передаче по морозу. Прескотт знал, что диск у него. А ещё он, кажется, догадывался, что Хоффман так и не сумел взломать защиту на нём. Возможно, его это даже забавляло.

— «Не лезь, Вик, ладно?» — прошептала Берни. Она слишком хорошо знала его. — «Сконцентрируйся на своих делах».

Когда Соротки подлетал к месту прорыва стеблей на поверхность, Хоффман заметил Диззи, едущего по узкой двухполосной дороге на своей буровой машине. Прескотт перегнулся через Коула и Берни и показал куда-то.

— «Что это за коричневые пятна вокруг стеблей?» — спросил он.

Хоффман повернулся к стеблям. Прескотт говорил вовсе не о перепаханной взрывами земле. Почву вокруг стеблей будто бы выжгли каким-то средством от сорняков. Трава потемнела и пожухла. В радиусе пары метров от группы стеблей не осталось ни одного живого растения, хотя, когда они улетали, этого не было.

— «Может, это из-за разорвавшихся полипов», — предположил Хоффман.

— «От полипов были бы разрозненные пятна, а тут сплошная полоса», — покачал головой Прескотт. — «Капрал Митчелл, сделайте несколько снимков».

Митчелл молча принялся снимать всё на камеру. В вертолёте на некоторое время воцарилась тишина. Приземлившись, Соротки заглушил двигатели ещё до того, как пассажиры вылезли из “Ворона”.

Маркус откинулся на спинку кресла, уставившись на стебли. В кой-то веки даже Прескотт явно демонстрировал признаки тревоги. В этом мире, где больше не стало науки и технологий, считавшихся ранее чем-то самим собой разумеющимся, неизвестность стала пугать Хоффмана куда сильнее, чем ему того хотелось бы. Не осталось больше таких людей, как Адам Феникс, которые могли бы заняться проблемой и найти её решение.

— «Стебли губят почву», — сказал он. — «Это проблема ещё похлеще проклятых полипов».

«Пойдёт ли Прескотт на такое? Если “Молот Зари” по-прежнему способен сжечь дотла любой город на планете, не применит ли он его на Вектесе, чтобы избавиться от Светящихся? Он уничтожил большую часть Сэры, пытаясь остановить Саранчу. И, насколько я знаю, решение это он принял вместе с Хоффманом. Люди, для которых миллионы жизни стали просто косвенным ущербом, вряд ли станут переживать из-за кучки фермеров».

(Житель Пелруана высказывает свои сомнения мэру Льюису Гавриэлю)

ФЕРМА ДЖЕКСЕНОВ, СПУСТЯ ЧАС ПОСЛЕ СТЫЧКИ СО СТЕБЛЯМИ.

Ворота были чертовски малы, разве что только трактор сквозь такие проедет. “Бетти” была слишком широка для них. Придётся чем-то пожертвовать. И это явно будет не “Бетти”.

Диззи сбросил скорость своей любимой буровой установки, измерив взглядом местность вокруг, прежде чем остановиться. Невысокий человек, похожий на хорька, подавленно сидел в кузове одного из припаркованных в поле пикапов. Когда тень “Бетти” упала на него, он поднял голову и окинул машину грустным взглядом. Диззи опустил стекло дверцы и высунулся как можно дальше из окна. Он угрожающе навис в двух метрах над головой человека в пикапе. Довольно сложно было выглядеть мило и ободряюще, когда ты сидишь за рулём “Бетти”.

— «Я так понимаю, мне придётся переехать через ограду, сэр».

Несчастного вида человек выпрямился во весь рост, держа руки в глубоких карманах штанов.

— «Давайте», — ответил он. — «Хуже уже не будет».

— «Я потом починю забор».

— «Это хорошо», — выражение лица человека осталось неизменным. — «Спасибо».

Диззи отпустил тормоз и поехал дальше. Он даже не почувствовал удара, когда “Бетти” снесла хлипкие деревянные ворота вместе с частью изгороди по обеим сторонам от них. Диззи впервые в жизни увидел вблизи проросшие стебли. Эти штуки были чертовски большими. Они вовсе не были похожи на те куски, которые Маркус и Дом привезли с затопленного корабля несколько недель назад. Диззи слышал рассказы о стеблях, которые потопили имульсионную буровую вышку “инди”. Как, чёрт подери, в них влезало столько полипов? Диззи раньше плавал на танкере с имульсией. До сих пор в душе щемило от воспоминаний о тех временах.

Прескотт стоял спиной к стеблям и разговаривал о чём-то с Хоффманом и Леннардом Парри. Со стороны казалось, будто они просто собрались на прогулку возле красивого памятника. Берни стояла в нескольких метрах от них, держа на натянутом поводке свою взлохмаченную собаку. На председателе были резиновые сапоги, молескиновый пиджак и шерстяной свитер. Берни называла этот прикид “богатый помещик”. Она встретилась глазами с Диззи, подмигнула и легонько кивнула головой в сторону Прескотта, будто говоря: “Погляди-ка на него”. Да, у людей всегда на лице написано, из какого они сословия, независимо от того, сколько коровьего навоза им налипло на ботинки. А у Прескотта была неслабая родословная.

Были времена, когда Диззи был уверен, что при встрече пристрелит этого мудака Прескотта. Именно этот человек сказал людям, что у них есть всего лишь три дня, чтобы добраться до Джасинто, а потом стёр все живое с лица Сэры. Именно из-за этого человека, обрекшего миллионы других на смерть, Диззи и его семья и стали “бродягами”.