Девушка, разодетая в одежду, кричащую о богатстве, смотрит на меня, потом снова на База, и на ее лице появляется многозначительная улыбка.

— Ох, я помешала... свиданию?

Она начинает дуться, и тот факт, что я голая в джакузи с этим мужчиной, его сперма все еще глубоко укоренилась во мне, сразу же вызывает у меня тошноту.

О чем я думала? Я не создана для этого дерьма.

Я вырываюсь из рук База и чувствую, как его хватка на моей талии напрягается, почти предупреждая. Когда я смотрю на него, я вздрагиваю от холода на его лице, все это отражается на мне. Его лицо говорит одно, но глаза... они чуть ли не умоляют меня остаться.

— Кем бы ты...

Я поднимаю руку вверх, останавливая его от окончания этой фразы. Что бы он ни сказал, я не хочу это слышать. Я просто хочу убраться отсюда к чертовой матери, пока не стала выглядеть еще большей дурой.

Я хватаюсь за край джакузи и начинаю вылезать, даже не заботясь о том, что голая. У меня болит грудь, но я не могу объяснить почему. Я говорю себе, что это потому, что эта девушка разрушила мои планы на ночь, мои планы узнать больше информации, но, очевидно, это нечто большее.

Я ревную.

Чертовски отвратительно ревную.

Это тошнотворное чувство, подступающее к горлу? Эта теснота, сжимающая мое сердце? Этот лед, наполняющий грудь, мешающий дышать? Все это последствия ревности.

Я искренне завидую этой особе, потому что она сумела заполучить такого неуловимого мужчину, как Баз. Мне пришлось все изменить в себе, и все же очевидно, что он предпочтет ее мне. Поэтому я удаляюсь, прежде чем позволю этому случиться. Прежде чем смогу чувствовать себя еще более идиотской, чем уже есть.

Набрав полную грудь воздуха, я шлепаю влажными ногами по полу. Держу голову высоко, мое обнаженное тело выставлено на всеобщее обозрение на протяжении всего пути. Несмотря на то, что я чувствую на себе их взгляды, я делаю все, что в моих силах, чтобы не обращать на них внимания.

— Она не обычная, но и неплоха, — говорит она, когда я прохожу мимо нее, ее взгляд скользит вверх и вниз по моему телу.

Мои руки сжимаются в кулаки, а желудок сводит от гнева.

Я обхожу ее, хватаю полотенце с батареи и бросаю быстрый взгляд на База через плечо. Меня нисколько не удивляет, что он все еще в воде. Я бы почувствовала себя немного лучше, если бы он выглядел ошарашенным или расстроенным, что я так внезапно ухожу, но я не могла ошибиться еще больше. Почти так же, как и раньше, с этой раздражающе спокойной, отчужденной маской на лице, Баз стоит, прислонившись к краю джакузи, раскинув руки по бокам и наблюдая за мной.

Он не произносит ни слова. Даже глазом не моргает.

И я тоже.

С этим невыносимым стеснением в груди я хватаю свое платье и туфли и убираюсь отсюда, пока не потеряла самообладание.

Прошло уже два дня. Целых два гребаных дня и ни слова от База. Я имею в виду, я знаю, что это я убежала, потому что разозлилась, но, черт, можно подумать, что у него, по крайней мере, хватило бы порядочности проверить меня после случившегося.

Он знает, где расположен мой номер. Знает, как долго я здесь пробуду. Есть только одна причина, почему он игнорирует меня. Все из-за этого.

Справиться с этими идиотскими, наполненными тоской эмоциями не его сильная сторона. И я его не виню. Я ненавижу себя за то, что жду его звонка. Ненавижу себя за то, что забочусь о чем-то, кроме поиска справедливости для моей сестры.

Я не имею права злиться, что девушка, которую он, вероятно, знает очень давно — учитывая, что, когда я гуглила, он почти никогда не появлялся на фотографии с одной и той же девушкой дважды, — вошла в его пентхаус. Обычно, когда он фотографируется с теми же дамами, они помечаются как его вторые половинки. Все остальные просто аромат месяца. Их можно заменить. Но девушки, с которыми он был изображен чаще, чем один раз, очевидно, имеют что-то, что заставляет его хотеть держать их рядом.

Очевидно, вчера, дуясь и злясь после произошедшего, я начала гуглить, в основном для исследования. Вся новая информация, которую я узнала о Базе и остальных парнях, была добавлена в документ. Информация растет. Детали, мои общие знания. У меня кое-что выходит.

И что я узнала? Баз избирательный плейбой. Они все такие, но Баз переводит это на другой уровень. Он не просто спит с кем попало. И когда он запечатлён с кем-то, это не просто спутница или секс по вызову. Он очень тщательно выбирает девушек, с которыми выходит на публику.

Как пресловутый плейбой, он целиком и полностью поддерживает свой имидж.

Вместо того чтобы тратить весь день обиду, как вчера, я решаю быть полезной. Я прилетела сюда не просто так, и не позволю той ночи разрушить это для меня. Ну и что с того, что Баз не в моей компании с остальными Дикарями? Я здесь, в его пространстве, на его курорте, так что здесь должно быть что-то, что я могу использовать с пользой для себя. Я просто должна найти. На этом все.

Схватив телефон, я прокручиваю список последних звонков и нажимаю на нужный номер. Человек поднимает трубку на первом же гудке, глубокий голос будит мой адреналин.

— Ты что-нибудь нашел?

— Не совсем. У меня есть кое-кто, кто собирает для нас судебные дела и материалы. Я также решил проблему с твоим именем и фамилией. С тобой должно быть все хорошо, если он будет искать твое «новое» имя и фамилию в любой базе данных.

Я вздыхаю с облегчением.

— Спасибо, Джек. Что насчет безопасности? Нашел что-нибудь полезное?

— Знаешь, Кензи, эта твоя услуга превращается в настоящую занозу в заднице, — ворчит Джек в трубку.

Я познакомилась с Джеком несколько лет назад в Нью-Йорке, когда работала в временном агентстве. Он был этим чокнутым компьютерным хакером, который чертовски умен и увлекался дорогими наркотиками. Однажды в агентстве его чуть не поймали с пакетиком, полным кокаина, пока я не выбросила его. Не знаю, зачем я это сделала. Это было глупо и невероятно безрассудно, но было приятно, что хоть раз кто-то мне что-то должен.

Перед прилётом в Лос-Анджелес я попросила Джека оказать мне услугу. Я знала, что он хорошо разбирается в компьютерах, и мне нужна была его помощь, чтобы сбить База со следа. Я не могла просто назвать ему вымышленное имя и фамилию и надеяться, что он ничего не сделает с этой информацией. Мне нужно было предоставить ему достаточно информации, чтобы понять, что если он когда-нибудь решит найти обо мне что-то, то все, что он найдет, будет выглядеть настолько реальным, насколько это возможно. Джек также помогал мне собирать информацию о суде и документы о смерти моей сестры.

Я закатываю глаза.

— Заткнись. Ты мой должник.

— Господи. Я должен был позволить им утащить мою задницу в тюрьму.

— Джек!

— Ладно, хорошо. Да, я обо всем позаботился. Я не смог найти ничего полезного относительно безопасности на курорте, так что тебе придется разобраться самой. Я позвоню тебе позже, когда у моего человека будут на руках все нужные тебе документы.

Я крепче сжимаю телефон, и в груди поселяется тяжесть.

— Спасибо, Джек.

— Просто держись подальше от неприятностей, Кензи. И перестань оставлять мне дурацкие голосовые сообщения с шифром. Я не понимаю.

Линия обрывается, и, несмотря на мое дерьмовое настроение, в уголках рта появляется ухмылка. Бедный Джек.

Поскольку мне нужно кое-что разведать, я роюсь в ящиках номера, пока не нахожу что-нибудь, куда можно проскользнуть. Если я не смогу получить информацию через База, я использую другие средства. Одетая в обтягивающую, откровенную тренировочную форму, я собираю волосы в гладкий хвостик и беру маленький рюкзак, который лежит на дне моего чемодана. Внутрь я бросаю одну из бутылок с водой из холодильника, свой телефон и ключ от отеля, затем выхожу за дверь и направляюсь в спортивный зал курорта.