На моем лице появляется мрачное, разочарованное выражение.

— Вчера ночью я была дома. Я никуда не ходила.

— Черт, Мак...

— Хватит, Майкл, — ворчит дедушка. — Она сказала тебе, где была. Вместо того чтобы тратить свою энергию на то, чтобы злиться на нее и не верить ей, почему бы вам на самом деле не попытаться разобраться в этом и помочь своей дочери?

Папа молча тушится. Я благодарно смотрю на дедушку и жду, когда Джаред приедет с хорошими новостями.

Я слушаю шум воды в ванной комнате База и ерзаю на кровати, мой взгляд постоянно перемещается к его телефону, который лежит на тумбочке у закрытой двери. Мое сердце бешено колотится.

Это неправильно.

Я знаю, что это неправильно.

Несмотря на это, я все равно хватаю его. Мои руки дрожат от тяжести устройства. Обычно он не кажется таким тяжелым, но сейчас? Кажется, что это штука весит миллионом килограмм.

Очевидно, он защищен паролем. Я почти закатываю глаза.

Какая я идиотка ?

Я уже собираюсь положить телефон обратно на тумбочку, когда у меня появляется идея. Это может не сработать. Шансы невелики, но попробовать не помешает. Если я не сделаю этого сейчас, у меня, возможно, никогда больше не будет такого шанса.

Я торопливо пересекаю спальню, роюсь в корзине с бельем База, подбираю брюки, в которых он был вчера на гала концерте. Я копаюсь в поисках, и почти кричу от радости, когда мои пальцы сжимают кожу. Я медленно вытаскиваю его бумажник и некоторое время смотрю на него, моля Бога, чтобы это сработало.

Дрожащими пальцами я открываю его и достаю водительские права. Не удивлюсь, если на фото он выглядит красавцем. Большинство людей на своих удостоверениях и водительских правах выглядят совершенно иначе, чем в реальной жизни, но, конечно, те же правила не применимы к Базу.

Протягивая удостоверение с фотографией, я хватаю его телефон. Я пытаюсь соединить его удостоверение и телефон для распознавания лиц, но не могу заставить, чтобы это сработало. Я стону от разочарования, пытаясь еще раз.

На этот раз я помещаю фотографию дальше, и внезапно экран открывает домашнюю страницу, демонстрируя все его приложения.

Я задыхаюсь от недоверчивого смеха.

Это сработало.

Черт! Это сработало!

Я нажимаю на иконку почты, решив сначала поискать в его письмах что-нибудь подозрительное. Пока все загружается, я засовываю его удостоверение обратно в бумажник и кладу бумажник в карман. Я бросаю его брюки в корзину, стараясь, чтобы все выглядело нормально. Я напрягаюсь, прислушиваясь к шуму воды, просто чтобы убедиться, что он все еще в душе.

В строке поиска я набираю дату смерти Мэдисон, но, конечно, ничего не всплывает. Это было много лет назад, и мы были еще детьми. Конечно, с тех пор он не получал никаких писем. Я стираю, затем набираю имя Мэдисон, и поиск оказывается пустым. Я с тревогой оглядываюсь через плечо, убеждаясь, что он все еще принимает душ.

Я ввожу сначала имя Трента, просматривая все их электронные письма. Все они связаны с работой. То же самое касается и остальных ребят. Ничего подозрительного. Когда вода внезапно выключается, мой желудок падает, и я бегу обратно в спальню, мое сердце колотится.

Я прыгаю на кровать, закрываю его электронную почту и блокирую телефон, затем кладу его обратно на тумбочку, пытаясь вспомнить, в каком положении он оставил его. Я стараюсь быть непринужденной, лежа на кровати со своим телефоном. К тому времени, когда он возвращается в спальню, вода стекает по его телу. Я чувствую себя чертовски виноватой.

Зачем я это сделала ?

Конечно, Баз ничего не знает.

Я предаю его доверие. Я превращаюсь в сумасшедшую. И все ради чего?

— Не притворяйся, что не знаешь, зачем ты это делаешь. Ты не можешь проиграть,

только не сейчас, — предупреждает голос Мэдисон.

Я стряхиваю ее, стараясь уделить Базу все свое внимание.

Когда он замечает, что я смотрю на него, он ухмыляется, роняя полотенце, и мой живот сжимается, а сердцевина пульсирует от предвкушения.

Когда Баз идёт к кровати, он убирает мой телефон на подушку рядом и тянет меня к краю. Раздвигает мои ноги, его пальцы играют с моими складками, прежде чем он встаёт на колени и задирает свою огромную рубашку вверх по моему телу, обнажая грудь. Я ненавижу себя, когда он поедает меня с ненасытным голодом. Он стонет, играя с моими грудями. Пока он работает над моим телом, вытягивая из меня оргазм за оргазмом, я клянусь бросить все задуманное, когда дело касается его. Потому что рисковать этим? Я отказываюсь на это идти. Если я и собираюсь продолжать свои исследования, то только с остальными ребятами, а не с ним.

— Ты совершаешь ошибку. Он первопричина всего этого. Разве ты не видишь ?

Голос Мэдисон продолжает предупреждать меня, но я переключаюсь на База. Я теряюсь в его глазах, в том, как он смотрит на меня с горячей одержимостью, что мое тело пылает. Я теряюсь в его запахе, мускусном аромате розового дерева, от которого у меня кружится голова, от похоти, что сердце бьется в довольной мелодии. Теряюсь в его прикосновениях, в том, как он работает над моим телом, как прикасается ко мне и ласкает, будто я его спасательный круг, и если он отпустит меня, он рискует потерять меня навсегда. Когда я с ним, как сейчас, это единственный раз, когда я действительно чувствую себя собой. Маккензи. Настоящей я. Он проник внутрь меня и сумел внедриться в мой разум и душу.

Насытившись, совершенно запыхавшись от оргазмов и не в силах пошевелиться, я поворачиваюсь к Базу, который наблюдает за мной.

— Ты выглядишь усталой, — замечает он.

Я не могу удержаться от смеха.

— Ну, ты только что выжал из меня двадцать оргазмов.

Он усмехается, качая головой в ответ на мой драматизм.

— Ты готова отправиться со мной на вечер покера?

Я поднимаю брови.

— Вечер покера? С кем? — его рот кривится, и мой желудок проваливается, не в лучшую сторону. — С твоими друзьями?

— Ты не должна. Они никогда не согласятся на ужин, а клуб... они были бы слишком заняты.

— Ну, лучше сейчас, чем никогда, верно?

— Это моя девочка. — он шлепает меня по голой заднице, целомудренно целуя в губы. — Иди и прими душ. Я буду ждать, пока ты будешь готовиться. Все приезжают, когда захотят.

Я быстро принимаю душ и одеваюсь. Останавливаю выбор на простом белом летнем платье с открытыми плечами и сандалиями на танкетке. Собираю волосы в пучок и наношу простой макияж. После гала-концерта я не чувствую необходимости выкладываться по полной и лезть им в лицо. Думаю, если я буду выглядеть более невинной, милой и приземленной, это принесет мне несколько очков. Баз сказал, что мы поедем к Заку, а это значит, что если я найду возможность «исследовать», то должна ею воспользоваться.

Когда я выхожу из ванной, Баз уже одет, выглядя небрежно и чертовски сексуальным, чтобы говорить. Я стараюсь не смотреть на него, но он действительно усложняет все, и по кривой усмешке на его лице и горячему блеску в глазах, я бы сказала, что он знает это.

— Как я выгляжу?

— Достаточно хорошо, чтобы полакомиться.

Смех срывается с моих губ, и я сокращаю расстояние, между нами, толкая его в грудь.

— Прекрати. Я серьезно. Я хочу произвести хорошее впечатление.

— Они уже знакомы с тобой. На самом деле уже дважды.

— Я знаю. Я просто хочу, чтобы все прошло хорошо. Сегодня я буду на их месте. Я действительно изо всех сил постараюсь ничего не испортить.

Он смотрит на меня сверху вниз, в его глазах плавают вопросы. Хмурый взгляд искажает черты его лица, делая его более суровым, чем обычно.

— Почему это так важно для тебя?

Я смотрю на его грудь, проглатывая комок размером с мячик для гольфа, прежде чем набираюсь смелости снова посмотреть на него. Глядя в его сине-зеленые глаза, ему трудно солгать.