К счастью, парковщик подъезжает, и на машину, которая стоит у тротуара, мои глаза удваиваются. Баз помогает мне залезть внутрь, и все это время я стараюсь не удариться челюстью об пол.

— Ух ты, — выдыхаю я, осматривая все вокруг. — Ты действительно долбаный миллиардер, не так ли?

Баз замолкает и смотрит на меня с незнакомым выражением на лице.

— Да, — говорит он, садясь.

Я предпочитаю смотреть в окно, глядя на Голливудские холмы во время молчаливой поездки. Когда мы въезжаем в огромные кованые ворота и едем по извилистой дороге, я даже не удивляюсь, обнаружив одинокий дом, раскинувшийся на вершине холма. Особняк просто невероятный. Я имею в виду, я видела некоторые замечательные свойства — привилегии быть подругой двух богатых светских львиц — но это... это совсем другое.

Здание передо мной настолько гладкое и современное, насколько это возможно. Чистые линии, окна от пола до потолка.

Внутри все так же чисто и безукоризненно, с мужским чувством во всем пространстве. Темное красное дерево, белый, черный и другие цвета сохраняют атмосферу простоты и мужественности. Это умный дом, поэтому каждый прибор, каждый свет, каждая мелочь, о которой вы можете подумать, либо работает на основе его телефона, либо активируется голосом. Баз продолжает демонстрировать основные части дома, которые, вероятно, являются его любимыми комнатами — его кабинет, его тренажерный зал и его спальня, конечно же.

В конце концов мы устраиваемся на кухне, сидя за барной стойкой. Он достаёт стаканы для нас, пока я все еще обрабатываю и пытаюсь собрать мысли воедино вокруг всего этого.

— Хочешь чего-нибудь выпить?

— То, что у тебя есть подойдёт.

Я мгновенно нервничаю, но не могу объяснить почему. Я уже была с ним наедине, много раз чувствовала его внутри себя, и все же я сижу здесь, беспрестанно постукивая каблуками по мраморному полу от нервов.

Я знаю, что должна использовать это время, чтобы приблизиться к нему. Я должна была бы задать вопросы и начать копаться в его прошлом и прошлом других Дикарей, но я просто... не хочу все испортить.

Баз открывает бутылку вина, наливает немного мне, но себе предпочитает янтарную жидкость. Он прислоняется к стойке и делает несколько глотков из своего стакана, не сводя с меня пристального взгляда. Наблюдая за мной.

Это нервирует.

— Что?

— Просто пытаюсь понять тебя, — говорит он, склонив голову набок.

— Что тут понимать?

— Многое, — неопределенно отвечает он.

Опускается тишина, и на этот раз это неловкое молчание, которое никогда не случалось с нами.

Я прочищаю горло.

— В клубе... наверху... о чем он говорил? Какие правила?

Баз переводит взгляд в другое место и делает большой глоток из своего стакана, прежде чем ответить.

— Все очень сложно.

Я поднимаю бровь.

— Не хочешь уточнить?

— Не совсем. У меня есть более... насущные проблемы.

Мое сердце сжимается.

Проблемы?

— Например?

Он чешет шею, все еще держа стакан в руке.

— Например, почему ты солгала насчет своего имени. Почему согласилась подняться наверх в клуб, но выглядела совершенно отвратительно с парнями, когда я вошел. — Баз отталкивается от стойки, его глаза сосредоточены на мне, когда он сокращает расстояние между нами. Мои зубы сжимаются, сердце стучит хаотично напротив грудной клетке. — Ребята приглашают туда не просто кого-то, а даже если и приглашают, они точно знают, зачем туда идут.

Он замолкает на несколько секунд, давая мне это понять. Рукой, держащей стакан, он снова проводит подушечкой большого пальца по нижней губе, размышляя. Теперь я понимаю, что, когда он о чем-то думает, он обычно потирает губу.

— Наверное, я пытаюсь понять, почему ты не имела ни малейшего представления о том, что там может произойти. Или, может, ты знала. И возможно, ты отправилась туда в поисках чего-то.

Мой желудок сжимается в узел, когда я слышу его слова. Он ведь не может знать, правда? Это невозможно. Мне нужно отыграться. Насколько ему известно, я отправилась туда в поисках секса, и хотя это неправда и может выставить меня шлюхой, я соглашусь.

— Я должна автоматически знать, что там будет происходить?

— Сама по себе нет, — он делает еще один глоток. — Я просто пытаюсь понять, какая часть сегодняшней ночи была совпадением, а какая... нет.

От этого заявления я чуть не падаю со стула. Я напрягаю черты лица и делаю резкий вдох, изо всех сил стараясь сохранить хладнокровие. Он думает, что после того, что произошло между нами прошлой ночью, я все это организовала? Одна часть меня хочет закричать, что я была там, чтобы узнать, кто из них убил мою сестру, но если я сделаю это сейчас, я никогда не получу ответов, в которых нуждаюсь. Мне нужно, чтобы Баз доверял мне. А сейчас он мне не доверяет.

Черт, я даже не уверена, нравлюсь ли я ему.

— Кэт и Вера тусовщицы. По самое сердце. Вот почему мы пришли в клуб. Они прочитали об открытии клуба и предложили слетать. Как ты уже знаешь, Кэт сняла для меня номер в твоем отеле, и когда я встретила тебя вчера... я понятия не имела, кто ты. Я не знала, что ты владеешь частью того клуба, в который мы в конце концов отправимся. Если ты на это намекаешь.

Некоторое время он молчит. Достаточно долго, чтобы он смог осушить свой стакан и обогнуть барную стойку. Он останавливается передо мной, всего в нескольких сантиметрах, заполняя мое пространство. Его ладони ложатся на мои колени, и, будто нас обоих тянет к точке соприкосновения, мы оба смотрим вниз. Его загорелая кожа против моей — такой контраст. Его руки, как лапы на моей коже, больше, чем жизнь, с выступающими венами, идущими вверх по его запястьям к предплечьям. Вездесущая искра электричества вспыхивает, как живая проволока, в его близости. Его руки на моих заставляют мой живот сжиматься от возбуждения.

Его руки скользят вверх по моим бедрам, исчезая под платьем, а кончики пальцев останавливаются перед вершиной моих бедер. У меня перехватывает дыхание. Мое сердце спотыкается, и этот толчок в моем животе становится острее, боль в ядре усиливается, и гудящее электричество в венах заставляет мою кровь мчаться к клитору.

Он раздвигает мои колени с нежной твердостью и устраивает свое тело между ними.

— Что ты...?

Он обрывает меня, его пальцы кружатся в моей влаге.

— Хватит болтать, грязная девочка. Я еще не закончил трахать тебя. Ночь еще только начинается. Разве ты не согласна? — спрашивает он с усмешкой в голосе.

Один из его пальцев погружается в мой влажный канал, и когда он вытаскивает его, он распространяет мою влагу по клитору, а затем твёрдо кружит.

Мои бедра подвигаются вперед в такт его пальцам, и когда он входит двумя пальцами внутрь меня и продолжает гладить мой клитор, я теряю всякое чувство самосохранения. В глубине души я говорю себе, что это то, что должно произойти, чтобы он доверял мне, но если быть честной? В глубине души я знаю, что это ради себя. Потому что, как бы мне ни было неприятно это признавать, прикосновение База способно погубить меня. И я позволяю это ему.

Баз сильнее надавливает на мой клитор, двигая пальцами быстрее, и я слышу влажные звуки, которые мое возбуждение издает вокруг нас в почти безмолвной кухне. Слышен только звук моей киски и мое тяжелое дыхание.

— Не останавливайся, — стону я, хватая его за плечи для поддержки, пока объезжаю его пальцы.

Он наклоняется ко мне и шепчет над моим губам:

— Вот так, хорошая девочка.

Должно быть, я отключилась где-то ночью после нескольких раундов секса с Базом. Мужчина подобен машине. Честно говоря, не думаю, что у меня хватит сил угнаться за ним.

Я перекатываюсь на спину, и легкое одеяло натягивается на мое тело, когда я протягиваю руку к другой стороне кровати. Мои брови хмурятся, понимая, что другая сторона холодная и пустая. Я медленно приподнимаюсь на локтях, затем сажусь, прислоняясь спиной к изголовью кровати, и оглядываю темную хозяйскую спальню. Звук льда, звенящего о стекло, заставляет меня сбросить одеяло с ног, схватить сброшенную рубашку База и двинуться к источнику. Я нахожу его сидящим на балконе, откуда открывается вид на бесконечный бассейн и раскинувшиеся за ним холмы.