Я крепче сжимаю фотографию. Это доказательство. Возможно, это и не доказательство того, что они убили мою сестру, но этого достаточно. Они там, на скале Поцелуев. Мне просто нужно доказать, что они часто посещали это место. Может, часто пили и приводили туда свои завоевания.

— Любопытная мелочь, не так ли?

Мое сердце падает в желудок от этого голоса. Глаза зажмуриваются, а тело дрожит от страха. Я медленно оглядываюсь через плечо и вижу, что Зак приближается ко мне. Я не могу разглядеть выражение его лица. Не могу сказать, насколько он зол, что я рылась в его вещах. Я ожидаю, что он остановится, но он продвигается вперед, пока его передняя часть не прижимается к моей спине.

Я громко сглатываю. Стук моего сердца похож на рев будильника. Как стальные барабаны в груди. Это чертова сирена, просто умоляющая, чтобы ее услышали. Страх поднимается по моему горлу, когда я смотрю на Зака через плечо. Он толкает меня к книжной полке. Слишком близко для комфорта.

Это неправильно.

Так чертовски неправильно, но я слишком напугана, чтобы двигаться.

— Любишь шпионить, Скарлетт? Нашла что-нибудь интересное?

Его слова лед. Они вызывают дрожь, которая пробегает по моему позвоночнику. Должно быть, ему это нравится, потому что его бедра чуть-чуть выдвинулись вперед, и я резко втягиваю воздух. Он словно чует мой страх. Он подобен животному, приближающемуся к своей добыче. Его рука ложится мне на бедро. Это интимное прикосновение. Слишком интимное для нас.

— Я... просто... о-отвечала на звонок, и мне... мне нужно было уединиться.

Зак усмехается, наклоняя голову к моему уху. Я чувствую его дыхание на своей коже. Также чувствую, как слезы угрожают вырваться наружу.

Это глупо. Почему я думала, что смогу это сделать ?

— Разве это не мило? — шепчет он, губы в опасной близости от моего уха. — Ты боишься, не так ли?

Его пальцы начинают впиваться в мое тело, и я морщусь от боли, слезы затуманивают зрение.

— Интересный м-материал для чтения, — заикаюсь я, осторожно поворачиваясь к нему лицом.

Мы оба смотрим на книгу, и Зак ухмыляется.

— Я знаток всего, принцесса.

Он забирает книгу из моих дрожащих рук и ставит ее на полку на свое законное место. Он делает это, не отступая ни на шаг. Я чувствую, как его эрекция впивается в меня. Он получает от этого удовольствие. Из-за моего страха.

Зак наклоняется, кладет руку на полку над моей головой, и его другая рука, все еще лежащая на моем бедре, внезапно начинает двигаться. Мои глаза расширяются.

Нет, нет, нет.

Желчь поднимается из моего организма. Я чувствую, как Мэдисон исчезает. Почему она меня бросает? Почему я ее не послушала?

Он проводит кончиками пальцев вниз по моим ногам, под подол платья. Мое дыхание застревает в горле. Глаза Зака сверкают, его голова медленно наклоняется ближе к моей.

— Ты очень непослушная девочка, Скарлетт. Но ты ведь уже знаешь это, не так ли?

Его губы вот-вот коснутся моих, и я закрываю свои, наклоняясь к нему. Его пальцы задевают край моих трусиков. Его дыхание призрачно скользит по моим губам, и как раз в тот момент, когда я чувствую надвигающийся поцелуй, прикосновение его пальцев к моим половым губам, я кладу ладонь ему на грудь, и когда он меньше всего этого ожидает, толкаю его.

С огнем и отвращением в глазах я выпаливаю:

— Если ты когда-нибудь хоть пальцем меня тронешь, я убью тебя.

Он смотрит на меня сверху вниз и неожиданно делает шаг назад.

— Молодец, сучка.

Я ухмыляюсь.

— Задела твои чувства а? Не принимай это на свой счет, Зак, но ты и в подметки не годишься Базу.

С этими словами я хватаю свой клатч с его стола, поворачиваюсь, мое горло и глаза горят, когда я спешу на выход. Меня трясет. Перепуганная до полусмерти, я поднимаюсь на верхний этаж. Я останавливаюсь перед тем, как войти в бильярдную, когда слышу свое имя.

Мое сердце начинает биться еще сильнее по другим причинам. Остановившись, я заглядываю за угол, прислушиваясь к разговору в бильярдной. Я знаю, что не должна шпионить за ними, но если мне нужна информация о Мэдисон, я должна слушать эти разговоры, даже если это поставит под угрозу мои отношения с Базом.

— Ты серьезно, Себ? — спрашивает Маркус.

— Почему я не должен?

— Потому что с ней что-то не так. Не сука, но я имею в виду, что ни одна гребаная сука не совершенна, как она, — холодно отвечает он.

Баз усмехается.

— Она не совершенна.

Я кладу ладонь на середину груди, потирая ее. Это больно. Черт, я знаю, что я не совершенна, но я не думала, что меня так сильно побеспокоят его слова. Я обнажила перед ним ту часть себя, которую никогда не показывала никому другому. Даже сквозь обман я хотела, чтобы он увидел меня настоящую.

— Блядь, это не меняет того факта, что никто из нас ей не доверяет. Она что-то скрывает.

— Потому что она отказалась трахнуть вас, парни?

Баз бросает острый взгляд на Трента, и тот пожимает плечами, ухмылка кривит уголки его губ.

— Мы не про это, и ты это знаешь, — внезапно рявкает Винсент. — Тебе не кажется странным, что мы ничего о ней не знаем? Она просто внезапно появляется на твоём курорте, заставляет тебя трахнуть ее, а потом просто случайно оказывается на открытии клуба? Это слишком случайное совпадение. Она что-то скрывает, и я готов поспорить, что она чертова золотоискательница. Она тебя начисто обчистит, братец.

Баз вздыхает, потирая виски.

— Все было совсем не так. Я преследовал ее на курорте.

Винсент смеется.

— Ты уверен в этом, приятель? Золотоискательницы одинаковы; когда они хотят заполучить миллиардера, они находят правильные способы.

Мое сердце колотится в груди, и я пытаюсь контролировать свое дыхание, переваривая их слова. Его друзья не обязательно ошибаются, но я не золотоискательница. Я делаю все это не ради денег. Ради правды. Ради того, чтобы справедливость восторжествовала.

Леденящий холод поселяется в моей груди, когда я понимаю, что не хочу, чтобы Баз думал, что я золотоискательница. Если бы все было по-другому, я бы боролась изо всех сил, чтобы заставить его понять и показать ему настоящую меня — Маккензи, которой я делилась с ним по частям, — но все не иначе. Я не могу рисковать, что кто-то из них узнает правду. Я многим обязана Мэдисон, и, если это означает саботаж — саботаж самой себя — я сделаю это.

Лучше пусть Баз думает обо мне самое худшее, чем узнает правду. Но это не значит, что я не хочу, чтобы он видел во мне хорошее. Потому что, что бы это ни было, что бы я ни сделала, я забочусь о Базе. Даже когда знаю, что не должна.

Я с замиранием сердца жду ответа Себастьяна. Чтобы он встал на мою защиту против его друзей.

Пожалуйста, не думай обо мне худшего.

Пожалуйста, не принимай меня за мошенницу.

Я поделилась с ним частями себя, которыми никогда не собиралась делиться, и хочу, чтобы он сосредоточился именно на этом. Только не на лжи.. просто на настоящей Маккензи, которая все это время пыталась прорваться.

— Хорошо, — говорит он после глотка содержимого своего стакана. — Я буду осторожен с ней. В любом случае, она скоро улетит, и не похоже, что отношения на расстоянии в картах для нас обоих. Вам всем не придется беспокоиться о ней, когда придет время. Я ясно дал ей понять, что это все, что я готов ей дать. Это все, что я могу ей дать.

Мое сердце разрывается в груди. Меньшего я и не ожидала от База. В конце концов, он один из Дикарей.

Любая мысль о том, чтобы вернуться к моему первоначальному плану, теперь стерта. С обновленным чувством решимости я молча поворачиваюсь и спускаюсь вниз по лестнице, уже открывая приложение Uber. У меня есть дела на сегодня. Я не могу позволить разбитому сердцу помешать всему, ради чего я работала.