Я нажимаю отправить по электронной почте с прикрепленным документом и закрываю глаза. Я оглядываю номер и грустно улыбаюсь, желая, чтобы Мэдисон произнесла вдохновляющую речь, но она молчит с момента обнаружения координат.

Собрав все необходимое, я запихиваю бумагу с координатами и ящик с серьгой в сумку, прежде чем взять телефон и ноутбук, оставив все остальное в номере.

Машина, которую я взяла напрокат дешевая. И уродливая, судя по всему. Это помятый белый Шевроле Малибу. Внутри пахнет сигаретами, но мне все равно. У меня впереди девять с половиной часов езды. У меня нет времени терять зря.

Скорее всего, это произойдет завтра вечером, прежде чем я доберусь до городка. Сегодня вечером я немного проедусь, куплю еды, остановлюсь в другом дешевом мотеле, а завтра утром поеду дальше.

Это даст мне достаточно времени, чтобы все обдумать и подготовиться. Я провела девять лет в поисках ответов. И думаю, что наконец-то нашла их.

Мои веки трепещут, и требуется несколько секунд, чтобы понять, что я нахожусь в другом дешевом номере мотеля. Взгляд на дерьмовые, потрепанные часы на ночном столике говорит мне, что сейчас только 3:15 утра.

Я перекатываюсь на другой бок, пытаясь устроиться поудобнее, но вскрикиваю, когда понимаю, кто лежит рядом.

— Господи, Мэдди. Что, черт возьми, с тобой не так?

Я задыхаюсь, а она смеется надо мной, как обычно. Ее рука спрятана под подушкой, она подпирает голову и смотрит на меня. Я прищуриваюсь, глядя на нее.

— Где ты была?

Она бросает на меня снисходительную ухмылку.

— Ну, ты знаешь, рядом. Живя своей лучшей жизнью.

— Я серьезно, Мэдс. Я нуждалась в тебе, а тебя не было.

Она вдруг становится серьезной, откидывая мои волосы назад.

— Я всегда здесь, Маккензи. Всегда. — Мэдисон берет прядь моих волос, крутит ее туда-сюда и улыбается. — Ты действительно другой человек с таким цветом.

— Это было своего рода сутью.

— Я горжусь тобой, Мак.

Я сглатываю, борясь с внезапным приступом слез. Я вглядываюсь в лицо сестры и признаюсь, что на самом деле чувствую все это.

— Мне страшно.

— Я знаю. Но именно поэтому я здесь. Тебе нужно вставать. Ты должна добраться туда раньше всех.

Мои брови опускаются.

— Что это значит?

Она грустно улыбается.

— Вставай. А теперь иди, Маккензи.

Вздрогнув, я просыпаюсь. Открытые шторы позволяют солнечному свету проникать в комнату, ослепляя меня. Кто-то в соседнем номере дерется. Я слышу их возмущенные крики, а затем звук чего-то разбивающегося.

Должно быть, это и разбудило меня.

Я потираю виски, пытаясь стряхнуть странный сон. И снова разговор, момент с моей сестрой казался таким реальным. Боюсь, я официально сошла с ума. Я бросаю взгляд на часы на ночном столике и резко выпрямляюсь, широко раскрыв глаза.

— Нет, нет, нет, — бормочу я, сбрасывая простыни и иду в ванную.

Это не может быть подходящим временем.

Это невозможно.

12:15 дня.

Я проспала свой будильник. Мне все еще нужно вернуться в дорогу, чтобы добраться до Ферндейл вовремя.

Я бегаю по номеру, переупаковываю вещи и собирая все, что у меня есть. Я останавливаю выбор на быстром душе, а по дороге остановлюсь выпить кофе на завтрак. Я веду машину пять часов, только чтобы сделать перерыв на поход в туалет и дважды заправиться.

В какой-то момент мне приходится остановиться и заплакать. Все эмоции последних недель накатывают на меня, и я всхлипываю, уткнувшись лбом в руль. Я боюсь того, что найду. Я боюсь того, чего не найду. Жаль, что здесь нет Мэдисон, которая держала бы меня за руку. Жаль, что здесь нет База, который обнял бы меня, но я все испортила. Он никогда меня не простит. Он больше никогда не захочет иметь со мной ничего общего.

Сердито вытирая слезы с лица, я достаю телефон и смотрю на GPS-координаты. Я приеду через двадцать минут. Все, что мне действительно нужно сделать, это проехать знак границы городка, и тогда я смогу узнать, что случилось с моей сестрой.

Прошлое

— Запомни, Маккензи. Сиди прямо и покажи себя как следует. Это всего лишь простое судебное разбирательство. Прокурор, работающий на семьи мальчиков, настоящая акула. Он собирается представить дело о клевете и сделает все возможное, чтобы ты выглядела плохим человеком, понимаешь ? Сохраняй спокойствие. Он будет говорить о вещах. О вещах, которые могут являться неправдой...

— Которые неправда, — огрызаюсь я на Джареда, брата шерифа Келлера, который сегодня представляет мои интересы.

Винсент и ребята не шутили, когда говорили, что превратят мою жизнь в ад. Вдобавок к иску о клевете и граффити на их домах, они теперь пытаются сказать, что я та, кто причинил боль Мэдисон. Это чертовски бесит и абсолютная нелепость.

Было проведено расследование в отношении Винсента и остальных парней, но никаких нарушений обнаружено не было.

— Верно. Прости, Маккензи. Просто помни, что тебе нужно оставаться спокойной и уравновешенной. Мы справимся с этим, хорошо, мелкая ? У них ничего нет. Никаких улик, связывающих тебя с преступлениями. Черт, у нас даже есть заявление мистера Бауэра о твоей невиновности. Все будет хорошо, — успокаивает Джаред, мягко похлопывая меня по спине.

Если бы мистер Бауэр не был тем странным стариком, который не спит всю ночь, наблюдая за домом на нашей улице, не знаю, что бы случилось. Я даже не уверена, что мои родители поверили бы мне на слово.

Я закрываю глаза, и делаю глубокий, успокаивающий вдох. Сейчас или никогда.

— Всем встать.

Джаред незаметно похлопывает меня по руке, призывая подняться, когда судья входит в зал. Это старый седеющий белокожий человек, который выглядит слишком суровым для такого дела. Страх впивается мне в горло, укореняясь в груди, пока я наблюдаю за его походкой, за его небрежной походкой к своему месту, впереди.

Я облизываю пересохшие губы и смотрю на ряды позади меня, находя своих родителей, бабушку и дедушку. Мама выглядит усталой и нервной, покусывая ноготь большого пальца, а папа растерянно смотрит прямо перед собой, избегая моего взгляда. Я уже собираюсь повернуться, когда замечаю высокие фигуры, сидящие на противоположной стороне.

Винсент, Трент и Зак сидят на стороне прокурора в рядах позади него. Не знаю, где остальные парни, и, честно говоря, мне все равно. Я хочу, чтобы с этим дерьмом было покончено. Гнев разгорается в моей груди, когда Винсент чувствует на себе мой взгляд. Он подмигивает мне и посылает воздушный поцелуй.

Джаред снова подталкивает меня локтем, призывая смотреть вперед, и я делаю это, раздувая ноздри от ярости на дерзость этих ублюдков.

Как они посмели ?

Судья садится и перебирает лежащие перед ним бумаги. Он поднимает глаза, осматривая зал. Они падают на меня и Джареда, нашу семью, а затем перемещаются в другой конец. Он, кажется, устраивается поудобнее и кивает прокурору, чтобы тот представился.

— С позволения суда, меня зовут Брэдли Уоткинс, я адвокат семьи Хоторн, и участников этого судебного процесса с иском о клевете.

Судья кивает, глядя на Джареда, который идет следующим.

— Джаред Шейн, адвокат мисс Маккензи Райт.

— Хорошо. — судья поправляет очки на переносице. — Пожалуйста, продолжайте, мистер Уоткинс.