— Потеря внимания убивает, помнишь? — сказал он.

Точно. Она повернулась лицом к игровой площадке и провела еще одно визуальное сканирование. Ничего не изменилось. Маленький мальчик не переставал смотреть на Нокса широко раскрытыми глазами.

«Я знаю это чувство, малыш».

Воин был ходячим противоречием, и она все еще не поняла его. Он был убийцей, который не убил ее. Солдатом, решившим выиграть войну любой ценой, который оберегал ее, своего врага. Он был достаточно безжалостен, чтобы привязать Вейл к кровати, но достаточно добр, чтобы держать ее за руку, пытаясь успокоить.

Он был чудовищем внутри и сказочным принцем снаружи, достаточно горячим, чтобы заставить ее гормоны работать на пределе.

Ох. Это влечение к нему должно закончиться. Не похоже, чтобы она могла реабилитировать убийцу или что-то в этом роде.

Селеста была влюблена в него, это точно. Ну, до того, как он убил ее любовника и все такое. Вот почему Вейл продолжала реагировать на него на таком интуитивном, сексуальном уровне. Вот почему, когда он ласкал ее, она хотела, чтобы его руки скользнули под ее одежду… его губы прижались к ее губам… его сопротивление рухнуло так же, как и ее.

«Экстренное сообщение. Твоя логика ошибочна и не прошла проверку. Ты отреагировала на него до того, как тебя настигли воспоминания другой женщины».

Порыв ветра коснулся ее спины, и она взвизгнула от неожиданности.

— Ты должна знать, когда проход закрывается, должна отсчитывать секунды в своей голове. — Нокс подтолкнул ее вперед, и чернота вокруг его глаз исчезла. — Оставайся бдительна. Не выпадай из реальности снова.

Здравствуй, новое противоречие. Его тон был по-настоящему ублюдским, но умысел — святым.

— Не волнуйся, — сказала она, расправляя плечи. — Эта Валерина не натворит дел.

Когда они вышли на забитую машинами парковку, Нокс выглядел так, словно готовился поджечь весь мир и покончить с этим.

— Что это за штуки? — Он указал на машину.

Сочувствие прошло сквозь нее. Застрять в чужом мире с неизвестными технологиями, окруженным иностранцами, в то время как за ним охотятся убийцы, это должно быть отстойно.

Однажды Вейл уже испытывала к нему сострадание, да, когда он признался, что дома его никто не ждет. Боль, которую она увидела в его глазах… она готова была поспорить, что он любил и потерял кого-то. Бедный Нокс.

Ого. «Бедный Нокс? Привинти свою голову на место, девочка».

— Это транспортные средства, используемые для путешествий, — сказала она. — Люди сидят внутри и добираются до пункта назначения.

На задней стенке микроавтобуса кто-то написал кремом для обуви: Брекенридж или Буст! Почти все остальные машины имели номера штата Колорадо.

Она споткнулась. Она побывала за границей, спустилась в подземелье, а потом вернулась в Штаты, даже не сев в самолет или за руль автомобиля.

Мимо них проехал седан. Интерес осветил лицо Нокса.

Вейл чуть не рассмеялась. Очевидно, «мальчики и их игрушки» были универсальными. Вернее, единомирными. Не суть.

— Ты приобретешь для нас автомобиль. Вот этот. — Он указал на вишнево-красную спортивную машину, которая стоила больше, чем она зарабатывала… когда-либо.

Ну конечно.

— Мне придется его украсть. Но, только не этот. Здесь слишком много противоугонных устройств. Но я могу украсть старую, более дешевую модель, без проблем. — Вейл давно не пользовалась этим особым навыком. Когда ты живешь на улице, ты приспосабливаешься или умираешь. — Но воровство — это преступление, и за нами будет охотиться полиция. Законники. Власть. Копы.

— Наблюдатели, — сказал он, и, судя по резкости его тона, Нокс не был их поклонником.

Благодаря Селесте Вейл помнила о Наблюдателе по имени Семерка. Он убьет, если нарушить правило… но только после того, как немного поиграет с тобой.

— Если ты откроешь разлом в Оклахому, — сказала она, — я проеду через него на своей машине. Или получу удостоверение личности и деньги, чтобы арендовать автомобиль здесь. Совершенно законная сделка.

Он оглядел стоянку, улицу и небольшой торговый центр.

— Законная, но и отслеживаемая, я полагаю. — Он указал на номерной знак. — И ты не сможешь вернуться домой. Когда-либо. Даже сейчас тебя может поджидать засада. Просто… угони машину. Я спрячу тебя и разберусь с любыми последствиями.

«Не смогу вернуться домой…»

«Держи себя в руках».

— Почему бы нам не пробраться в убежище Ронана?

— Никогда не врывайся прямо в чье-то убежище. Ты не сможешь предусмотреть все неожиданности или ловушки, и в таком случае, шансы быть искалеченной или убитой слишком велики.

Идеальный переход.

— А что будет, если нас насильно разлучат, и мне нужно будет срочно открыть разлом куда-нибудь еще? — «Не показывай, что тебе не терпится. Держись спокойно». — Возможно, мне следовало бы взять рифтеры Селесты. Я полагаю.

Он застыл, мышцы на его шее напряглись.

— Да, с рифтерами можно избежать опасности. Ты также можешь украсть мое оружие, пока я буду далеко от бункера, и сопроводить врагов к моему дому.

— Итак, на данный момент это мягкое «может быть». Поняла.

Он сделал глубокий вдох.

— Тебя ничто не смущает? Не бери в голову. Не отвечай на этот вопрос. — Сузив глаза, он сказал: — Угони машину, и я разберусь с последствиями, как и обещал.

Уф.

— Именно этого я и боюсь больше всего. Увеличение числа погибших… людей.

Может, она и не самая большая поклонница людей, но среди них были и хорошие. Как родители, которые действительно заботились о своих детях, чтобы привести их в парк… сами дети, такие невинные… Добрые самаритяне, такие как Кэрри, пытающиеся что-то изменить.

Кэрри ожидала, что она будет сражаться, защищать мир и всех людей в нем. Ее приемная мама также хотела бы, чтобы она нашла способ спасти воинов.

Могла ли она?

Сможет ли она спасти хотя бы себя?

Ноксу нравились автомобили — металлические животные, способные развивать большую скорость. В Ивилэнде все путешествовали пешком или на телегах, которые шли по рельсам. Но было кое-что, что нравилось ему больше, чем автомобили. Наблюдать за Вейл.

Она сидела в профиль рядом с ним, пирсинг в ухе поблескивал в лучах заходящего солнца. Ее татуированные пальцы с черными ноготками держали руль, завораживая его своей элегантностью. Хотя руль принадлежал не той машине, которую он хотел.

Вейл сказала, что им нужно что-то «незаметное», чтобы «слиться с толпой», и он неохотно согласился.

Потом она сказала: «Не надо, повторяю, не надо скрывать машину тенями. Другие водители должны видеть нас или произойдет столкновение».

Она также настояла, чтобы он «пристегнулся», охотно ограничивая его движения. Когда он наотрез отказался, она сказала:

— Я собираюсь показать тебе практическую демонстрацию безопасности автомобиля, и когда закончу, тебе захочется осыпать меня проклятиями, но вместо этого ты будешь мне благодарен.

Затем она ускорилась только для того, чтобы ударить по тормозам. После того как его лоб коснулся приборной доски, он решил, что пряжка ремня безопасности не так уж и плоха. И да, он поблагодарил ее.

Вейл могла бы запустить его через лобовое стекло, ранив и ослабив его, но она этого не сделала. Женщина сбила его с толку, бросив вызов его пониманию противника и разрушив его печально известный контроль.

Всю жизнь его чаще всего описывали как бесчувственного садиста и варвара. Каким-то образом она снимала с него броню, слой за слоем, позволяя чувству вины, сожалению и печали всплыть на поверхность.

Он должен изучать окружающий мир, учиться всему. Вместо этого продолжал разглядывать ее, все больше и больше теряя свое спокойствие.

Может быть, варварство все еще ему подходило.

Нокс хотел снова коснуться ее шелковистой кожи, сжать в кулаке волосы, смешивая белые пряди с черными, хотел наклонить ее лицо и завладеть губами в жестком, карающем поцелуе, никакой больше мягкости и нежности. Ему хотелось прижаться языком к ее губам и ощутить их вкус. Хотелось крепче обхватить ее груди, размять податливую плоть и перекатить ее соски между пальцами.