Обезглавленное тело с глухим стуком упало на пол, разбрызгивая кровавый океан. Она… она убила ее… она убила женщину… она так ужасно убила женщину.

Но… она должна была приложить больше усилий. Гораздо больше. Если только меч не был супер-мега острым, как один из тех кухонных ножей типа ниндзя, которые вы купили после просмотра рекламного ролика.

«Закажите прямо сейчас! Наш клинок срубает человеческую голову так гладко, что вы подумаете, что разрезаете помидор!»

Истерический смех вырвался наружу, звучащий маниакально даже для Вейл. Это был несчастный случай, всего лишь несчастный случай, но также и ужасное, непростительное преступление.

Она не могла с этим справиться… необходимо… что? Ничто не поможет. Она…

Она упала на колени от волны неконтролируемой энергии, тысячи сцен внезапно появились в ее голове, как кинофильмы, каждая из которых была заполнена людьми, которых никогда не встречала, местами, где никогда не бывала, и обучением, которое никогда не получала.

Вскрикнув, Вейл прижала ладони к вискам, зарывшись пальцами в волосы. Слишком много!

Лица, так много лиц. Королева и ее гарем из наложников мужского пола. Огромные поля цветов. Семья из пяти девочек. Вейл был самой старшей. Нет-нет. Не Вейл. Одна из девушек назвала ее Селестой.

Это имя открыло мысленную дверь для тысячи других голосов, все они кричали, отчаянно желая быть услышанными.

«Выиграй Терру, или я сдеру кожу с твоих сестер».

«Что бы ты ни делала, возвращайся к нам, дорогая сестра».

Пение. «Да здравствует, Спаситель Окцизора!»

Окцизор. Родина всех этих цветочных полей, зелий и феромонов, где женщины правили обществом, а мужчины были просто движимым имуществом для продолжения рода.

Во время Окцизорийской Великой Войны, женщины больше всего на свете боялись потерять контроль над собой. Кланяться мужчинам? Никогда! Селеста соблазнила воина ради информации, убила его, чтобы он не смог завоевать ее мир, и случайно вступила в войну… затем намеренно и методично сделала все, что было в ее силах, чтобы ее выиграть.

Высший Совет поздравил ее. Двенадцать мужчин и женщин, чьи улыбки никогда не достигали их глаз. Зло…

Позже одна из ее сестер сказала: «Я собираюсь проникнуть в Высший Совет. Я должна. Они не могут создать огромную армию Наблюдателей только для того, чтобы поддерживать мир, как они утверждают. Когда-нибудь они нападут на нас, и мы должны быть готовы».

Крепко зажмурившись, Вейл яростно тряхнула головой. «Хватит!» Но сцены продолжали всплывать, один человек пробивался на первый план. Горячий темнокожий мужчина по имени Гуннар. Он смотрел на нее с такой тоской, с такой преданностью, и она чувствовала то же самое к нему.

«Мы будем работать вместе, любовь моя. Будем лгать и обманывать, если потребуется, чтобы ты стала победителем Терры и спасителем своей семьи».

«А как же ты? — спросила Селеста. — Как ты можешь упустить победу из-за меня?»

«Я Седьмой сын короля Тродэйра. Если я завоюю этот мир, то буду править им, как суверен по своему праву. Но что хорошего в короле без его королевы?»

Тот же мужчина позже сказал: «Я изучал прошлых победителей. Мы должны уничтожить Бейна, Нокса и Зиона как можно скорее, иначе они продолжат убивать, приобретая все больше и больше оружия, и мы проиграем».

В любую секунду Вейл ожидала, что ее череп расколется и оттуда хлынет поток мыслей и эмоций. Она чувствовала себя неуютно в своей коже, ее тело больше не принадлежало ей; она была похожа на дом, до краев заполненный незваными гостями.

— Помоги мне, — взмолилась она, открыв глаза.

Нокс поднялся на ноги. Сухожилия на его шее напряглись, когда он рявкнул:

— Дура!

Он протянул руку и… она ахнула. Его глазницы снова почернели, когда темный туман поднялся с кончиков пальцев, дрейфуя к мертвой женщине, снимая с нее драгоценности, а затем поднимая ее и бросая в разлом. Избавляясь от нее, как будто она была мусором. С отрубленной головой поступили точно так же.

Затем разлом закрылся.

Изо всех сил стараясь не обращать внимания на ментальный натиск, который раскалывал ее голову, Вейл неуклюже поднялась на ноги и зашипела. Боль была сильнее, но, по крайней мере, потеря крови была менее ощутимой.

Затем ее взгляд упал на брошенные драгоценности. Чувство собственничества затмило все остальное. Три хрустальных кольца. «Мое!»

Со стоном она поплелась к ним. Нокс влетел в комнату, опередив ее. Придурок конфисковал драгоценности и оружие.

— Дай мне, — приказала она.

Он сверкнул идеальными белыми зубами, более грозными, чем клыки.

— Ты даже не представляешь, что наделала, женщина.

— Представляю. Я спасла тебе жизнь… убила женщину. — Ранее она чувствовала, как невидимый нож вонзился ей в грудь; теперь лезвие вернулось и повернулось. — Я… я не хотела этого делать, просто собиралась ранить ее, чтобы она не пошла за Нолой.

Нокс приблизился, схватил ее за предплечья так крепко, что остались синяки, и встряхнул.

— Ты гарантировала себе смерть, Вейл. А теперь ты покинешь мой бункер.

Уйти? С ней происходило что-то странное, и мысль о том, что она останется одна, внезапно привела в ужас.

— Я тебе необходима, помнишь?

Или она неправильно поняла его во время игры «вопрос-ответ»? Прямо сейчас воспоминания Селесты перемешались с ее собственными.

— Мне все равно. Ты должна уйти. Я не позволю воину оставаться в моем доме.

Мужчины никогда не хотели задерживаться рядом с Вейл. Она должна привыкнуть к этому. И что он имел в виду под словом «воин»? Селеста использовала то же самое описание.

— Ты ошибаешься на мой счет, ясно?

— Теперь ты воин, — сказал он упрямо и безжалостно. — Участник Великой Войны. Больше никаких проволочек. Иди.

Подступили слезы, но она моргала, пока они не исчезли. Она ни за что не заплачет перед ним или перед кем-то еще.

Она выдавила из себя усмешку.

— Прекрасно! Во всяком случае, я не была поклонницей Тяжелого Нокса. Будь великодушным и отведи меня к Зиону, хорошо? Если только ты не слишком его боишься?

Нокс сощурился.

— Ты же не захочешь оказаться рядом с другим воином прямо сейчас. — Излучая угрозу, он звякнул своими хрустальными кольцами, такими же, как те, что уронила Селеста, и взмахнул рукой в воздухе. — Я отведу тебя на другую сторону сферы.

Открылся разлом, воздух разделился по центру, две стороны отделились друг от друга.

Холодная, чистая вода хлынула в бункер, намочив их обоих, и он разразился проклятиями.

— Напоследок окунуться в старые добрые времена, а? — сказала она, снова усмехнувшись.

— Ландшафт изменился с тех пор, как я в последний раз был в этом месте.

В полу открылись маленькие круглые отверстия, в которых оказались сточные трубы. Как только разлом закрылся, вода ушла, дренажи модифицировались, превратившись в вентиляторы, продувающие воздух через весь бункер.

Усталость легла ей на плечи, придавив к земле.

— Просто… отведи меня домой.

— К твоему мужу? — Человечность исчезла с его лица, оставив выражение такой жестокости, что она пожалела, что не нашла, где спрятаться… навсегда. — Нет. Я передумал. Ты останешься здесь.

«Не уступай».

— Очень жаль, так грустно — для тебя. Я не передумала. Я хочу уйти.

Нокс склонил голову набок и пристально на нее посмотрел.

— Ты останешься здесь, и это решено. Но слушай меня внимательно, Вейл. Если ты сделаешь хоть одно движение против меня, я убью тебя без колебаний.

«Уступила…»

Нет!

— Прибереги свои угрозы, — сказала она. — Меня от них тошнит.

— Ты меня неправильно поняла. Я никогда не угрожаю. Я даю обещания.

Действие яда ослабевало с каждой минутой, пока, наконец, Нокс не начал опять твердо стоять на ногах, а боль в плече не превратилась в ломоту. Его разум пребывал в смятении.

Он с трудом осознавал то, чему только что стал свидетелем.