— Макс, я тут солидарен. По-моему, это лишнее. Зачем нам брать с собой человека, который здесь вообще не должен находиться?

Я чувствовала, что внутри банды назревает раскол. Один только Макс был доволен моим присутствием. Но остальные откровенно не понимали, к чему все эти сложности. Почему бы меня просто не отпустить?

— Послушай, босс, — положил Асафа на бумажный план свой пистолет, — я многое понимаю и готов терпеть твои причуды. Но всему есть предел. И эта точка, как мне кажется, уже настала… Сперва ты добиваешься ее похищения. Обещаешь нам, что все это просто ради личной мести. Ты ведь якобы хотел наказать свою девчонку. Выпустить ей кишки и подвесить на дереве… или я что-то не так припоминаю? — От этих слов мне вдруг стало очень неуютно. Я могла только догадываться, что Макс говорил обо мне перед тем, как украсть из-под венца. — Ты собирался ее пришить! Помучить хорошенько и убить. Разве не таким был наш план? Все было именно так… Но потом, — пожал Асафа плечами, — ты ее вдруг не убиваешь… Ты ее выводишь из подвала… Запрещаешь ее обижать… Носишься с ней, словно у вас с ней медовый месяц… Скажи честно, босс, ты уже резко передумал и хочешь жениться на Белоснежке, а? Скажи мне честно и прямо в лицо. Потому что мне кажется, что я тут не единственный, кто хочет услышать ответ… Ты сперва хотел ее прикончить, но теперь дошло до того, что Алиса едет с нами на дело? Что это?! ЧТО?! Объясни нам всем, пожалуйста… назови мне причину, по которой эта девка до сих пор здесь! И почему ты ее не пришил, как обещал изначально!

Макс от этих обвинений напрягся до предела. Он думал над ответом и понимал, что его поведение кажется странным не только мне. Скрывать свое непостоянство в намерениях было трудно. А желание убить Лисенка за былые грехи уж слишком расходилось с планом взять меня на войну с картелем.

— Ты правда хочешь услышать ответ именно сейчас? — спросил Макс Асафу.

И тот ему внятно ответил:

— Если ты сейчас же не объяснишь мне свой мотив, то я откажусь участвовать в налете. И думаю, что меня поддержат и другие.

— Да, Макс, — неуверенно сказал Буч, — мне вот тоже непонятно, зачем нам подставляться и так рисковать. Почему Алиса здесь?

Я буквально ощущала, как авторитет Макса тает на глазах из-за его упрямства и внутренних демонов. Он сам же рыл себе могилу. Рисковал утратить все, удерживая меня на коротком поводке. Зачем ему это было нужно?

— Да, Макс, — сказала это уже и я, — не мог бы ты объяснить, почему я до сих пор здесь? Людям вот интересно.

В ответ на это Чернов вылез на капот машины, окинул всех нас взглядом и сказал:

— Сперва я и вправду хотел избавиться от Алисы… Но затем я передумал. Знаю, со стороны вам это показалось странным решением. Ведь я не собирался оставлять ее в живых и уж тем более внедрять в состав банды… Так или иначе, но я передумал. Я сменил свою позицию и понял, что не могу ее убить. Это будет неправильно и даже глупо. Глупо, потому что Алиса сможет принести нам больше пользы живой.

— Больше пользы живой? — сетовал Асафа. — Но почему бы ее просто не пристрелить, Макс?

— Потому что тогда мы не получим за нее выкуп.

— Выкуп? — удивился Буч. — А разве был такой план?

— Я обещаю, что Алиса будет с нами до того момента, пока Роберт Баттон не соберет оговоренную сумму… Я уже давно отправил ему весточку и жду выкуп. Он обещал решить этот вопрос в ближайшие дни. Надеюсь, теперь всем понятно, зачем Алиса здесь? Мы просто не можем оставить ее тут одну без присмотра. Это слишком большой риск — ее могут украсть.

— То есть, — ловил главаря на слове Асафа, — ты обещаешь, что вскоре Белоснежки тут не будет? Она вернется к женишку, и нам отвалят за это деньжат?

— Именно так, — сказал уверенно Макс. — Это единственная причина, по которой Алиса здесь. Других причин просто нет. И точка.

От этих слов мое сознание перевернулось с ног на голову.

На несколько минут я даже потеряла способность говорить — настолько шокирующей для меня оказалась эта новость. Макс держит меня здесь лишь для того, чтобы получить за меня выкуп? То есть, все это время он знал, что вскоре вернет меня обратно Роберту, но упорно скрывал всю правду?

— Почему ты мне не сказал об этом сразу, Макс? — схватила я его за руку после того, как все стали расходиться и браться за работу. — Как ты мог молчать и не говорить, что Роберт собирает деньги для моего выкупа?

— Сейчас не время болтать об этом.

— Вот уж нет! — впилась я ногтями в жилистую кисть. — Отвечай мне прямо! Я имею право это знать!

— Отвечать что? — рыкнул Макс. — О чем мы говорим с тобой вообще? Этот разговор ни о чем. Я уже все тебе сказал…

— Ты бездушная скотина, Чернов.

— Ты уже говорила это. Сотни раз. Мне не привыкать.

— Я думала, что Роберт оставил меня тут подыхать. Мне казалось, что меня никто не ищет. А ты… ты все это время скрывал от меня…

Мне было больно. Он снова причинял мне боль. И даже тогда, когда новости были хорошими, я все равно плакала. Хотя и не могла сказать, что это были слезы счастья. Это уже было нечто непонятное. Смесь обиды, унижений, страха, безысходности. И жалости к самой себе. Он нарочно заставлял меня страдать и считать себя никому не нужной псиной. А в то же время мысленно считал банкноты, которые заплатит ему тот, кто готов пожертвовать ради меня многим. Если не всем, что имеет.

— Я не думаю, что это что-то изменило бы, — ответил Макс. — Но раз уж мы об этом говорим, то… прошу тебя, побудь эти дни паинькой. Не делай проблем на пустом месте… Чем послушнее ты будешь, тем больше шансов, что твои синяки наконец сойдут и Роберт увидит тебя такой же, как и в день вашей гребаной свадьбы. Усекла?

— Усекла, — вытерла я слезы. — Да будет так. Если я смогла пережить столько говна в твоем исполнении… то оставшееся дерьмицо уж как-нибудь вытерплю. Обещаю не создавать тебе проблем. Только сдержи свое слово и верни меня домой. Это все, чего я прошу.

Это была бессонная ночь.

Я просто смотрела в потолок и представляла, как вернусь домой. Внизу кипела работа, шли последние приготовления к налету. Спать не мог никто. Уж слишком напряженной была атмосфера, каждый опасался последствий. Но и кланяться перед картелем тоже никто не хотел. Бандиты верили в Макса, верили тому, что его план сработает. Что получится ограбить других преступников и не заплатить за это жизнью. Не уверена, что кто-либо из них делал такое раньше. Включая самого Чернова. Но собирать вокруг себя команду он умел, и в душе я надеялась, что этот дерзкий план все же выгорит. Потому что истечь кровью в дырявой машине прямо перед выкупом мне совсем не хотелось.

— Подъем! — пробудил меня знакомый до мурашек голос.

— Боже… — вскочила я и по привычке сжалась, предчувствуя холодный душ.

Но Макс лишь бросил в меня одеждой.

— На вот, тебе Стелла шмоток передала. Одевайся. Нам пора отчаливать… Поедешь с ней в одной машине. С ней будет точно безопасно, она в этом профи. Только не высовывайся. Лады?

— Лады.

Я быстро оделась в кожаные штаны. Натянула черный топ и косуху с сюрпризом… в кармане был запасной презерватив. Но я сомневалась, что он мне пригодится в такой день. Уверена, мне будет точно не до этого.

Собрав волосы в хвост и нацепив темные очки, а также взяв с собою телефон-кирпич, я спустилась вниз и увидела, что все три машины уже были снаружи. Их моторы нервно бухтели в ожидании жесткого марш-броска по улицам города. Помимо двух поддельных тачек полиции подрыкивал и мой свадебный лимузин, только теперь его было не узнать — весь черный, с увеличенным люком для подъемного пулемета, который занимал половину длинного салона. В лимузине сидели Буч и Асафа — два непримиримых врага. Ямаец расположился сзади и постоянно пинал ногами сиденье водителя. На котором чинно сидел Буч.