Несмотря на найденный мною ресторан, эти семь дней текли очень медленно.

С моим телефоном были какие-то неполадки: я не мог ни посылать сообщения и звонить, ни принимать звонки, лишь текстовые сообщения. Это доставило огромные, просто колоссальные неудобства и нервотрёпки.

Нервотрёпки… Деньги на отель и прочее мне постоянно высылали с опозданием, так что мне приходилось останавливаться в долг, меня даже таксист возил в банк в долг. К слову о таксистах, с ними мне пока что везло не на шутку. Да, мне приходилось ездить получать деньги в республиканский банк, несмотря на то что ближайший пункт «Вестерн Юнион» был прямо через дорогу. Мне так «повезло», что я приехал в Баку именно во время праздничной недели, когда многие конторы были закрыты.

Нервотрёпки… Уборщица должна была выбрасывать каждый день несколько килограммов окурков из гостиничной пепельницы. Да, я начал курить, в том числе и потому, что мне зачастую приходилось ждать часами звонка или, например, тех, кто должен был со мной встретиться. Вот вчера вечером прождал впустую несколько часов на улице: так никто и не объявился. Вечером покупал в магазинчике через дорогу пиво, чтобы хоть как-то помочь себе заснуть. Последнюю ночь я вообще не спал.

На следующий день встал рано, спустился вниз, вышел и опять, не уходя далеко, прогулялся в радиусе не больше километра от злосчастной гостиницы. Затем вернулся обратно в отель. За стойкой дежурил двадцатилетний сын хозяина, с которым мы два дня назад умудрились познакомиться поближе, хотя он не говорил по-русски и знал всего несколько слов по-английски. Он позволял иногда мне пользоваться компьютером, так как, когда у меня заканчивались деньги, я не мог себе позволить посещать интернет-кафе, удачнейшим образом расположившееся за углом. Я обычно на его «салам алейкум» отвечал русским «доброе утро», но сегодня решил ответить, как полагается, по-арабски. Затем он предложил мне чаю. Чай был хорош и пришёлся очень кстати.

Я, сын хозяина и тот самый добрый таксист, что уже два раза меня свозил до банка в долг, пили чай в прихожей на диване, разговаривая о культуре и наших народностях. Позавчера, например, я объявил сыну хозяина, что у меня есть друг-армянин, и только на следующий день вечером по новостям увидел, что азербайджанцы с армянами воюют. За те десять дней, что я провёл в Баку, я узнал довольно много об их культуре и истории.

Через MSN мне сообщили, что сегодня я должен ожидать гостей. Вечером ко мне в комнату постучали. Это был хозяин гостиницы. «Твой брат тебе звонит», – объявил он, протягивая мне свой мобильный. Это был Вадим.

– Собирай вещи и спускайся, они уже тебя ждут.

– Ясно.

– Всё в порядке там у тебя?

– Да. Я вообще не знаю, чего вы там разволновались. Всё спокойно, я устроился в гостинице, и у меня всё нормально.

– Хорошо. Тогда выходи из отеля. Я им дал твоё описание. Сказал: волосы длинные, одет во всё чёрное.

– Я понял.

– Всё, давай.

Я вернул азербайджанцу его «Нокиа» и принялся собирать вещи. Вот так на седьмой день моего пребывания в этой стране я должен был получить сумку и переехать в другой отель, чтобы там провести последние три дня моего «отпуска».

На улице уже было темно. У входа ко мне подошёл какой-то старичок, он мне что-то бубнил на непонятном мне языке. Что ему от меня надо? Он позвал меня за собой. Я после небольшого промедления последовал за ним. Пройдя ещё немного по тротуару, мы сели в машину, в которой уже был человек на переднем, соседнем с водительским, сиденье. Они были пакистанцами.

На ужасном английском пакистанец, что ждал нас в машине, удостоверился, знаю ли я Вадима. Развеяв всякое сомнение, наркодилер приказал старичку трогаться. Так мы проехали почти через весь ночной Баку. Машина остановилась в ста метрах от моего следующего пристанища – отеля «Араз», – после чего пакистанец достал телефон и позвонил. После короткого разговора на своём языке он обернулся ко мне и спросил по-английски моё имя.

– Дмитрий, – таков был мой ответ.

– Димри! – крикнул в трубку пакистанец.

– Да не Димри, а Дмитрий, – пытался поправить я его, зная, что, если возникнет какое-то недопонимание, это может заставить нас потерять много времени.

–Димти! – он попробовал в очередной раз произнести моё имя.

Человек, с которым он говорил по телефону, видимо, не выдержал и попросил его передать трубку мне. Со словами «it’s my boss» пакистанец мне передал свой мобильный.

– Did they give you the bag?1 – послышался спокойный, уверенный, немного мрачный голос наркобосса.

– Yes.

– They told me that you don’t have money for the hotel2

– Yes, that’s true3. – Это было правдой: я в очередной раз остался без денег, на этот раз по собственной оплошности. Не буду говорить какой.

– Good. Now pass the phone to the guy4

– O.K., – и я вернул телефон.

Они ещё о чём-то поговорили, и дилер положил трубку. Судя его словам, этот отель был ещё дешевле предыдущего. Он дал мне денег, которых хватило точь-в-точь на снятие комнаты на три дня. После чего мы вышли из машины, и старичок вытащил из багажника солидных размеров синий чемодан. Мы попрощались довольно холодно, без всяких церемоний, и я потащил сумку с колёсиками по тротуару к входу в новую гостиницу.

Гостиница «Араз», в отличие от отеля «Южный», находилась в месте куда более изолированном. Правда, несмотря на более низкие цены, интерьер был куда приятнее. Например, если в отеле «Южном» при входе на стене в углу висел серый ящик фирмы Sony, который был таким маленьким, что было сложно что-то разглядеть, то здесь на стене расположилась солидная плазма.

Я закрыл стеклянную дверь и, сделав несколько шагов, остановился посмотреть, что за фильм показывали по телевизору. Это был «Кокаин» с Джонни Деппом и Пенелопой Круз. Тот самый фильм, который повествует реальную историю об одном американце, который сколотил огромное состояние, перевозя тонны кокаина через мексиканскую границу. И так получилось, что я попал именно на ту сцену, где герой Деппа был уже арестован и сидел в допросной, с убитым видом спрашивая полицию, всё ли с его семьёй было в порядке.

Я встал как вкопанный, крепко сжимая ручку синего чемодана. Чемодана с наркотой. Что всё это значит? Не говорите мне, что этот фильм – это просто совпадение! Совпадений не бывает. Но что мне делать?

Появилось желание оставить где-нибудь эту чёртову сумку и уехать преспокойно без неё. Глупости. Это лишь минутная слабость. Сейчас пройдёт. Ну, даже если не пройдёт… деваться мне уже некуда. Слишком поздно: пути назад нет.

Каждый житель Таллина знает, что за ветер обдувает этот город. Каждый таллинец ощутил дуновение этого холодного северо-западного ветра на своём лице. Это тот ветер, что треплет паруса отважных виндсерферов, скользящих по волнам в каком-нибудь из заливов Балтийского моря, которое бьётся о городские причалы. Тот же ветер, что словно оживляет эстонские триколоры на флагштоках во дворах перед усадьбами богачей. Тот самый почти всегда холодный северо-западный ветер, что заставляет укутываться глубже в свои одежды столичных бездомных. Тот ветер, что без устали пригоняет из неведомой страны все эти облака, все эти тучи. Эти тучи, лениво заполняющие небосклон. Эти серые тучи.

На горизонте виднелись рыболовецкие суда, а ближе к берегу среди пены и волн плавали лебеди, периодически окуная длинные белоснежные шеи под воду в поисках пищи. Я стоял на краю обрыва рядом с одним из типичных для местности огромных булыжников. Ветер трепал мне волосы. Не агрессивно, скорее по-отцовски. Вокруг – ни души.

Я часто проводил свободное время, читая дома или прогуливаясь в лесу, у моря. Как правило, с большими наушниками на ушах. Кто-то из моих знакомых прозвал их чебурашичьими, ну и пусть. Звук был хороший, да и от ветра защитой служили. В то время я увлечённо погрузился в музыку японской группы «Моно». Их инструментальная музыка, как морская пучина, была в силах унести течением душу куда-то на чужеземный берег, где песок был нежным, как сахарная пудра, трава была по-особенному свежей, деревья – печальны и молчаливы. И казалось, что там, сидя вот так, на берегу, у костра, можно было провести целую вечность. Несмотря на дождь, шуршащий по песку, несмотря на припекающее заморское солнце. Сидеть целую вечность, надеясь, что у этого костра любит проводить время наедине с морем кто-то ещё. Вот так сидеть, погружаясь всё глубже и глубже в своё одиночество, но в глубине души всё-таки ожидая, что кто-то, ведомый тем же, столь знакомым тебе, зовом, придёт на тот берег, к тому костру. Чтобы два одиночества слились и умерли, хотя бы на один тёплый вечер. А он будет обязательно тёплым.