— Zahlenquadrat. Магический квадрат. [прим. на немецком «квадрат чисел»]

Сайман прочистил горло. Он должно быть ожидал, что сбил меня с толку, я испортила его звездный час.

— Да. Магический квадрат довольно старое явление. Его использовали и греки, и римляне, китайцы, индусы…

Шестеренки в моей голове начали усиленно вращаться. Эту область магии я изучила очень тщательно. Потому что она имела отношение к моему биологическому отцу:

— Девять квадратов, три на три. Пятерка в центре, сумма всегда равная пятнадцати. Евреи использовали буквы иврита в качестве цифр. Центральное число пять, соответствует букве иврита «heh», которая так же является символом тетраграмматона, «YHWH», святейшего из имен Бога. [прим. тетраграмматон — в иудейской религиозной и каббалистической традициях четырёхбуквенное непроизносимое имя Бога] Сумма равна пятнадцати, что соответствует еврейскому «yah», которое является собственным именем Бога. Это еврейский магический квадрат.

Приятное лицо Саймана дернулось:

— Я и понятия не имел, что ты изучала еврейский мистицизм. Как интересно… — Он позволил своему голосу затихнуть.

Еврейские ученые записывали каждую деталь и хранили свои записи, как будто они были сделаны из золота. Половина того, что я знала о своей семье, была почерпнута из этих свитков, я изучала их с тех пор, как Ворон научил меня читать.

Я посмотрела на Саймана:

— Есть ли способ восстановить остальную часть пергамента теперь, когда мы знаем, кому он принадлежит?

Он откинулся назад.

— В одном храме на Пичтри есть потайная комната. Внутри нее находится магический круг. Если встать внутрь круга, при условии, что искатель обладает достаточной силой, круг использует ее, чтобы восстановить письмена в их первоначальный вид. Шансы на успех гораздо выше, если письмо имеет еврейское происхождение.

Наконец-то я могу получить хоть что-то на Стальную Мэри. Как раз вовремя.

— Конечно, чтобы круг сработал, тебе придется подождать, пока магия не начнет действовать, а учитывая, что волна закончилась рано утром, я бы сказал, что попасть в храм сегодня будет маловероятно. Небольшое предупреждение. Во-первых, круг может высосать из тебя все силы без остатка; во-вторых, есть цена за использование круга, и тут я не смогу тебе помочь. Боюсь, что я персона нон грата в еврейских молитвенных домах. Подозреваю, что, если бы я рискнул отправиться в Токо-Хиллз или Данвуди и был бы там обнаружен, мне, возможно, пришлось бы бороться за выход обратно.

Я моргнула:

— Что ты натворил?

Сайман пожал плечами:

— Скажем так, один молодой раввин был весьма ревностен в своем изучении греха. Он был счастлив обменять привилегированную информацию на эти знания, а я был счастлив проинструктировать его.

— Ты соблазнил раввина.

Сайман улыбнулся:

— Я соблазнил нескольких. Но только последнее дельце попало в поле зрения общественности. И очень жаль. Он был незаменимым источником конфиденциальной информации.

Я чуть не рассмеялась.

— Так почему бы тебе не принять другое обличие?

Сайман с отвращением скривил губы.

— У них есть голем. Он чует запах твоей магии и, увы, безупречно. Я уже пытался. Доказал ли я свою полезность к твоему удовлетворению?

— Да. Не волнуйся, я помню. Платье, сегодняшний вечер, твоя компания.

— На самом деле, я не это имел в виду. Я надеюсь получить ответ на ранее заданный вопрос.

Я вопросительно выгнула бровь, глядя на него.

— Что не так с твоим креслом?

Проницательный ублюдок.

— Что, прости?

— Ты странно двигаешься, сидя в кресле, Кейт. — Сайман наклонился вперед. — Ты касаешься своего меча, чтобы убедиться, что он на месте, ты меняешь угол наклона своего тела, и тому подобное. Ты хронически не можешь усидеть на месте. Но ты не двинулась с тех пор, как мы начали нашу дружескую беседу.

Я подняла на него голову:

— Моя задница приклеена к стулу.

— В прямом или переносном смысле?

— В прямом.

Ну давай скажи что-нибудь. Сделай мой день. Я все еще могу надрать тебе задницу, даже если моя собственная приклеена к стулу.

В глазах Саймана заплясали огоньки:

— Как странно. Может, это розыгрыш?

— Да, так оно и есть.

И я проучу шутника, как только мне удастся оторваться от мебели.

— Я заметил, что в подобных случаях самый легкий выход — снять брюки. Конечно, это может быть растворимый клей. Хочешь, я взгляну?

— Нет, не хочу.

Губы Саймана слегка дрогнули.

— Ну, если ты уверена…

— Я уверена.

— Мне действительно не сложно.

— Осмотр моего зада не входит в наше соглашение. Мой пергамент, пожалуйста.

Сайман передал мне пластиковый пакетик и встал:

— Дай мне знать, как все обернется.

— Уходи.

Он усмехнулся про себя и вышел. Я сделала большой глоток кофе. Холодный. Фу. По крайней мере, мой черничный пончик будет таким же вкусным хоть горячим хоть холодным. За исключением одной маленькой проблемы: я оставила пончик на дальней стороне стола, и чтобы добраться до него, мне нужно встать.

Мой телефон зазвонил. Я взяла его в руки:

— Ацетон, — послышался голос Андреа. — Он растворяет все. Я нашла целый галлон в оружейной комнате. Мы намочим стул, и ты сможешь… О, черт. Он здесь!

Я бросила трубку и схватилась за меч.

Кэрран шагнул в дверной проем.

— Ты!

Мой боевой пудель вскочил с пола, обнажив зубы.

В глазах оборотня сверкнуло золото. Он посмотрел на пуделя. Пес попятился, тихо бормоча себе под нос.

— Оставь мою собаку в покое. — Процедила я сквозь зубы.

Кэрран продолжал смотреть, пес прижался спиной к стене и лег.

Царь Зверей прогуливался по моему кабинету, держа в руках чехол с какой-то одеждой:

— Славный пес. Мне нравится его свитер.

Я бы изрубила тебя на мелкие, мелкие, мелкие кусочки…

— Я передумал насчет кошачьей мяты, — он поднял предмет одежды. Костюм французской горничной, дополненный кружевным фартуком.

Рукоять Погибели была такой гладкой в моих пальцах. Царь Зверей или нет, но он тоже может истекать кровью.

Пудель зарычал.

Кэрран повесил одежду на дверь и подошел к моему столу. Вот и правильно, давай, подойди поближе. Ближе. Ближе. .

Он метнулся к столу со сверхъестественной скоростью. Крошечные волоски встали дыбом у меня на затылке. Я его почти не заметила. В одно мгновение его рука была пуста, а в следующее он уже держал мой пончик. И он укусил его.

— Ммм, черника.

В моем воображении его голова взорвалась.

— Трудно защищать свою еду, когда твоя попка стоит на якоре. — Он отсалютовал мне пончиком. — Когда будешь готова поговорить, позвони мне. Ты знаешь мой номер.

Он вышел из комнаты.

В тот момент, когда Андреа через шприц впрыснула ацетон в мой стул, клей решил вступить в неприятную химическую реакцию, которая привела к тому, что мой зад поджарился. Мне потребовалось меньше пяти секунд, чтобы оторвать штаны. Прошло еще около получаса, прежде чем я снова осмелилась присесть куда-либо, и мне пришлось провести весь день, сидя на мешке со льдом, который я сколола на улице. Лед был холодным, а моя задница горела.

Техноволна держалась весь день. Я позвонила в храм и договорилась о визите, предварительно назначенном на завтрашний полдень, если магия будет на подъеме. После того, как меня дважды оставляли повисеть на линии, мне все же ответили, что раввины примут меня. Кейт Дэниелс — мастер телефонных переговоров.

Я провела весь день, изучая информацию по делу Стальной Мэри, и не узнала почти ничего нового. Отделы БЗ и ПА не выявили никаких новых инцидентов. Магия спала, и Стальная Мэри, затаившись, бездействовала. Мы все сидели как на иголках, в моем случае — на льду, и ждали, когда начнутся неприятности.