— Я позвоню тебе, — повторил он.

— Если позвонишь мне ты, я не возьму трубку.

— Ты будешь ждать у телефона моего звонка, и когда он зазвонит, ты возьмешь трубку и будешь разговаривать со мной в вежливой манере. Если не знаешь как, спроси у кого-нибудь.

Это меня добило. Я повернулась прямо к нему. Мой голос был тихим и холодным.

— Тебе нужно, чтобы я нарисовала отдельную схему? Ты кинул меня. Ты заставил меня подумать, что между нами что-то есть. Заставил меня желать вещей, которых я и не думала, что смогу когда-нибудь иметь, а потом просто растоптал это. Не подходи ко мне, Кэрран. Не звони. Мы закончили.

Я развернулась и пошла прочь, направляясь в раздевалку Гильдии, где все еще хранила одежду в шкафчике. Мне нужно было поскорей снять эти мокрые тряпки, забинтовать порезы и притащить отрубленную голову домой. У меня есть пара вопросов, которые я хотела бы ей задать.

Судя по всему, погода решила, что она ещё недостаточно отвратительна. Обычно зимы были дождливыми и унылыми. Время от времени шел снег, но он надолго не задерживался и быстро таял. По неведомой причине, последние несколько лет зима в Атланте решила поиграть в русскую рулетку: три раза из четырех нам доставались обычные осадки, но примерно в четверти случаев она обрушивалась снегопадами и сильными морозами. Одни говорили, что это из-за магии, другие — что это побочный эффект глобального потепления. Чем бы это ни было вызвано, мне это не нравилось. К тому времени, как я добралась до своей квартиры, каждый дюйм моего тела заледенел.

Я с трудом поднялась по лестнице и потянулась к двери. Защитное заклинание лизнуло мою кожу и потекло вниз синей волной, впуская меня внутрь. Я открыла дверь и увидела большую склизкую кучу собачьей блевотины, остывающую посреди коврика в прихожей. Боевой пудель сидел рядом с выражением совершенной невинности на узкой морде.

Я указала на блевотину.

— Это — дурацкий поступок.

Пудель завилял хвостом.

Я перешагнула через рвотные массы и направилась на кухню. Магия все еще держалась, но волна могла закончиться в любой момент. Если она падет, я могу с тем же успехом играть в футбол отрубленной головой, больше пользы от нее не добиться.

В шкафу находился громоздкий серебряный поднос, я поставила его на середину стола и собрала травы. Большинство из них я заготовила заранее, но некоторые ингредиенты пришлось комбинировать на месте, иначе их эффект со временем сошел бы на нет.

Было мучительно увидеть Кэррана снова. Камень в моей груди становился все тяжелее и тяжелее. Ублюдок и лжец.

Я пришел к тебе со сломанными костями…

Через десять минут я разложила травяное ассорти на блюде, достала голову и водрузила ее на ароматическую смесь, обрубком вниз. Словно само естество, некромантская сила возникла во мне. Она отталкивала меня, но я все равно тянулась к ней, как будто ощущение зуда под кожей, которое невозможно преодолеть. Мое неприятие этого могло быть врожденным, но в основном, это все же воспитание. Ворон делал все возможное, чтобы подавить эту часть меня, еще с той поры, когда я была ребенком. Странно, что я так часто пренебрегала его тренировками.

Я подсунула под блюдо неглубокую форму для выпечки и налила туда полдюйма глицерина. Боевой пудель наблюдал за мной с очень внимательным выражением.

— Смотри в оба, — сказала я ему. — Скоро настанет совсем жуть.

Я порезала большой палец острием кинжала, и капля моей крови упала на растительную смесь. Магия хлынула сквозь сухую траву, как заряд по детонационному шнуру, и взорвалась в голове. Оживленная потоком силы, мертвая плоть задрожала. Я прикоснулась большим пальцем ко лбу нежити, посылая в головешку магический импульс.

— Проснись.

Веки дернулись и резко открылись, сосредоточившись на мне. Рот, искривившись, разинулся. Омерзительная магия вспыхнула вокруг головы вихрем злобы, яростной и голодной.

Пудель рванул с места и удрал, как Дорожный бегун из старинного мультфильма. [прим. мультсериал «Хитрый койот и Дорожный бегун»] Я подождала секунду, чтобы посмотреть, не загорится ли вслед за ним ковер. К счастью, никакого оборудования AКМЕ для пожаротушения не потребовалось. [прим. из того же мультфильма, вымышленная корпорация АКМЕ — «Американская компания производящая все подряд»]

Я склонилась над головой.

— Покажи мне своего хозяина.

На самом деле, в словах не было необходимости. Старая арабская женщина, научившая меня этому ритуалу, когда мне было одиннадцать, сказала, что они лишь помогают сконцентрироваться. Это мне сейчас не помешает.

Магия всколыхнулась. От трав поднималась отвратительная вонь. Голова дрогнула. Густая бордовая кровь струилась из слезных протоков, стекая по щекам в травы, затем в форму для выпекания, растекаясь по глицерину густым темным пятном.

— Покажи мне своего хозяина.

Пятно закружилось. В его глубине мелькнуло чье-то лицо.

— Покажи мне!

Вокруг магия бушевала и кипела. На жидкой поверхности вспыхнуло изображение, нечеткое, но достаточное, чтобы его можно было узнать. Из пятна на меня смотрело мое собственное отражение.

Что за чертовщина…

Я внимательно вгляделась в призрачный лик. Он был искажен, но я видела соответствующий тон кожи, длинные темные волосы и темные глаза. Мое лицо.

Я убрала контроль. Магия рухнула сама собой.

Поставив локоть на стол и подперев кулаком подбородок, я уставилась на голову. Этот ритуал мне доводилось проделывать шесть раз в жизни. Всегда с вампирами. Он никогда не подводил.

Почему он показывал меня?

Голова уставилась невидящими глазами. Всплеск магии во время ритуалов поджаривал патоген Vampirus immortuus, и как только он исчезал, головы вампиров разлагались в считанные минуты. Эта выглядела ничуть не хуже, чем до ритуала. Мне нужен кто-то более опытный. Я встала и подняла телефонную трубку. Ни одного гудка. Тьфу.

Из-под моей кровати донесся восторженный лай. Через мгновение кто-то постучал в дверь.

— Кто там?

— Кейт? — Позвал голос Андреа. — Ты дома?

— Нет. — Я открыла дверь.

Андреа улыбнулась мне, постукивая конвертом из плотной бумаги по своей ладони.

— Полагаю, это значит я могу войти. Что это за вонь?

— У меня есть кое-что на кухне. — Я отступила в сторону, приглашая ее пройти. — Не наступи в собачью блевотину. — Которую, кстати, теперь у меня уже нет никаких оправданий не прибирать.

Она перешагнула через дань пуделя богам пищеварения и увидела на кухне голову и травы, лежащие на подносе. Ее лицо вытянулось:

— Выглядит совсем не хорошо. Что это за штука, на которой он лежит?

— Пряные травы. Розмарин, кориандр…

Голубые глаза Андреа расширились, как маленькие блюдца.

— Если ты собираешься его запечь, я блевану следом за собакой.

— Зачем мне его печь?

— Ну, он лежит, как индейка на жаровне, а у тебя под ним травы.

Я прошла на кухню, схватила голову и засунула ее обратно в пластиковый пакет. Пакет отправила в холодильник, остальное — в мусорное ведро.

— Лучше?

— Ага.

Пока я убирала слизь с пола, она поставила воду для чая на керосиновую плиту. Магия лишила нас электричества, но керосин продолжал гореть, и я держала в своей квартире горелку для таких случаев. Однажды это спасло жизнь мне и Джули.

Как только оскорбительное свидетельство его позора было удалено, боевой пудель счел территорию безопасной. Он вылез из-под кровати и лизнул руку Андреа.

— Он лучше выглядит без всей этой шерсти, — сказала она.

— Он тоже так думает.

Пудель снова лизнул ей руку. Андреа улыбнулась:

— А ты, я смотрю, не против моего запаха, собачья морда? Может быть, он вырос среди оборотней?

— Ты не обычный оборотень.

— Я все еще пахну, как мой отец. — Она пожала плечами.

Учитывая, что отец Андреа был гиеной, пудель проявлял удивительную сдержанность.

Мы пошли на кухню, где я налила нам по чашке чая.