— Я наказана или что? Почему ты молчишь? — спросила девушка, не выдержав.

— Всё в порядке, — ответил он и улыбнулся, — просто не отвлекайся больше на занятиях и не пропускай их. Если я ещё могу закрыть глаза на это, — указал мужчина на тетрадь, — то другие учителя останутся недовольными.

Ника кивнула в ответ, радуясь, что между ними не произошло конфликта. Девушка подошла ближе к мужчине, заглядывая в его бездонные глаза и улыбнулась, на мгновение вспоминая, как ещё несколько дней назад он посмотрел на неё точно также. С желанием и некой влюблённостью. Рагнар обнял Нику за талию, притянул ближе, не отрывая от неё глаз. Его руки плавно спустились на бёдра, немного сжали и снова, очертив плавные линии фигуры девушки, вернулись на прежнее место.

— Ты вроде как сказал, не заниматься определёнными вещами не в тех местах? — передразнила девушка. — Ну, а чем ты сейчас занимаешься?

— Мне можно, я — директор, — с улыбкой ответил мужчина.

— А если кто-нибудь зайдёт? — спросила ведьма и улыбнулась. Ей нравилась игра, которую замыслил Рагнар.

— А я закрыл двери, наложил несколько заклинаний. Так ещё и после моего занятия этот кабинет остаётся пустым.

В глазах директора всё также горел огонёк озорства, постепенно разрастающийся и сжигающий всё.

— А если кто-нибудь услышит? — продолжила спрашивать она. Руки Рагнара чуть сжали её, заставляя почувствовать нетерпение от мужчины, и девушка довольно хмыкнула. — Или ты этого и добиваешься?

— А что если и так? Может быть, я был бы только рад, узнай все, что мы вместе.

Ника на секунду представила, какой был бы скандал, и сколько бы слухов пошло о ней узнай все правду. Но все мысли напрочь отключились, уступая место возбуждению и жгучему желанию, ровно в тот момент, когда Рагнар её поцеловал. Девушке не хотелось больше сопротивляться, придумывать отговорки. Ей вообще не хотелось даже знать: «что было бы, если бы…». Любое предложение с таким началом просто стиралось из сознания, затопленного ощущениями от касаний мужчины. Скидывая на пол несколько документов, Тэхён усадил девушку на стол, продолжая её целовать. Они не могли друг от друга оторваться и остановить эту химию. И будь сейчас на кону спасение человечества, Ника бы избрала остаться с Рагнаром. Она никак не могла перестать наслаждаться им. Расстегнув рубашку, она провела рукой от шеи до плеча, переходя к груди и касаясь нескольких шрамов. Рагнар обещал рассказать о них попозже, и девушка напрочь забыла спросить о них снова. Ей этого и не было нужно. Важнее сейчас были только чувства между ними.

Он аккуратно вытащил несколько тонких шпилек из отросших за несколько месяцев волос девушки и запустил в мягкие локоны пальцы, чуть оттягивая и тем самым открывая шею Ники для поцелуев. На ней ещё прежние следы не исчезли, а маг новые вырисовывал, языком играя до мурашек по коже. Вся комната постепенно наполнялась стонами и вздохами обоих, в стенах сохраняя пошлый секрет директора и его ученицы. И девушке бы смущаться от этого, но она только больше просила, чуть ёрзая на столе. Рагнар не собирался её дразнить или себя лишний раз сдерживать, поэтому, приподняв подол юбки, он помог девушке стянуть с себя нижнее бельё.

— Мы за это попадём в ад, — простонала Ника в губы мужчине, когда он расстегнул на себе ремень. — И будем там гореть вечно.

— Раз так, тогда нужно испробовать все грехи, чтобы точно было за что платить такую цену, — ответил Рагнар улыбкой и поцелуем закрепил, словно обещание, свои слова.

Он вошёл в девушку плавно, давая ей привыкнуть и не наращивая сразу темпа. Он двигался медленно, наслаждаясь моментом, запоминая каждую новую реакцию, подаренную девушкой. Ника была настолько опьянена этими ощущениями, что не сразу заметила, как сильно впилась ногтями в спину мужчины. Царапая его смуглую кожу, она не сдерживалась от сладких стонов, смешивающихся с хриплым голосом Рагнара. Он ничуть не стеснялся откровенно шептать, как хочет её. Говорить о том, как ему нравится быть в ней, ощущать, как сжимаются стенки её влагалища каждый раз, когда он входит. Резко или медленно. Ника плавилась в руках мужчины, превращалась в глину, из которой маг сумел бы слепить то, что он хотел сам.

Алиса. Алиса. Алиса.

Её имя было повсюду, и оно словно на коже выцарапывалось каждый раз, когда Рагнар произносил его. Девушке казалось, словно она проваливается в густой тёмный туман. В нём нет ничего, кроме хриплого голоса и крепких рук, сжимающих её бёдра до синяков. И эта грубость была настолько сладкой, что ей можно было отравиться. Получить передозировку.

С каждый новым движением Ника чувствовала, как близка к разрядке. Она уже почти не слышала, что говорит Рагнар. Его слова звучали бессвязно, будто бы он говорил на незнакомом ей языке. Словно она забыла, как говорить, думать и рассуждать, изучив лишь один язык — язык тела.

— Ты моя, Алиса, — прошептал Рагнар, чуть наклонившись, чтобы коснуться горячим языком соска девушки.

Эти слова были слишком интимны. Они запечатывались в сознании. Закреплялись на века, как по заклинанию. И девушка бы сейчас весь мир отдала, лишь бы слышать его голос и подчиняться его словам. Ведь Рагнар был невероятен и великолепен. Слишком близок к ней, не только телом, но и душой, чтобы не почувствовать такое сильное единение между ними.

Девушка кончила первой, запрокидывая голову назад в блаженном экстазе и доверяясь рукам мужчины, всё также придерживающим её. И всё, что вокруг кружилось, уносилось прочь, внезапно остановилось. Застыло в своей прекрасной безмятежности. Словно бы Ника неслась на огромной скорости куда-то ввысь и теперь остановилась там, зависла на несколько секунд до того, как стремительно падать обратно вниз.

— Ты самая прекрасная на свете, Алиса, — пронеслись слова Рагнара у девушки в сознании.

— Я не Алиса, — одними губами, полушёпотом, глотая буквы, ответила девушка и тут же замерла.

— Что ты сказала? — спросил Рагнар, не расслышав и слова.

— Я?! — Ника, находясь ещё в другом мире, на секунду почувствовала, будто вот-вот сорвётся и полетит обратно вниз. Но нет. Она всё ещё ощущала это невообразимое чувство невесомости. — Ничего, у меня нет ни слов, ничего… я просто…

Девушка запнулась и замолчала, чувствуя на своих губах губы Рагнара. Он улыбался тому, как она не могла связать всё в предложение, глотала слоги и задыхалась в его руках.

— Ты моя, Алиса, теперь и навсегда. Ведь так?

— Да, — коротко произнесла девушка и улыбнулась в ответ.

Через пару минут Рагнар помог ей одеться, аккуратно застёгивая рубашку девушки, что он почти что порвал на ней. Они ничуть не смущались того, что сделали в кабинете, и даже наоборот, будто бы довольствовались происходящим. Ника, заметив, как Рагнар подбирает свою рубашку со стула, решила всё-таки спросить о шрамах, которые мужчина не спешил прятать, медленно одеваясь. Дотронувшись на тянущихся от правого плеча до левого бока нескольких прерывающихся отметин, девушка задумалась, почему ни разу ещё не обращала на эти тонкие линии внимания. Она видела Рагнара без рубашки и до секса, но тогда она не придала этому особого внимания. Словно это не было таким важным, как сейчас, когда Ника каждый миллиметр тела парня изучала руками, глазами, губами.

— Знаешь, многие шрамы можно вылечить магией и травами. Но вот как раз-таки полученные от волшебства или редких волшебных существ — нет, — произнёс мужчина, взяв ладонь девушки. — Мы всегда ругались с братом так, что всё королевство стояло на ушах. Мы порушили немало замков почти в каждом городе, где побывали. Ну, а как-то раз, он не сдержался.

— Так эти шрамы от Джина?

— Да, можно и так сказать. От его второй сущности — Дракона, — ответил Рагнар.

— Ты так говоришь, будто Дракон — это не он, а кто-то другой, — неуверенно произнесла девушка, всё ещё не понимая.

— В этом есть часть правды. Изначально, когда ты только становишься Драконом, тебе сложно контролировать чувства и эмоции. Ты можешь с лёгкостью сойти с ума. Ведь ты перевоплощаешься в другое существо, с другими привычками, силами. Это и вправду очень сложно контролировать. Как раз-таки тогда Джин только овладел своей силой, а я не мог не разозлить его, — произнёс Рагнар и внезапно рассмеялся. Его, по-видимому, и вправду смешило это. — Всё закончилось, как видишь, не очень. Хотя он потом сильно переживал и долго просил прощения. Хотя делал это в своём высокомерном стиле.