– Теперь ты навеки моя.

Шампанское, которое Жанна в этот момент имела неосторожность глотнуть, тут же пошло носом. Девушка закашлялась, покраснела, а справа и слева уже защёлкали камерами и зашумели, наговаривая текст на диктофоны. Человек десять зашлись аплодисментами, и кто-то даже крикнул официанту срочно подать бутылку шампанского.

– Ты в своём уме? – еле выговорила Жанна, борясь с непроходящим кашлем.

– На одно колено вставай, – дыхнули Тарру прямо на ухо справа. – Я так своей предложение делал. Сразу растаяла.

Жмурясь от вспышек фотокамер, Тарр бухнулся перед девушкой на одно колено и, протягивая сверкающее кольцо, повторил:

– Навеки вместе.

– Я тебе покажу «навеки вместе»! (2540b)

Марк пронёсся через толпу ураганом, растолкал нависших над Тарром журналистов и схватил дракона за ткань футболки на груди.

– А ну, выйдем.

– Марк, стой! – крикнула пришедшая в себя Жанна, но Спенсера было не остановить.

Первый удар пришёлся в челюсть, второй – в глаз. Тарр мотнул головой, прогоняя пелену, мешающую соображать и видеть. Открыл было по привычке рот, чтобы выпустить пламя, но лишь глотнул холодного воздуха и заполучил ещё один удар. Хлопнувшись спиной об уличный фонарь, сполз вниз и снова замотал головой, пытаясь понять, что вообще происходит.

Понимание пришло, иначе бы новый удар Марка пришёлся не на фонарный столб, а на голову Тарра. Ловко увернувшись, дракон перекувырнулся и встал на ноги. Спенсер потирал ушибленные пальцы и, скривившись, злобно косился в сторону соперника в футболке.

Отступать было поздно. Сейчас или никогда! Второго шанса заполучить приз не будет! И Тарр, злобно прищурившись, со всей силы боднул Марка головой в живот.

Спенсер не удержался на ногах и рухнул циферблатом дорогих часов прямо на асфальт. Стекло хрустнуло, швейцарский механизм встал, а Марк, медленно поднявшись, вытер о пиджак кровь с пораненных пальцев, сжал руку в кулак и со всего размаха врезал Тарру.

Перед глазами потемнело, будто и не в чужом мире был, а на родном Чёрном утёсе, голоса унеслись куда-то далеко-далеко, и наступила тишина, такая зловещая и пугающая. Закрыв глаза, окружённый фотографами, охраной и просто любопытствующими зеваками Тарр осел на тротуар, ладонь разжалась, колечко с изумрудом выкатилось и, немного позвенев, затихло рядом с хозяином.

– Вели себя, как дети!

– Ты дашь мне слово вставить?

– Как два петуха!

– Закончила? Теперь можно?

Жанна выдохнула, сомкнула губы и посмотрела на Марка. Приложив тряпку с завернутыми внутрь кубиками льда к синяку на лице, Спенсер полулежал в кресле и выглядел измученным и усталым, будто сразу после драки они поехали не домой, а ещё полночи мотались по клубам, феерично встретив рассвет в китайском квартале в Сохо.

– Какого черта он стоял перед тобой на коленях?

Невыспавшаяся Жанна пожала плечами.

– Если бы ты на него не наскочил и не вырубил, мы бы уже знали ответ. А так, благодаря твоему вспыльчивому характеру, мы только обеспечили себе отвратительную репутацию.

Жанна подошла к барной стойке, взяла с неё утренние газеты, захваченные в киоске у входа в кофейню, куда девушка бегала за бодрящим кофе и горячими круассанами, стоило заведению открыться, подошла к Марку и бросила газеты перед ним на журнальный столик.

– Читай. Отличная реклама. Ещё и Зака подвели.

Первые страницы спортивных обозрений пестрели выразительными заголовками. Настолько сочными, что свежепорезанный томат в сэндвиче по сравнению с ними выглядел уныло. Марк притянул к себе одно из изданий, скользнул взглядом по тексту и скривился то ли от боли, так как именно в этот момент в боку неприятно кольнуло, то ли от полного яда текста и фотографии, где сам Спенсер был запечатлен не с самого удачного ракурса.

Вернувшись к барной стойке и забравшись на высокий стул, Жанна отхлебнула кофе из бумажного стаканчика, развернула ещё одну газету, чудным образом выпавшую из поданной Марку стопки, провела рукой по сгибу, разглаживая, и нарочито громко, с нужными паузами и акцентом на нужных словах, начала читать вслух:

– «Открытие ресторана прошло по всем правилам: с нарезанной тонюсенькими слоями пармской ветчиной, обёрнутой вокруг кусочков сочной дыни и спрыснутой белым полусухим; с вышколенным персоналом и улыбчивой хостесс; с ненавязчивой музыкой и набором аперитивов на любой вкус и крепость; и, конечно же, со смачной дракой, виртуозно выполненной двумя гостями...»

– Ключевое слово – «виртуозно», – процедил Марк, бросая на газеты на столике тряпку, которая совсем не помогала. – Я всё так делаю, поэтому побеждаю. И тебе хорошо бы научиться…

Упрёк был столь неожиданным, что Жанна закусила нижнюю губу.

В молчании оба провели минут пять. Слышно было, как за окном щебетали птицы, облюбовавшие старый клён, как внезапно заурчал холодильник, обычно работающий бесшумно, и как с ноги Тарра, уложенного на диван в гостиной и крепко спящего, на паркет упал кроссовок.

Жанна перевела взгляд с грязного кроссовка на Спенсера.

– Может, он репетировал предложение Рокс, а ты раздул из мухи слона? Тем более, и кольцо у него с собой было.

– Репетировал, зная, что в тот момент я собирался сделать предложение тебе?

Жанна развела руками.

– Проснётся – спросишь. Только в этот раз, пожалуйста, без разборок. Нам повезло, что вчера не дошло до полиции.

– Лучше бы дошло… – простонал Марк. – Его царапины – ничто по сравнению с тем, какие потери понёс я. Стоимость часов он по какому протоколу возмещать собирается?

– Перестань, – поморщилась Жанна. – Напились оба, оба виноваты, часы тебе он намеренно не разбивал, а ты собираешься всё повесить на него.

– Не хочешь, чтобы я всё вешал на него? – Марк подтянул правую ногу и поправил шнурки на ботинке. – Тогда разбирайся с ним сама. И насчёт его вчерашней выходки, и по поводу моих часов, и на тему испорченного вечера... А у меня и без него дел по горло. Разберёшься – звони, я приеду.

– Куда ты?

Жанна соскочила со стула и бросилась к входным дверям, где уже стоял Марк, оправляя воротник рубашки перед зеркалом.

– Туда, куда и планировал. В Дувр, к родителям. Если бы ты меня не поторопила, я бы сделал тебе предложение в следующие выходные, как и планировал. Без цирка, без сумасшедших дружков твоей полоумной подружки и без всего того позора, о котором пестрят заголовки всех сегодняшних газет.

– Прости, – прошептала девушка.

– Ладно, – Марк смилостивился, – что было, то было. Как придёт в себя, – кивок в сторону дивана, – гони в шею. Чтобы к моему возвращению его тут не было. А мне, правда, надо бежать. Хочу выехать пораньше.

Дверь за Спенсером закрылась, Жанна прошла к барной стойке и сделала ещё глоток кофе. Тот уже остыл, был невкусным и слишком сладким.

Внезапно зажужжал телефон, оповещая о полученной смс. Жанна взяла в руки мобильник, нажала на кнопку, открывая текстовые сообщения, и брови тут же взлетели вверх, а дар речи исчез на пару секунд, а, когда вернулся, то слов нашлось только, чтобы в сердцах выплюнуть:

– Вот и кто ты после этого?!

Пальцы лихорадочно начали давить кнопки, набирая нужный номер. Опять вне зоны действия! Раз так, то остаётся только писать. И пальцы быстро-быстро застучали по экрану, набирая нужный текст с кучей вопросительных и восклицательных знаков. Как только была нажата кнопка «отправить», телефон тут же был отброшен в сторону, и, пока экран не потух, на нём можно было прочитать всего пару строк: «Задерживаюсь. Вернусь во вторник. Покорми кошку. Рокс».

***

– Он очнулся?

– Так и лежит. Прямо, как мёртвый.

– Но дышит же.

– Может, из ковша полить? – предположили басом.

– Ковши для подлив, а ты святой предмет в такое несвятое место хочешь приволочь.

– Вот нашатырь, – выдохнули, запыхавшись. – Едва нашёл. Кто-то его в коробку из-под микстуры для кашля сунул.