Бумажка вывалилась из безвольной руки. Он еще раз взглянул на лицо, когда-то прекрасное, а теперь обезображенное. На память о белокурой красавице осталось только это отвратительное фото. Его плечи затряслись от всхлипов, а на лице застыло такое выражение отчаяния и муки, что оно исказилось до неузнаваемости. Он сжал кулак и ударил в стену, выбивая костяшки до крови.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Ром по секундам воспроизвел тот проклятый день, когда Светка, шепча и улыбаясь, манила его за собой. Он как тогда видел ее пшеничные волосы, сияющие в лучах солнца, пробивавшегося в окна, яркие отблески света в лукавых глазах, губы, распухшие от его поцелуев.

— Светка, — вновь позвал он, — как же это, малышка моя!?

Он просыпался ночью, мечтая о ее нежном, гибком теле. Только с ней он научился летать и чувствовать себя желанным и единственным. Никогда не задавая ей вопросов о ее прошлом, он мечтал создать с ней, нечто большее, чем случайный секс. Она сразила его раз и навсегда, заставляя задуматься о смысле жизни и о прочих нормальных вещах, которые никогда бы сами не зародились в его отбитой голове. Испытывая кайф от ее голоса, он замирал и испытывал настоящее блаженство. «Котик» — ворковала она, а он таял и плавился от удовольствия. Они заводились с пол оборота, стоило им оказаться вдвоем. Каждое касание пробивало тысячей разрядов молнии, а сердце грозилось выпрыгнуть из груди. Они не выбирали места для проявления своей страсти, все происходило спонтанно, поскольку не поддавалось контролю.

Без Светки его мир рухнул, перестал существовать в обычном понимании слова. Он не хотел другую женщину, пусть даже ему бы встретилась похожая, или в сто раз лучшая.

Он напрасно пытался отогнать противные мысли, считая все ложью. Мало ли чего в газетах пишут! Когда он увидел дату выхода статьи, его сомнения ушли прочь. Это не просто совпадение — неопровержимое доказательство. И он уже определил преступников, надругавшихся над его чувствами…

«Даже опознать было некому!» — с грустью подумал он. На обратной стороне газетного обрывка он заметил красные буквы и оробел: «Убийцы! Мрази!». «Ждите. Мне терять больше нечего…» — послал он мысленную угрозу.

Карина с недавнего времени пребывала в состоянии абсолютного счастья, засыпая в объятиях любимого человека. Казалось, что она парит над облаками в воздушно-ванильном небе. Ничто не нарушало ее прежних мечтаний о принце их волшебной сказки, ведь, на самом деле, они почти сбылись, за малым исключением, про которое и забыть не грех. Пусть и иллюзия, зато вполне ощутимая и явная. Она, смотрясь в зеркало, видела себя не просто красивой, а какой-то одухотворенной и живой. Глаза сияли и переливались сотней пламенных бликов, выдавая ее внутреннее состояние.

Она сладко потянулась, расправляя шелковую сорочку. Такая неженка. Опустила ноги на пол в меховые тапочки-зайчики, купленные ей в подарок. Раздернула вуали штор, впуская утреннее солнце в комнату. Уже яркое восходящее солнце длинным рыжим лучом разрезало комнату, разделяя ее на темные и светлые квадраты.

Кирилл не спешил выбираться из постели. Капризный лучик прошелся по его лицу, заставляя зажмуриться еще крепче.

— Соня, пора вставать! — шутливо шепчет Карина, ползя к нему обратно в постель.

Он лишь притворился спящим, на самом деле он ждет удобного случая, когда она приблизится на нужное расстояние. Тут же набрасывается на нее и переворачивает под себя.

— Попалась!

Он накрывает ее губы головокружительным поцелуем, заставляющим позабыть обо всем на свете.

— Сегодня едем за город, — нараспев тянет он.

— Ура! — завизжала Карина, соскучившаяся по свободе.

Всю неделю она просидела почти взаперти. Кирилл строго запретил без него покидать квартиру. В скуке она прочитала все книги, облазила интернет, читая новости и светскую хронику.

— На два дня, — хитро прищурившись, — продолжил он, окончательно осчастливив ее.

В предвкушении поездки, выпив по чашечке кофе, собрали изрядный запас вещей и корзинку с продуктами.

После комфортно устроились в автомобиле и двинулись в дорогу. Погода стояла прекрасная, солнце грело все сильнее, но под работающий кондиционер жара казалась восхитительной. Карина наслаждалась моментом, тихонечко мурлыкая под нос песенку, звучащую из радио.

— Умничка моя, — похвалил Кирилл, — оделась, что надо!

Она удивленно поморщила нос:

— Да, я такая!

Кирилл провел ладонью по ее ноге, и вовсе задирая короткое платьице. Она тут же догадалась, куда он клонит. Она уже настроилась на его игру, передвигая руку чуть выше.

— Так мы точно до места не доедем, — категорично заявил он.

— Ты первый начал! — с ухмылкой откликнулась она.

Они к этому времени уже выехали за город, сверили направление по навигатору:

— Далеко еще?

— Около сотни километров. У меня сводный брат, большой любитель соснового озона, приобрел что-то наподобие охотничьего домика. Я пока там не был ни разу, только слышал его восторженные охи: глухомань, речка, тишина и покой.

— Так у тебя есть брат? Ты ничего не рассказывал!

— Разве?

Карина поправила непослушную прядь волос, выбившуюся из прически.

— Не помню, — призналась она, — я все время в облаках витаю.

— Или летаю. А я вместе с тобой.

Между ними постоянно вспыхивала искра, заставляя их возвращаться все к той же теме.

Кирилл все время оглядывался на милое личико, жмурившееся от солнца. Предмет его обожания, обладая природным магнетизмом, заставлял его думать другим местом.

Карина посмотрела в зеркало заднего вида и заметила автомобиль, следующий за ними по пятам. Еще на выезде, возле вывески «Доброго пути!», она обратила внимание на черный седан с затонированными задними стеклами. Неприятный холодок опустился по спине.

— Та машина…

— Ты тоже заметила? — взволновано отозвался Кирилл.

Она часто-часто заморгала.

— Сейчас, оторвемся. Держись!

Он ударил по газам, пускаясь в опасную гонку. Он ловко маневрировал между встречными автомобилями, сигналившими и едва успевавшими отвернуть в сторону.

Она закрыла ладонями глаза, всеми силами вжимаясь в сидение.

— Не бойся, отстали, — удовлетворенно выговорил Кирилл, нежно сжимая ее пальцы.

— Может, показалось?

— Как знать…

Она-то знала, что ничего случайного не бывает. По сути, не являясь любительницей экстрима, она предпочла бы, чтобы все оставили их в покое, навсегда позабыв об их существовании.

— Кирюш!

— М-м?

— Если я тебя попрошу, ты сделаешь?

— Все, что угодно. Только за поцелуй.

— Брось, пожалуйста, затею со своей программой безопасности иначе она станет системой опасности!

— Не могу! Это все равно, что перечеркнуть все, чего я стою!

— Они же не отстанут.

— Наверное, ты права. И дело не в деньгах, или цифрах рейтинга во всевозможных статусах. Скорее — это дело принципа. Это все равно, что отрезать от себя половину.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Ты упертый! Или камикадзе?

— Да, и тяну тебя за собой. Вот, кстати и наш поворот, — перевел он тему, круто выворачивая руль.

Карина ловила пальчиком солнечный зайчик, затесавшийся к ним попутчики.

— Не дуйся! — попросил он, — В конце концов, все будет хорошо!

Минут через тридцать проехали стелу, повествующую, что город закончился, и началась область. Съезжая все дальше от центрального шоссе, они оказывались на отрезке дороги, где встречных автомобилей не было, населенные пункты и вовсе растворились среди бескрайних полей. Однотонно-монотонный пейзаж лесных массивов и кустарников, мелькающих за окном, все же был куда приятнее надоевших пыльных городских улиц.

— Ты свернул не туда, — предупредила Карина, видя перед собой узкую колею, ведущую вглубь леса.