Но прошло не больше десяти минут, как в дверь постучали. О! Неужеди боги услышали ее призыв и прислали клиента? Но… когда она распахнула дверь с заранее заготовленной загадочной улыбкой… обнаружила, что это всего лишь Гай.

— Привет! — жизнерадостно воскликнул он. — Вот и я! Не хочешь немного прогуляться? Я закончил то самое дельце, и теперь…

— Как закончил? — загадочная улыбка пропала сама собой. — Разве твоя газета закрылась? После такого успеха?

Дженни прислушалась к своим ощущениям: чувствует ли она хоть что-то? Надежду, возмущение? Или, на худой конец, хотя бы тоску. Нет, внутри все было глухо. Этот кудрявый молодой человек не вызывал у нее никаких чувств. Ни-ка-ких.

— Газета… — Гай тоже перестал улыбаться. Он прикидывал, что Дженни знает, а что нет.

— «Молния», — подсказала она. — Такой успех, такой успех, весь город зачитывался, особенно когда ее начали раздавать бесплатно.

— Ах, это. Ну да, был такой контракт, очень выгодный. Собственная газета. Все оплачивает заказчик. Но я выполнил условия, я свободен, долги покрыты, «Молния» принадлежит мне. И теперь мы можем немного прогуляться, а?

— Нет, теперь я занята. У меня много клиентов, срочные расследования, похищенные сокровища, кровавые убийства, потерянные носовые платки — в общем, полно работы.

— Но ведь на полчасика их можно отложить? — сделал еще одну попытку Гай.

— Чтобы дать тебе интервью? Что, деньги, которые дал тебе заказчик, закончились, и теперь придется самостоятельно поддерживать «Молнию» на плаву? Например, эксклюзивное интервью с теми, кто избавил город от Крысиного Волка. Это очень полезно для поддержания интереса публики.

— Карр! — поддакнула с карниза ворона.

— Да какое интервью, просто погуляли бы. Дженни, ведь было так хоршо… что ты, в самом деле? Никаких интервью. Никаких блокнотов, вопросов, записей…

Ему не нужно записывать, он и так все помнит. Дженни задумалась, как бы дать этому настырному типу понять, что лучше бы ему уйти сразу. До того, как его окатят из ведра чем-нибудь грязным? И прежде, чем ему треснут по пустой кудрявой башке чем-нибудь тяжелым.

И тут рядом нарисовался Джек Джек.

— Э, барышня, а ты, вроде, хотела поглядеть на Громовержца?

— А, привет, Джек! Нет, ты все перепутал. Я говорила, что видеть его не хочу. И, наверное, мне понадобится твоя помощь, чтобы его спровадить.

— Это можно, — кивнул Джек. — Эй!

Он оберулся и призывно махнул рукой. Топтавшийся поодаль гоблина Бремко перестал задумчиво протирать очки и вразвалочку направился к шефу. Наверное, вид гоблина в очках так поразил Гая, что тот, пробормотав: «Ну, что ты в самом деле…» — поспешно удалился. Он так спешил, что даже не заметил белую кляксу вороньего помета, украсившую камзол.

— Спасибо, Джек. Спасибо, Бремко, — вздохнула Дженни. — Вы меня очень выручили, потому что без вашего вмешательства пришлось бы прогонять его самостоятельно, а это могло уничтожить мою репутацию. Ведь благовоспитанные барышни не пинают башмаком молодых людей.

— Эт точно, — кивнул Джек Джек. — У благовоспитанных барышень житуха скучная. А я вот тоже раздумал газетку делать. Не такое оно прибыльное занятие, если вдуматься. Да и газетчиков никто не любит, так и норовят башмаком пнуть.

И тут Дженни вспомнила! У нее же есть одно дельце! Одно прекрасное детективное расследование, которое только и осталось, что завершить арестом преступников. Ну, или не совсем арестом. Смысл же в том, что злодеи будут обезврежены, а не в том, каким именно способом.

— Джек, а свести счеты с налетчиками в масках ты не раздумал?

Бывший вор быстро огляделся: вроде, никто не глядит в их сторону.

— Потише, барышня, во имя Трохомора говори тише. Это же такое деликатное дело. Не раздумал, конечно. Но вот найти их по сю пору у меня не вышло.

— Ничего, зато я знаю, где они прячутся. Собирай своих людей, нынче в полночь встречаемся у края площади Тысячи Столбов, отведу тебя к логову банды… Что? Что-то не так?

Джек опустил глаза и сосредоточенно почесал в затылке.

— Это… понимаешь, барышня… Я бы с ними не прочь поквитаться, да в прошлый раз они моих ребятишек крепко отделали. Не знаю, поспею ли к полуночи. Мне бы подмогу собрать.

— Большую подмогу? — уточнила Дженни.

Джек энергично закивал.

— Очень большую? — подолжила допытываться она. — Размером с тролля?

Потому что, глядя поверх плеча низкорослого Джека, она отлично видела Бордоймогоркимбаха, демобилизованного соладата и с недавних пор полноправного эверонского гражданина. Тролль как раз шествовал по Горшечной улице, с величайшей острожностью переставляя ноги, и очень боялся наступить на какого-нибудь другого гражданина. Потому что окружающие его граждане были очень мелкие и уж точно мельче, чем помощь, которая требовалась Джеку Джеку. А старина Борд был в самый раз.

После полуночи на площади Тысячи Столбов было темно и тихо. Представление давно закончилось, зрители разошлись. Да и вряд ли их было много: после потрясения, которое пережил Эверон, не очень-то тянет развлекаться. Убрался смотритель, усатые актеры скрылись в своем фургоне. Вся площадь тонула в темноте, только вокруг места выступления труппы мерцали разноцветные фонарики. В этом и заключалась трудность, как объяснил Джек Джек:

— Не подберешься к ним, потому что снаружи всегда кто-то прохаживается. Стережет, значит. И там светло, фонарики эти, Веспер бы их драл. Незаметно не подберешься, караульный заметит. А если на него навалиться, пока один — он шуметь будет, остальные услышат, приготовятся.

— А где их лошади? — деловито оседомилась Дженни.

Она-то отлично знала, что лошадей странствующие актеры оставляют в стороне от сцены. Чтобы навозом не воняло, а то публика будет браниться.

Джек задумался и переадресовал вопрос гоблину, который ходил на разведку. Одного из двоих зеленых, состоящих в агентсве Джека, Дженни уже хорошо знала. Его звали Бремко, он носил очки и владел грамотой. Второй, меньше ростом и вообще очень неприметный тип, как раз и отвечал за разведку. Он показал, где держат лошадок. И как раз туда свет фонариков почти не доходил.

— Значит, у нас будет шанс, — потерла руки Дженни. — Засаду нужно готовить там, где лошади, караульный обязательно туда наведается.

— Ты, барышня, хорошо разбираешься в нашем деле? — скептически осведомился Джек. — Знаешь, как караулят, как подкрадываются?

— Нет, зато я знаю, как ведут себя те, кто живет на колесах.

— А это верно, — неожиданно поддержал Дженни скромный гоблин, имени которого она до сих пор не знала. — Пока я там шустрил, этот малый дважды ходил на лошадок посмотреть. Один раз ведро воды отнес, а раз — просто так прогулялся. Так что, Джек, будем его там брать? Там и темно, и от фургона далеко. Если возьмем аккуратно, остальные не прочухают.

Дженни, конечно, хотела бы посмотреть, как устраивают засаду, но Джек по-прежнему сомневался в ее военных талантах. Пришлось ждать, пока это дело провернут специалисты. Ловушка сработала примерно через полчаса. Усатый часовой взял ведро и отправился к лошадям, а Дженни позволили только наблюдать издалека, с приличного расстояния.

Бесшумно захватить караульного не вышло, она услышала возню и приглушенные стоны… однако в фургоне было тихо — похоже, там ничего не заметили. Джек Джек вынырнул из темноты и кивнул в сторону фургона:

— Теперь твой черед, барышня. Только имей в виду, если у тебя чего-то не заладится, я помочь не смогу. Ты обещала их выманить из фургона, вот и сделай. А уж снаружи-то мы их встретим.

За его спиной двое гоблинов, Бремко и его все еще безымянный приятель, протащили брыкающийся и глухо мычащий мешок, перетянутый веревками.

Дженни оглянулась. Больно нужна ей помощь Джека внутри фургона!

— Я здесь, маленькая госпожа, — глухо прозвучало сверху, со стороны затянутого тучами ночного неба.

— Карр! — присоединилась ворона. Птица устроилась на голове тролля, как на коньке крыши. Ей было там привычно и надежно.