И тут, в самый напряженный момент, в дверной проем заглянул гоблин в форме сержанта эверонской пехоты:

— Ваша милость генерал, по-моему, вам следует это увидеть.

Сертиас, больше ничего не говоря, направился к двери. Дженни выскочила следом. В Эвероне шел снег. Во всяком случае, здесь, на этой улице мелкий дождик превращался в снежинки, которые, медленно и плавно кружась, опускались на грязную мостовую и тут же таяли.

Два десятка гоблинов в военной форме подставляли ладони снежинкам, качали головами и цокали языками.

— Вон он, ваша милость, — сержант ткнул корявым зеленым пальцем вверх. На крыше дома на противоположной стороне улицы стоял Ингвар, его легко было узнать по серебристой шевелюре.

— Хм, — только и произнес Сертиас. — Так он и вправду здесь…

Потом лорд резко вскинул руки, но Ингвар сделал шаг назад и пропал из виду. Надо отдать ему должное, он умел появляться и исчезать в точно рассчитанное время. А из переулка вывалила целая процессия. Квестин, Морко, Данга, Ирви, еще несколько девушек из «Улыбки Вилены». И сама миссис Сервейс. Во главе этой процессии гордо вышагивал сияющий Максимилиан, детектив-стажер. Но, когда он увидел, что пропустил самое интересное, его улыбка померкла. Ничего, он так молод, вся жизнь впереди — еще успеет поучаствовать в разных приключениях и совершить всякие героические глупости. А пока пусть побудет героем второго плана.

Дженни шагала по узкой кривой улице и вглядывалась в обшарпанные фасады. На ней был в высшей степени приличный жакет серебристых тонов, юбка в тон, шляпка и серые полусапожки. Две трети дам, встреченных ею по пути, тоже носили серое и серебристое. Патриотические цвета пыли и серебра. Интересно, кто ввел их в моду? Кстати, что касается пыли, ее и на этой улице хватало. Ратлеры еще не успели навести порядок после погрома, устроенного Белыми Топорами. Прошло три дня, но подземные жители все еще появлялись на поверхности неохотно и с опаской.

Это место гордо именовалось улицей Серебряного Копья, но выглядело так, что явно не претендовало на большее, чем, к примеру, «переулок заржавленной бритвы». В старых обветшалых зданиях явно жили небогатые люли, у таких отродясь не водилось ничего серебряного размером крупнее, чем мелкая монета. Вот с заржавленными бритвами в этом месте наверняка дело обстоит получше. Но Дженни не собиралась переименовывать кривую улочку. Во всяком случае, сейчас не собиралась. Может, когда-нибудь после, когда будет побольше свободного времени и поскучнее дни.

Сейчас было не очень скучно. Хотя сногсшибательные приключения закончились, но развлечений все еще хватало. На самом деле Дженни искала дом номер сорок три. Этот адрес дал ей Ворчун Густав, мрачный страж входа в Секретариат № 2 Министерства иностранных дел. Она надеялась, что застанет Реми на службе, но выяснилось, что этот тихоня, оказывается, женился, взял месячный отпуск и сменил адрес. Тепрь его следовало искать на улице Серебряного Копья, 43. Этим она и занималась. Дома были мрачные, с облупившейся краской, номера приходиось подолгу высматривать… ага, вот он, 43. Совсем узкий, стиснутый с обеих сторон более крупными зданиями. Выглядит так, будто его с трудом всадили в узкий промежуток, где дому быть не полагается. Реми купил самый дешевый дом, какой только можно было найти в Южном округе, не на окраине, но все-таки вне старых стен.

Она постучала, и дверь с надсадным скрипом распахнулась. На пороге стоял Реми и нервно тискал в руках мокрую тряпку.

— Э… Дженни… добрый день Извини, я не могу пригасить тебя в дом, мы с Бетти прибираемся после переезда. Мы только вселились…

— Да, я знаю. У меня выдались суматошные дни, и я даже пропустила такое важное событие, как ваша свадьба. Я все думала, почему это по всему Эверону такой шум. Оказалось, праздновали ваше торжество… Но все-таки позволь войти, я только на минутку.

Реми уже знал, что не сможет настоять на своем. Какой бы спор между ними ни возникал, он всегда сдавался. Он был достаточно здравмыслящим человеком, чтобы сделать выводы и больше не терять времени на бесполезное сопротивление. Потому молча посторонился, пропуская гостью в тесную полутемную прихожую.

— Не волнуйся, — предупредила Дженни, — я в самом деле ненадолго. У меня через час аудиенция, так что я все равно должна буду поспешить. Давай договоримся, когда ты купишь новый дом, побольше этого раз примерно в трицать, тогда я посижу у вас подольше.

В прихожую вошла Бетти, то есть Эльсбетинора, супруга почтенного секретаря первого ранга. Вошла и уставилась на Дженни со странным выражением лица. Похоже, она не любила гостей. Еще бы, если целый день проводишь в библиотеке, объясняясь с бестолковыми читателями, именно так и начнешь на реагировать на всякого визитера.

Реми оглянулся на жену и вздохнул:

— Это очень мило с твоей стороны, полагать, что я куплю большой дом, но…

— Никаких «но»! — перебила его Дженни. — Ты только дай обещаение устроить прием в мою честь, а остальное я беру на себя. Обещаешь? В присутствии жены? Бетти, ты свидетель, как только обзаведетесь домиком побольше — прием в мою честь.

Супруги тревожно переглянулись. Ну, ясно, Реми успел рассказать Эльсбетиноре достаточно много о своей старой знакомой Дженнифер. И, конечно, все перепутал. Поэтому Бетти глядит на нее так, будто предчувствует неприятности. Какая чушь, разве Дженни хоть кому приносила неприятности? Пришла пора исправить мнение Бетти на свой счет.

— Значит так, Реми и Бетти, — собравшись с мыслями, произнесла гостья, — я решила, что мы обе, судьба и я, до сих пор были к вам несправедливы. Пора восстановить правильное положение вещей. Вот, держите!

Темная прихожая озарилась радужным сиянием. Дженни протянула супругам округлый искрящийся самоцвет.

— Но это… это же… — Реми выронил тряпку и потянулся к камню.

— Это камень с Фирийских островов. Ты, Реми, искал его в пещере Пожирателей, а камень нашел меня здесь. Я думаю, будет справделиво, если и тебя он тоже найдет. Я надеюсь, ты понимаешь, что продавать его нужно тайно, и ни в коем случае не распространяться, как он к тебе попал. Тем более, не нужно рассказывать о моем участии в этом деле, обо мне и так газеты пишут слишком часто. Ну, пора на аудиенцию, и помните: прием в мою честь сразу после переезда!

Произнеся эту речь, она тут же выскочила за дверь. Нужно было торопиться: если эти двое сейчас помрут от радости, она должна быть далеко отсюда, чтобы оказаться вне подозрений.

Аудиенция, о которой вспоминала Дженни, была, разумеется, у Крысиного Короля. На протяжении трех дней его величество был занят. Нужно было привести в порядок улицы, посстановить булыжник на площади, где толпа бунтовщиков встречалась с лордами. Да и саму площадь тоже восстановить. Ведь на ее месте образовалась пропасть.

Если бы Король занимался этим сам, собственноручно — даже тогда это было бы огромной работой. А ведь он должен был не копать землю, а поручить работу подданным, то есть выдать необходимые распоряжения и распределить роли. Это еще труднее.

Еще надлежало восстановить порядок в королевстве после истории с Крысиным Волком, велеть набить чучело из мертвого чудища, закопать ненужные тоннели и прорыть новые, необходимые для строительных работ… да мало ли забот у королей? Но тремя днями позже он пригласил избавителей ратлерского народа на торжественный прием.

Извозчик доставил Дженни к ратлерской конторе. Квестин и Морко уже поджидали здесь. В эти три дня они мало виделись: Квестин пропадал у портных и ювелиров, он готовился к свадьбе с Клементиной Сервейс. Это означало новый костюм для себя и диадему со сверкающим самоцветом в подарок невесте. Можете себе прдставить, каких усилий стоило заставить его принять камень с Фирийских островов! Уж как он отказывался, уж как отпирался… но если Дженни всерьез взялась за дело, то результат был предсказуем: она убедила «дядю», что тот просто обязан принять камень. Всего-то один камешек! Да у нее еще много таких осталось, целая куча.