— А можно пояснить, о ком идет речь? — не выдержала Дженни. — Кто на центральной аллее не появлялся?

— Лучше вам узнать все от его величества, — отрезал провожатый. — А мое дело только отвести вас к Монетному залу.

Лестница привела к широкому и прямому коридору, который здесь именовался центральной аллеей. Длинный тоннель шагов двадцати в ширину и с гладким каменным полом действительно выглядел непривычно для логова ратлеров, обычно те предпочитали всякие кривые закоулки, тряпье, сырость и тесноту. Освещая путь фонариками, гости зашагали по коридору. В каналах справа и слева тихо журчала вода, за каналами по обе стороны аллеи тянулись ряды колонн. Вполне приличное местечко, оно и наверху смотрелось бы осень даже презентабельно. И, что удивительно, ратлеры почти не попадались. Когда Дженни спускалась в их подземелье в прошлый раз, эти твари так и кишели повсюду, а сейчас лишь изредка мелькают между колонн, избегая выходить на открытое пространство. Да и торопятся все, как один. Не задерживаются, сразу убегают.

Все это выглядело непонятно и даже загадочно. Дженни не слишком хорошо разбиралась в устройстве подземного мирка, но видела, что Квестин с Морко тоже оглядываются с удивленным видом. А провожатый семенил впереди и не давал никаких пояснений. Оставалось надеяться, что уж Крысиный Король наконец-то все объяснит.

А вот и яркий свет впереди. Должно быть, конец путешествия. Да и провожатый приободрился. Пока шли по аллее, он вертел головой и явно ждал неприятностей, но сейчас целеустремленно поспешил к свету, оставив всякое беспокойство.

Аллея закончилась перекрестком, от которого уходило множество коридоров поменьше, и повсюду горели свечи и лампы. Как ни странно, здесь было гораздо светлее, чем на улицах ночного Эверона.

— Вряд ли такая иллюминация ради нас, — проворчал Морко. — Ох, не нравится мне все это.

Можно подумать, темнота и толпы злобных ратлеров, требующих ее крови, как в прошлый раз, были бы лучше, пришло в голову Джении. Но эту мысль она благоразумно оставила при себе.

Провожатый выбрал самый широкий коридор. Несколько поворотов, и они оказались перед дверью Монетного зала. Здесь было еще больше света. И вот здесь-то наконец Дженни увидела много ратлеров. Это была королевская стража, не меньше полусотни вояк в доспехах. Огни свечей на их шлемах, похожие на плюмажи, совсем терялись в свете сотен светильников. Ратлеры-воины выстроились перед входом в Монетный зал, всячески демонстрируя непреклонную решимость защищать своего Короля.

И это тоже вряд ли было ради гостей. Крысиный Король в самом деле боялся нападения. И огни, и стража — чтобы отпугнуть того, кто не появляется на центральной аллее. Да кто же он такой? И чем добился такого внимания? Да нет, это мало назвать вниманием. Это уважение. Нет, это больше, чем уважение. Это страх. Впрочем, чем уважение отличается от страха, если он достаточно велик? Страх перед тем, кто не появляется на центральной аллее, был чудовищно громадным.

В Монетном зале почти ничего не изменилось. Крысиный Король восседал на троне, а молодые самки ратлерского народа копошились на нем, согревая это немощное, но очень большое тело. Новшество было только одно: рядом с троном поставили столик с блюдом нарезанного сырка. Время от времени из пищащего мохнатого клубка высовывалась жирная лапа Короля, хватала желтый кубик и отправляла куда-то в недра мохнатого шара, составленного из десятка ратлерских тел.

Наверное, туда, где находилась королевская голова. Во всяком случае, это было бы логично, с точки зрения Дженни. Все остальные предположения о возможной судьбе кусочков сыра выглядели еще хуже. Впрочем, и так тоже было достаточно отвратительно.

— А, мои добрые друзья с поверхности! — прохрипел Король. — Явились по первому зову. Как благородно! Девочки, оставьте меня наедине с этими славными жителями подлунного мира.

— Именно так, — Квестин отвесил церемонный поклон. — Прибыли сразу же, хотя только сегодня сошли с корабля, который доставил нас с Гравелина. Но стремление услужить королю — прежде всего.

Самки, обслуживавшие Короля, шуршащим и пищащим серым потоком устремились, огибая гостей, к дверям. Тем временем гоблин тоже поклонился, что больше походило на то, что у него зачесалось колено и он нагнулся почесаться. Дженни старательно изобразила реверанс и украдкой огляделась. Стены зала, облицованные тысячами монет, так и притягивали глаз.

Серая бесформенная туша на троне запахнулась в шитый золотом халат и, когда дверь за самками захлопнулась, издала тяжелый вздох.

— Увы, мои верные друзья, не в добрый час я послал вам приглашение.

Король цапнул с блюда сразу несколько сырных кубиков и принялся жевать.

— Увы, таковы свойства истинной дружбы, — продолжил он с набитым ртом, — о друзьях мы вспоминаем в минуту настоящей беды. Прошу прощения, не могу остановиться. Такова природа ратлерокого организма: когда волнуешься, нужно есть. А мой народ всегда взволнован.

Действительно, подумала Дженни, когда ни увидишь ратлеров низшей касты, они вечно жуют. Наверное, более рослые и человекообразные просто лучше держат себя в руках. А то бы тоже непрерывно лопали.

— Но перейдем к делу, — Король с натугой проглотил сыр и потянулся за новой порцией. — У меня большие проблемы, иначе я бы не стал так торопить моих дорогих друзей, только что возвратившихся с войны, где, я уверен, совершили немало подвигов. Именно вы, мои герои, способны помочь подземному народу.

— Мы заметили, что во владениях вашего величества неспокойно, — заметил Квестин. — Так что же случилось?

— Неспокойно? — Король попытался состроить скорбную гримасу, но это было затруднительно сделать с набитым ртом, — да мой народ в панике. Вы знаете, что такое Крысиный Волк?

Дженни слышала, что есть такой способ бороться с грызунами. Десяток крыс-самцов запирают в тесноте и не кормят, а когда они оголодают, то съедают самого слабого, потом другого, третьего… и так далее, пока не выживет последний — сильный и свирепый крыс, который становится Крысиным Волком, беспощадным истребителем сородичей. Такого Волка запускают в подвал или зернохранилище, где расплодились крысы, и они вынуждены покинуть это место из страха перед таким врагом. Но это крысы… А ратлеры?

— К ратлерам это относится в полной мере, — словно отвечая на мысли Дженни, — продолжил Король. — Это проклятие моего народа и спасение моего народа. Спросите гоблина, пусть расскажет вам о крепости Саалх.

Морко Гучих пробормотал что-то неразборчивое, но явно злобное.

— Он помнит! — торжественно провозгласил Король. Даже жевать на миг прекратил. — Все гоблины помнят! Мы мирный народ, мы не участвуем в войнах на поверхности, но когда-то было иначе. Когда-то…

Он запустил лапу в кучу сырных кубиков, сгреб горсть и отправил в рот. Дженни даже перестала разглядывать монеты на стенах, она ждала интересной истории.

— В незапамятные времена, до основания Эверона, мой народ мирно и скромно жил, как все, под солнцем и луной. Но нагрянуло войско гоблинов, и покою пришел конец. Мне нечего стыдиться, если я признаю, что гоблины сильны и свирепы. Это всем известно. Разве могли мы противостоять такому врагу? Народ бежал, гонимый гоблинами, все укрылись в столице, крепости Саалх.

— Никакая крепость не устоит перед гоблинами, — пробормотал Гучих.

Дженни покосилась на него. Всегда такой выдержанный и невозмутимый, дворецкий едва сдерживал бушующий в нем гнев. Оскалил клыки, сжал здоровенные зеленые кулачищи.

— Именно так, никакая крепость не устоит! — пробурчал Король с набитым ртом. — Мой предок, тогдашний Король, тоже понимал, что Саалх не удержать. Он велел посадить шестьдесят самых сильных и крупных молодых мужчин в подземелье, по десятку вместе, в шесть каменных мешков. Пока шла осада, их не кормили. А когда крепость была грани падения, ратлеры сбежали.

— Под любой крепостью ратлеров подземных ходов не меньше, чем дыр в этом сыре, — вставил Морко.